Джеймс Шульц - Победная песня

Шульц Джеймс Виллард

Победная песня

Джеймс Уиллард Шульц

ПОБЕДНАЯ ПЕСНЯ

В августе 1891 года мы томились в фактории Киппа без цели, и дни казались бесконечными. Индейцы разбрелись по равнине, запасая на зиму дикую вишню и Охотясь лишь для собственного пропитания, поэтому торговать с нами им было нечем.

- Мне хочется снова пожить несколько дней с черноногими, - сказал я как-то вечером Киппу.

- Поживи, - коротко ответил он.

На рассвете я оседлал свою охотничью лошадь и запасся парой одеял. Путь мой лежал в лагерь черноногих на реке Масселшелл, где в нее впадает Кривой ручей. Я был желанным гостем в палатке Три Медведя - отца моего близкого друга по имени Орлиная Голова. Орлиной Голове, как и мне, было двадцать два года от роду. Меня усадили на лежанку, на которой мне предстояло потеснить ночью своего друга, и его мать Бросающая Копье вместе с его миловидной сестрой Ахки, Той, Что Летает, поставили передо мной яства: миску супа и блюдо с пеммиканом, обильно приправленным ягодами. Я с аппетитом поел, не оставив ни крошки, и опорожнил вторую миску супа. После этого Три Медведя зажег свою огромную черную каменную трубку и передал ее мне, и мы сели курить. Позже мы с Орлиной Головой бродили по лагерю, а вечером любовались, как танцуют Вороны - члены "братства воинов". Вороны были взрослыми, опытными воинами, и совсем скоро им предстояло ступить на тропу войны с сиу-головорезами.

Бросающей Копье захотелось сшить для дочери новое платье из тонких свежевыдубленных антилопьих шкур. Разговорам об этом не было конца. На груди будет три солнца, выложенных из игл дикобраза - красное, белое и желтое, на спине, между лопатками, - красная бабочка из игл, символ удачи и хороших сновидений; подол до самого пояса будет украшен лосиными зубами. По словам матери, для такого платья потребуются шкуры шести антилоп, которые и предстояло добыть Орлиной Голове и мне.

И вот ранним утром мы покинули лагерь вчетвером: Орлиная Голова и я чтобы охотиться, мать и дочь - чтобы собирать вишню. Когда скрылся из виду лагерь, и мы потрусили к долине реки Масселшелл, Орлиная Голова запел вдруг Песню Вызова: "Ахкси Кива, Ахкси Кива!" ("Я ничего не боюсь, я ничего не боюсь!")

- Орлиная Голова! - возмутилась Бросающая Копье. - Сейчас же прекрати петь эту песню. Она приносит несчастье. Ты накличешь беду. Твой дядя, Маленькая Выдра, распевал ее три дня кряду, прежде чем отправиться в погоню за этим ужасным головорезом Белой Собакой. Больше мы его не видели. Это несчастливая песня для нашей семьи. Я запрещаю - тебе петь ее.

- Ха! Это вы, женщины, так думаете. А песня хорошая: она придает храбрости, - ответил он, но петь перестал.

Проехав по долине миль пять или шесть, мы свернули на восток, в широкий, заросший кустарником овраг. Впереди ехал Орлиная Голова со скальпом и рогами антилопы на макушке. Внезапно он сделал нам знак остановиться, а сам пустил лошадь медленным шагом, время от времени привставая в стременах, чтобы оглядеться. Неожиданно он пригнулся, соскочил с лошади и кивнул нам, приглашая последовать его примеру. Мгновение - и мы, покинув седла, уже стояли подле него.

- Сделайте два шага вперед, посмотрите сквозь кустарник - и вы увидите большое стадо антилоп.

И верно - на склоне, примерно в миле к югу от нас расположилось стадо в сто, а то и больше голов. Все антилопы лежали, только три-четыре самца зорко несли стражу на случай появления врагов - волков или людей. Между нами и стадом простиралась гладкая равнина, но неподалеку от облюбованного антилопами склона начиналась длинная расселина, сбегающая к реке.

- Ты и сестра вернетесь с нами к горловине оврага, где мы видели густые заросли вишни, - быстро проговорил Орлиная Голова. - Потом мы с Апикуни поскачем вдоль реки, укрываясь за грядой, пока не окажемся позади антилоп. Если они никуда не уйдут, мы сможем добыть их столько, сколько захотим.

Это означало, что нам придется описать круг в пять-шесть миль, прежде чем мы подберемся к стаду. Все вместе мы отправились к горловине оврага, и, расставаясь с женщинами на краю вишневых зарослей, Орлиная Голова сказал:

- Ну вот, наберите побольше. Но как только услышите выстрелы, поспешите к нам, чтобы помочь разделывать добычу.

Женщины принялись проворно наполнять мешки спелыми ягодами, а мы что было сил помчались вдоль реки. Въехав в расщелину, Орлиная Голова вновь привстал в стременах, чтобы оглядеть долину, и сообщил мне, что стадо все так же лежит на склоне.

Расщелина оказалась узкой, извилистой и усеянной валунами, и нам пришлось довольно долго пробираться по ней, пока мы не очутились позади гряды. Наконец, выбравшись из расщелины, мы пришпорили лошадей, чтобы обойти стадо с тыла. Затем мы спешились и стали карабкаться кверху. Взглянув с гряды вниз сквозь заросли шалфея, мы увидели, что находимся прямо над антилопами, но более чем в трехстах ярдах от них. Все стадо, кроме трех часовых, лежало на земле.

Орлиная Голова подполз ко мне и прошептал:

- До них слишком далеко, чтобы стрелять наверняка. Оставайся здесь и будь настороже, я заставлю их подойти поближе.

- Он прополз немного вперед и приподнялся, так что рога у него на голове показались над зарослями шалфея. Стерегущие стадо самцы заметили рога, и белая шерсть у них на крестцах встала дыбом. Орлиная Голова пригнулся, а потом снова высунул рога, и проделал это три-четыре раза подряд. Старые самцы-часовые наверняка вообразили, что видят своего соплеменника, и вознегодовали, что он осмелился приблизиться к их самкам и молодняку. Увидев рога во второй раз, они сделали несколько угрожающих прыжков, тряся головами, фыркая и стуча передними копытами, от чего все стадо встревоженно повскакало на ноги. Когда же чужак показался в четвертый раз, часовые помчались в нашу сторону, увлекая за собой остальных.

Этого нам только и надо было. Подпустив передних совсем близко, мы открыли стрельбу, но при первых же выстрелах антилопы развернулись и рванулись по склону прочь и спустя мгновение стали недосягаемы для пуль. Однако восемь или девять из них остались лежать бездыханными или бились на земле, пытаясь подняться.

Мы прекратили мучения подранков и взялись за ножи. Орлиная Голова заметил, что женщины наверняка слышали выстрелы и скоро будут здесь, чтобы свежевать добычу вместе с нами. Однако их все не было, и Орлиная Голова сказал:

- С женщинами так всегда. Стоит им напасть на ягодное место, и они забывают обо всем на свете.

Наконец мы покончили с разделкой туш и привязали шкуры к седлам. Собрав мясо в одном месте, чтобы на следующий день отвезти его в лагерь, я привязал к ближайшему кусту платок, который будет отпугивать волков и койотов.

Солнце было в зените, когда мы вскочили на лошадей и поскакали туда, где расстались с женщинами. Но, прибыв на место, мы не нашли их. Решив, что они набили мешки доверху и вернулись в лагерь, мы уже собирались тронуться за ними следом, как вдруг увидали их вьючные мешки, наполненные лишь наполовину, лежащие там, где были раньше привязаны их лошади. Рядом валялись мешочки поменьше, оброненные, должно быть, в спешке, поскольку земля вокруг была усеяна вишнями.

- Что же случилось? - встревожился Орлиная голова. - Что заставило их внезапно побросать поклажу?

Ничего вокруг не давало ответа на вопрос, что могло их напугать. Но, покружив немного, мы нашли следы их лошадей, ведущие в сторону от лагеря. Было видно, что лошади умчались быстро. Мы всерьез забеспокоились.

Мы пустились по их следам по широкой пыльной тропе, которая вскоре привела нас к реке. Здесь мы замешкались: через реку переправилось стадо бизонов, затоптавшее следы лошадиных копыт. Откуда взялись бизоны? Мы не видели их. И что заставило их пуститься вскачь? Наверное, они перепугались оттого, что из рощицы на той стороне реки внезапно появились лошади с нашими женщинами в седлах. Мы ездили взад-вперед, всматриваясь в следы в поисках объяснений происшедшего. Орлиная Голова то и дело громко взывал к богам своего племени о помощи:

- О, Солнце! О, вы, всесильные светила! Помогите нам отыскать мою мать и мою сестру, помогите уберечь их от опасности!

На опушке рощи мне все же удалось понять причину бегства женщин. На протоптанной животными тропе я разглядел отпечатки лошадиных копыт поверх следов, оставленных бизонами. Я подозвал Орлиную Голову и показал ему на тропу.

- Ха! Отряд воинов! Надо спешить! Вперед!

Милей дальше долина реки круто сворачивала к западу. В этом месте следы бизонов и лошадей разделились: бизоны поскакали в южном направлении, следы лошадей вели дальше по тропе.

Кони несли нас сквозь заросли. Вдруг из ивняка, окаймлявшего тропу, появилась Та, Которая Летает, и мы остановили коней. Ее глаза были расширены от страха, и, когда Орлиная Голова спрыгнул с коня и обнял ее, ее стала бить такая сильная дрожь, что слова ее было трудно разобрать: