Федеративные идеи в политической теории русского народничества - Фэй Хайтин

Фэй Хайтин

Федеративные идеи в политической теории русского народничества. А.И. Герцен, М.А. Бакунин, П.Л. Лавров, П.Н. Ткачев

В оформлении обложки использованы, фрагменты «Чертежной книги Сибири» С. У. Ремезова (конец XVII – начало XVIII в.)

© Фэй Хайтин, 2018

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2018

Введение

Проблема государственности занимает значительное место в исследованиях по российской и советской истории. Идеи федерализма как одного из направлений государственного устройства стали известны в России на рубеже XVIII–XIX вв., они быстро распространились в общественной мысли и в перспективе оказали большое влияние на устройство Советского Союза и Российской Федерации. В дореволюционную же эпоху эти идеи приобрели особое значение в народнической идеологии, в том числе благодаря своей самобытной трансформации. Ключ к пониманию такой доктринальной смычки – народничества и федерализма – находится в специфических особенностях российской модернизации. На протяжении второй половины XIX в. Россия совершила рывок в своем развитии, и на протяжении всего этого времени интеллигенции пришлось определять для себя некую новую систему координат своего существования. Отсюда все те сложности и противоречия, которые отличали общественную мысль России пореформенного периода. Особенно – те или иные направления революционной мысли, которая была одновременно и антисамодержавной, и антикапиталистической. Потому-то представления о федерализме как некоем идеале государственного устройства будущего стали для представителей этого направления общественной мысли привлекательными и казались им многообещающими именно в смысле снятия противоречий современной эпохи.

Между тем само понятие федерализма до сих пор не является консенсусным и общепринятым среди обществоведов. Так, в новейшем российском энциклопедическом труде, посвященном федерализму, его базовой характеристикой называется «субсидиарность», а суть феномена сводится к «распределению полномочий между различными уровнями власти таким образом, что в ведении верхних эшелонов власти остаются только те функции, которые они могут выполнять лучше, чем нижние эшелоны». Там же утверждается, что важнейшей характеристикой федерализма является «децентрализация власти». Таким образом, «из принципа субсидиарности вытекает принцип автономности, самоуправляемости субъектов федерации»[1].

Приведенные оценки федерализма признают многие исследователи. Например, по мнению Д. Элейзера, федерализм в широком смысле – это «сочетание самоуправления и долевого управления через конституционное соучастие во власти на основе децентрализации»[2].

Некоторые исследователи изучают федерализм с точки зрения одной или нескольких его характеристик. Особенно это относится к рассмотрению федерализма в России. Так, Р. Г. Абдулатипов и Л.Ф. Болтенкова определяют федерализм следующим образом: «На наш взгляд, понятие принципа федерализма должно непременно включать в себя следующие элементы:

– Определение государственности как федеративной.

– Осуществление государственной власти на основе договорного или договорно-конституционного распределения полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов федерации.

– Самостоятельность субъектов федеративных отношений в осуществлении принадлежащих им полномочий.

– Право выбора субъектом федерации формы своей политической организации»[3].

В. Г. Пахомов отмечает, что «федерация – это такая форма государственного устройства, при которой несколько государственных образований объединяются и создают новое союзное государство. Составляющие федерацию государственные образования <…> являются ее субъектами, обладающими определенной политико-правовой самостоятельностью. Для федерации как структуры государственного устройства характерным является территориальное распределение власти»[4].

А. А. Галкин полагает, что «к началу Нового времени федерализация стала одним из распространенных способов формирования национальных общностей, а следовательно – и национальных государств»[5].

Особенность федерализма в России Н.М. Мириханов объясняет следующим образом: «Российский федерализм своеобразен еще и потому, что в России большинство этносов являются коренными. У коренного этноса нет и не может быть другой родины»[6].

Можно привести и другое утверждение – X. А. Аджиева, – что «многонациональная Россия исторически была предрасположена к формам государственного управления с элементами федерализма, то есть с предоставлением образованиям, входящим в нее, широкого местного самоуправления и самоорганизации жизни народов»[7].

В определенной степени приведенные характеристики федерализма применимы и на историческом материале XIX в. в России. Хотя, безусловно, идеология федерализма в Российской империи отторгалась властью и получила распространение преимущественно в общественной мысли оппозиционного – разной степени – толка. Он рассматривался в контексте проблематики самоопределения и самоуправления – одновременно с идеей консолидированной политики, ведущей к соглашению и объединению многих акторов. Неспроста российский мыслитель начала XX в. А. С. Ященко подчеркивал: «При федерализме независимые части соглашаются, объединяются»[8]. Однако наиболее привлекательной идеология федерализма оказалась именно для оппозиционных общественных деятелей, хотя практическое видение ими реализации федерализма существенно отличалось. Разные аспекты федерализма сопрягались с разными политическими целями: сторонник единения и сепаратист, монархист и социалист могли найти в федерализме теоретическую основу для своих подчас прямо противоположных ориентиров.

Н. И. Цимбаев считает, что в пореформенном федерализме можно выделить четыре направления: федерализм народов (включая и славянскую федерацию), федерализм общин (коммуна, советы и т. д.), федерализм областей и религиозный федерализм[9].

Первую попытку создания модели федерации народов предпринял декабрист Н.М. Муравьев. В его идеях заметно стремление ограничить полномочия входящих в федерацию держав и их органов власти. То есть в данном случае налицо стремление к сохранению сильной центральной власти. В более поздних федералистских конструкциях такой взгляд практически отсутствовал.

В конце 1840-х гг., на волне захлестнувших Европу национально-освободительных движений, А. И. Герцен выдвинул свою федеративную теорию – идею «славянской федерации». Он полагал, что государственное устройство должно быть естественным продуктом жизни народа или даже в некоторой степени ее воплощением. По его мнению, славянскому народу органически присущи общинные и федеративные начала.

Идеи федерализма касался и Н.Я. Данилевский, видевший главную функцию государства в сохранении народности и оказавший заметное влияние на взгляды И. С. Аксакова, В. И. Ламанского, К. Н. Леонтьева и П.Н. Милюкова, а в некоторой степени – и М.А. Бакунина.

Н. И. Костомаров, А. П. Щапов и М. П. Драгоманов как историки рассматривали федерализм в ретроспективе. Костомаров считал, что в России исторически были сильны федералистские начала, поэтому к ним необходимо возвращаться, чтобы выстроить надежную защиту от произвола властей. Щапов в 1860-х гг. стал родоначальником так называемой земско-областной теории, впоследствии повлиявшей на революционную идеологию и даже на строительство советской государственности. Между тем Щапов не разделял мнения о необходимости федерализма народов и территорий. Драгоманов же был стойким приверженцем идеи федерации народов, выступая за необходимость их самоопределения.

Федералистская концепция Бакунина претерпела заметную эволюцию: в 1840-х гг. он говорил о славянской федерации, а в 1860-х гг. – об анархизме и антиэтатизме. Федерация в восприятии Бакунина – это объединение свободных и самоуправляющихся общин.

В пореформенную эпоху возник и специфический религиозный федерализм, представленный Вл. С. Соловьевым,