Анатолий Уткин - Дипломатия Франклина Рузвельта

Уткин Анатолий Иванович

Дипломатия Франклина Рузвельта

Уткин Анатолий Иванович

Дипломатия Франклина Рузвельта

Аннотация издательства: В монографии на основе многочисленных документальных и мемуарных материалов исследуется критический период американской истории - переход от изоляционизма 30-х годов к глобальной вовлеченности, характерной для современной Америки. В центре повествования - крупнейший политический лидер США в XX веке - президент Франклин Рузвельт, целенаправленно приведший свою страну с периферии мировой политики в ее эпицентр. Это вторая книга в серии политических портретов президентов. Книга рассчитана на преподавателей и студентов исторических факультетов и широкий круг читателей, интересующихся внешней политикой и историей США.

С о д е р ж а н и е

Введение

Рузвельт и внешний мир

"Странная война"

Дорога к Пирл-Харбору

Первый год войны

От Касабланки до "Трайдента"

Тегеран

"Оверлорд"

1945

Введение

Говоря о времени президента Рузвельта, трудно найти в истории параллель столь быстрому возвышению одного государства - от квазиизоляции до доминирования едва ли не на двух третях земной суши. Материальные предпосылки такого броска Америки к могуществу складывались многими десятилетиями: первое место в индустриальном мире было достигнуто уже в конце XIX века, затем в ходе первой мировой войны США превратились из должников европейских держав в их кредиторов. Могучий рывок в 20-е годы сменился стагнацией тридцатых, и вот, наконец, пятилетие второй мировой войны в полтора раза увеличило и без того весомый потенциал Америки.

Реализовать этот потенциал на мировой арене поколению Рузвельта оказалось непросто. В первые годы правления Рузвельт был связан изоляционизмом, боязнью своего класса, напуганного опытом Версаля, перенапрячь силы в борьбе. И европейское соперничество 30-х годов, и начало второй мировой войны были встречены в США с большой настороженностью. Ясно было, что впереди жестокая борьба, и далеко не сразу правящая элита поверила в начало "века Америки". Насколько мрачны были перспективы положения США в мире, можно судить по прогнозу Объединенного комитета начальников штабов. Этот высший военный орган США, ответственный за выработку американской стратегии, не исключал возможности поражения США в войне и даже потери ими независимости. В параграфе восьмом документа, подписанного в середине 1941 года председателем Объединенного комитета начальников штабов генералом Маршаллом и адмиралом Старком, прямо говорится о вероятности такого развития событий. "Если Германии удастся покорить всю Европу, она может пожелать затем установить мир с Соединенными Штатами на несколько лет, чтобы закрепить свои завоевания, восстановить свою экономику и увеличить свои военные силы, с тем чтобы в конечном счете завоевать Южную Америку и одержать военную победу над Соединенными Штатами. Весьма вероятно, что в течение такого периода "мира" Германия будет стараться подорвать экономическую и политическую стабильность стран Южной Америки и создать марионеточные режимы, благоприятно относящиеся к закреплению на этом континенте германской военной мощи. При этих условиях у Германии будет больше шансов разгромить Соединенные Штаты".

Паническое восприятие будущего не было всеобщим. Крупные политические силы внутри США буквально проснулись от открывающихся перспектив. В Вашингтоне постепенно стали отходить от прежнего провинциализма в мировой дипломатии.

Если говорить об объективных обстоятельствах, то этап мирового восхождения начался для Соединенных Штатов в мае 1940 года. При этом сама Америка, скованная законодательными путами изоляционизма, была относительно пассивна. По существу, путь к гегемонии в капиталистическом мире ей прокладывали соперники. В середине месяца окончилась "странная война", дрогнул западный фронт, немецкие танковые колонны прошли через бельгийскую границу, клещами сомкнулись севернее Парижа, повернули на юг и загнали правительство Петэна в Виши. Случилось необратимое. Западная Европа стала терять свое место центра мирового политического влияния. В течение трех недель рухнула французская империя, исчезли как силовые узлы мира Голландия и Бельгия, вся энергия Великобритании обратилась на самозащиту. Победа нацизма в невероятно короткие сроки изменила и политическую карту мира.

Смогла бы огромная экономическая мощь США реализоваться в политическое влияние без этого мирового катаклизма? Возможно, но для этого нужно было бы преодолевать сопротивление европейских силовых центров, пытавшихся в период между войнами модернизировать связи со своими колониальными империями. Стечение обстоятельств было как нельзя более благоприятным: одна европейская империалистическая коалиция сокрушила в 1940 году силы другой, сломав потенциальные преграды перед американской дипломатией. Экономика США встала на путь непрерывного пятилетнего расширения. Началось развертывание двенадцатимиллионной армии, строительство крупнейшего военно-морского флота, самой большой в мире военной авиации.

Но помимо объективных условий требовались и благоприятные субъективные возможности. Они связаны с именем Франклина Рузвельта, возглавившего плеяду интервенционистов в американской внешней политике именно в эти роковые годы.

Предпосылкой быстрого мирового возвышения было то, что федеральная власть под руководством Рузвельта получила необычайные полномочия и возможности. Напомним, что согласно конституционной системе США прерогативами высшей исполнительной власти наделено лишь одно лицо президент. Во времена Джорджа Вашингтона, в условиях миниатюрного федерального аппарата, президент мог осуществлять свои функции (да еще и жаловаться на скуку, как это делал первый президент). Депрессия 30-х годов и начало мировой войны показали недостаточность аппарата исполнительной власти для решения новых масштабных задач. Акт о реорганизации 1939 года способствовал созданию исполнительной службы президента, что позволило хозяину Белого дома обзавестись такими мощными рычагами власти, как бюро федерального бюджета, служба экстренного управления и отдел военной мобилизации и реконверсии. Это дало возможность правительственной машине США приспособиться к колоссальным задачам нового времени. И весь огромный аппарат федеральной власти находился фактически в полном подчинении владельца Белого дома.

Разумеется, было бы непозволительным упрощением объяснять методы расширения американской зоны влияния в мире исключительно личностными особенностями нового президента. Однако и пренебрежение ими осложнило бы понимание данного периода. Ф. Рузвельт контролировал исполнительную власть более, чем кто-либо другой в американской истории, двенадцать с лишним лет.

Централизация процесса принятия внешнеполитических решений в годы президентства Франклина Рузвельта стала беспрецедентной. Это касалось даже самых важных стратегических соображений, таких, как проектирование послевоенного мира. Один из наиболее высокопоставленных дипломатов данного периода - "ветеран" государственного департамента А. Берль пишет, что в стратегических вопросах Рузвельт не доверял практически никому: "Если и существовал план построения послевоенного мира, то он умер вместе с Рузвельтом в 1945 году".

Такое представление о Рузвельте как почти единоличном творце американской дипломатической стратегии родилось далеко не сразу. Вначале был глубокий скепсис.

Политические противники Франклина Рузвельта некоторое время пытались представить его человеком неосведомленным во внешней политике, скрывающим импровизациями отсутствие ясного видения мировых проблем. Это никак не соответствует истине. Документы и мемуарные свидетельства говорят о противоположном. Всю свою жизнь Рузвельт впитывал зарубежный опыт и традиции американского подхода к внешнему миру. Он был в высшей степени сведущим человеком, сочетая обширные знания с подлинно творческой фантазией. Его "импровизации" - отражение его стиля, продемонстрированного как во внешней, так и во внутренней политике. Нежелание связывать себя четкими обязательствами, поиски конкурирующих между собой непосредственных исполнителей - все говорило о желании Рузвельта обеспечить за Америкой наиболее широкое поле действия в час "икс", когда мировая структура станет максимально податливой и сделает возможным пересмотр прежнего "европо-центрического" статус-кво в мировой дипломатии.

То, что Рузвельт персонально решал встававшие проблемы, подтверждено многократно различными свидетелями. Несомненным авторитетом в этом вопросе является военный министр Генри Стимсон (безусловно, фигура самостоятельная и незаурядная). В дневнике Стимсона мы находим: "Он желает все делать сам". В проведении отдельных дипломатических инициатив Рузвельт предпочитал не пользоваться традиционным механизмом госдепартамента, а выбирать помощников среди лиц, обязанных ему лично и готовых напрямую докладывать о своих действиях и соображениях.