Булач Гаджиев - Царские и шамилевские крепости в Дагестане

Булач Гаджиев

Царские и шамилевские крепости в Дагестане

Царские крепости

После победоносного окончания войны с Наполеоном, царская Россия обратила особое внимание на Кавказ. Первым генералом, назначенным для покорения этого края, был бывший начальник штаба 1-й русской армии 1812 г. Алексей Петрович Ермолов, отличавшийся не только жестокостью, но и умом. Ермолов так определял новый театр военных действий: «Кавказ – это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо штурмовать ее, или овладеть траншеями». В военной практике А.П. Ермолова встречалось и то, и другое. Генерал обращал внимание царя на то, что русские населенные пункты, расположенные на Сунже и Тереке, подвергаются постоянной угрозе. Ермолов считал, что для отвращения опасности есть только одно средство: построить ряд укреплений, расположенных по Сунже, и продолжить их через селения Аксаевская, Андреевская и Костековская до р. Сулак». А.П. Ермолов открывал перед царем карты и на то, почему еще необходимо оставлять линию в стороне. «Мимоходом в Дагестан через владения шамхала Тарковского, – писал генерал, – овладеем мы соляными богатыми озерами».

В XIX веке монополию на соль в Дагестане держал в своих руках шамхал. Ее приобретали не только дагестанцы, но и чеченцы. Все это вместе взятое и, прежде всего, «усилившаяся борьба горцев за свою независимость», привело к строительству новых укреплений. Так возникают «Грозная», «Неотступный стан», «Таш-Кичу», «Злобный окоп», «Воздвиженская», «Бурная». «Внезапная», «Низовая» и многие другие крепостные сооружения, с помощью которых царские власти забирались все дальше и дальше вглубь непокорного края.

Происхождение названий этих сооружений «растолковал» их же автор А. П. Ермолов. В письме к дежурному генералу при императоре Арсению Андреевичу Закревскому Ермолов писал: «Сейчас получил известие, что кончены нынешнего года работы против чеченцев. Построена довольно хорошая крепостца, называющаяся «Неотступный стан». Построен редут, именуемый «Злобный окоп». Так назван он по положению его на месте, откуда нападали прежде самые «злобные хищники», и в память того, что на сем месте была переправа через Сунжу известного полковника Пиери, который погиб с полком против чеченцев, будучи окружен в лесу, где не могла действовать его артиллерия».

Эти и другие укрепления составляли две кордонные линии. Одна начиналась в «Грозной» и шла вверх по реке Сунже вплоть до Военно-Грузинской дороги. Другая – шла на юг по реке через Старый Аксай и укрепление «Внезапная» до границ северного Дагестана. Обе эти линии прочно оберегали земли царской России с юга. К числу укреплений относился и Герзельаул, первый населенный пункт на границе Чечни и Дагестана. Точности ради заметим, что лишь Темир-Хан-Шура, «Грозная» и «Внезапная» могли называться крепостями. Все же остальные на первых порах имели жалкий вид и вполне соответствовали словам Наполеона о том, что крепости строятся для того, чтобы быть взятыми.

Генерал А.П. Ермолов.

Облюбованная местность обносилась рвом. Из вырытой земли сооружали вал. На него насаживали колючки, причем не со всех сторон, а с той, откуда обычно ждали противника. Кроме того, строили самое большее два бастиона с амбразурами. Они обычно были расположены по диагонали. Для входа в укрепление обычно ставили стальные ворота. Если имелись пушки, то они служили, как для устрашения нападавших, так и для салютов в честь праздников или приезда именитых гостей. Пушки были устаревшие и малонадежные. Многие из них исколесили не одно европейское государство. Никакого значения не придавалось строительству порохового погреба. Это была землянка с дощатой крышей, присыпанной землей. Все меры предосторожности заключались в том, что часовой кричал проходящим: «Ходи дальше».

В постскриптуме хочу заметить, что в данной работе речь пойдет не только о крепостях и укреплениях, но и крепостцах-блокгаузах, сторожевых башнях и т. д., имевшихся только на землях Дагестана.

Внезапная

Укрепление с таким названием было заложено в первой половине 1819 года. Оно (укрепление, или она – крепость Внезапная) находилось на правом берегу реки Акташ, чуть выше кумыкского селения Андрей-аул (Эндирей, Андреевское. – Б. Г.).

Внезапная входила во вторую кордонную линию, связывая крепость

Грозную с северным Дагестаном через старый Аксай.

Ее строительство поручили генерал-майору Вельяминову. В распоряжение он получил 6 батальонов пехоты и 300 казаков. На случай нападения противника генералу придали еще 16 орудий.

По указанию А. П. Ермолова были заготовлены лес и прочие материалы, необходимые для стройки.

Отвечая на вопрос, почему именно у аула Андреевского строилось укрепление, Ермолов утверждал, что, будучи вблизи переправы через Сулак, на границе Чечни, Салатавии и Дагестана, Внезапная станет грозой для их жителей.

Первую лопату всадили в землю, первый камень вложили в гнездышко в середине июля. И на глазах изумленных жителей Андрей-аула быстро стали обозначаться контуры Внезапной.

Слухи не ветер разносит. О возникновении Грозной крепости стало известно и противоборствующей стороне. Ахмет-хан Аварский, брат его Гасан-хан и их союзники в начале августа появились в Бавтугае, что не далее 20 верст от Внезапной.

А. Ермолов, не дав им закрепиться, оказался в Бавтугае и в коротком бою, применив артиллерию, вынудил дагестанцев уйти как можно дальше. Этим генерал не успокоился. Он преследовал бежавших, сжег несколько аулов, а 5 сентября возвратился во Внезапную.

Тип унтер-офицера времен Кавказской войны.

В ноябре 1819 г. постройка крепости подходила к концу. А. П. Ермолов из Внезапной то отправлялся в очередной поход, то возвращался в нее.

Так, к примеру, покинув Внезапную, 14 ноября генерал прибыл в Тарки, чтобы оказать помощь шамхалу. Летом 1831 года 1-й имам Дагестана Кази-Магомет обложил Внезапную, да так удачно, что лишил гарнизон питьевой воды. Однажды ночью солдаты сделали попытку спуститься к реке

Акташ, но неудачно. Они были замечены и обстреляны. Наступившая жара и отсутствие воды привели гарнизон в безвыходное положение.

В связи с этим с «кавказской линии» форсированным маршем были двинуты кавалерия и артиллерия, а пехоту для быстрого передвижения погрузили на подводы.

Личный секретарь Шамиля Мухаммед-Тахир писал, что когда подкрепление прибыло, Кази-Магомед разрешил желающим разойтись по домам. Видимо, это было рассчитано на то, что добровольно оставшиеся будут сражаться не на жизнь, а на смерть. Так и случилось. Мюриды первого имама заняли удобные позиции между Эндиреем за разрушенным селением Акташ. В стычке царские войска понесли ощутимый урон, причем горцы сумели захватить пушку. Но на большее не хватило сил. Подкрепление вступило во «Внезапную», и мюриды ушли на юг.

6 июня 1831 г. генерал Эммануель доносил Паскевичу: «Я предписал составить по возможности отряд близ кр. «Внезапной» и старался всеми мерами остановить распространение возмущения Кази-Муллы, но все сие недостаточно».

И действительно, пламя восстания стремительно распространилось и докатилось до соседей-чеченцев. Не далее как через 20 дней после рапорта Эммануеля Внезапная была обложена 14-тысячным отрядом Кази-Магомеда. У полковника же Тучинского, оборонявшего крепость, было всего 350 человек. Только с появлением из-за Терека генерала Бековича-Черкасского с большим отрядом осада, длившаяся 16 дней, была снята.

Шамиль, его сыновья и наибы

Определенную роль Внезапная играет и при Шамиле. Особенно в 1839 году, когда имам решил закрепиться на Ахульго.

Поразительным фактом остается то, что за три недели царские солдаты проложили аробную дорогу от Внезапной через реки и ущелья скалы в

Нагорный Дагестан. По ней в стороны Ахульго, Зиряни, Хунзах шли войска, доставлялось вооружение и продукты.

В этом месте повествования я позволю себе немного отвлечься. В каждой крепости имелся лекарь, а то и несколько. Работы было по горло. Ведь не проходило и недели без перестрелки, без стычки, а поэтому раненых было более чем достаточно.

Тяжелая армейская жизнь в четырех крепостных стенах, а то и смертельно опасный поход приводили к тому, что люди буквально дичали. Свободное время посвящалось картам и пьянству.

В 1844 году во Внезапную был прислан лекарем Иван Семенович Костемеревский. Сохранился довольно любопытный рассказ о нем генерала В.А. Геймана. Будучи еще юным прапорщиком, В.А. Гейман участвовал в трудной экспедиции 1845 года и оказался тяжело раненным в грудь. Его доставили во Внезапную и поместили в госпиталь. Далее мы предоставим слово самому прапорщику.

«По прибытию нашему в госпиталь первое время нашею палатою заведовал лекарь Д., но через два дня мы постоянно просили о назначении другого, и нам дали молодого, врача Костемеревского. Много мы ему обязаны, особенно я; положительно он спас мне жизнь. Весьма развитый и хорошо владевший словом, он, не говоря уже о том, что всегда делал перевязку собственноручно, просиживал у нас да поздней ночи, говоря без умолку, немало развлекал нас при скучной госпитальной обстановке. Нам было просторно и удобно, но с каждым днем я все более и более слабел: отделение костей, нарывы и сильнее нагноение окончательно меня изнурили, открылся сильный кашель, кровь и материя, вместо истечения из раны, которая была почти сухая, шла горлом. Дни мои были сочтены; я уже еле дышал. Потом уже мне сказали: Костемеревский назначил мне жизни один день; но он спас меня, ухитрившись приладить иначе повязку: из мокрой газетной бумаги сделал валик, умудрился туго прикрепить бинтом с левой стороны груди, – теперь материя не просачивалась из раны в грудную полость».