Александр Островский - Глупость или измена? Расследование гибели СССР Страница 17

На самом деле в своих мемуарах Михаил Сергеевич, как всегда, лукавит. Дело в том, что с предложением провести «немедленную» промежуточную встречу, не дожидаясь намеченной встречи в Вашингтоне, М.С. Горбачёв выступил по телевидению вскоре после партийного съезда, ещё в конце марта [433]. Видимо, не получив ответа на это обращение, он передал Р. Рейгану через А.Ф. Добрынина, что хотя «время определить дату нашей встречи в верхах» «ещё не пришло», он готов встретиться с ним, не дожидаясь этого. Для чего же так срочно? Оказывается, для обсуждения вопроса о «прекращении ядерных испытаний» [434].

Неужели этот вопрос требовал столь экстренного обсуждения, что его нельзя было отложить до июня? Конечно, нет. Получается, что вопрос о «прекращении ядерных испытания» был только поводом. На самом деле М.С. Горбачёв собирался обсудить с американским президентом какие - то другие вопросы, назвать которые открыто не считал возможным.

Однако американский президент не только отклонил его предложение, но и заявил 8 апреля А.Ф. Добрынину, что встреча с М.С. Горбачёвым в Вашингтоне, которую ещё совсем недавно сам предложил провести в июне 1986 г., может состояться только в 1987 г. [435].

Объясняя свою позицию, Р. Рейган писал: «К началу 1986 г. мы всё больше убеждались в том, что советская экономика находится в состоянии развала. Я понимал, что если не произойдёт чуда, очередной виток экономического спада вынудит Горбачёва подписать договор о сокращении вооружений, который устроил бы нас обоих» [436].

Говоря о развале советской экономки в 1985 г., Р. Рейган выдавал желаемое за действительность. Но его признание свидетельствует о том, что Вашингтон намерен был разговаривать с Москвой только с позиции силы.

После того, как американский президент никак не отреагировал на мартовское предложение М.С. Горбачёва о «специальной встрече», а встречу в верхах перенёс на 1987 г., Михаил Сергеевич решил воздействовать на него через М. Тэтчер. Для этого он использовал нового советского посла Л.М. Замятина, который в конце апреля был направлен в Лондон.

«Я, - вспоминал Л.М. Замятин, - прибыл в Лондон 27 апреля 1986 года, накануне отъезда Тэтчер на сессию «семёрки» в Токио. Мне Горбачёв сказал перед отъездом: «Добейтесь у неё приёма и скажите, что я хочу встретиться с президентом Рейганом. У меня есть комплекс вопросов, которые нас с ним объединяют в том же духе, в котором мы в 1984 году говорили с Тэтчер. Мы должны иметь не разъединённую внешнюю политику, а объединённую» [437].

«Я, - читаем мы в воспоминаниях Л.М. Замятина далее, - приехал и попросился к Тэтчер. Мне сказали: «Вы с ума сошли, у вас нет ещё аккредитации». Аккредитацию даёт королева через двадцать дней после приезда (т.е. не ранее 7 мая. - А.О.). Я к её помощнику Чарльзу Пауэлу: «Всё же прошу - я должен увидеть премьер - министра». И мне была предоставлена аудиенция, наверное, первая такая в истории британского протокола» [438].

Учитывая, что советский посол мог обратиться к помощнику британского премьера не раньше понедельника 28 апреля, его встреча с М. Тэтчер могла состояться не ранее 29 - го.

Тот факт, что Л.М. Замятин вынужден был обратиться с просьбой о приёме, не получив аккредитации, свидетельствует, что советский лидер спешил и хотел встретиться с Р. Рейганом в самое ближайшее время.

Вспоминая о своей встрече с М. Тэтчер, Л.М. Замятин отмечал: «Я ей передал всё, что сказал Горбачёв» [439]. Через несколько дней М. Тэтчер отправилась в Токио, где 4–6 мая состоялась встреча «большой семёрки», и имела возможность передать американскому президенту новое обращение советского лидера [440].

Несмотря на то, что Вашингтон не дал определённого ответа и на это обращение, ещё до ухода в отпуск М.С. Горбачёв начал готовиться к переговорам. О. Гриневский пишет, что 19 августа «из МИДа поступила срочная «бумага» - концепция предстоящей встречи с президентом Рейганом» [441].

«Только через месяц» новое обращение М.С. Горбачёва «попало в руки президента США». Привёз его Э.А. Шеварднадзе, который 18 сентября прилетел в Вашингтон на сессию Генеральной ассамблеи ООН [442]. 20 - го государственный секретарь США Д. Шульц сообщил о согласии Р. Рейгана [443]. 30 сентября были согласованы место встречи - Рейкьявик и время - 10 октября [444].

Таким образом, получается, что М.С. Горбачёв почти полгода настойчиво добивался «немедленной встречи» с американским президентом.

Обычно подобным мероприятиям предшествует тщательная предварительная подготовка. В данном случае для этого оставалось полторы недели. Причём - и это, пожалуй, самое главное - круг рассматриваемых вопросов до самого последнего момента чётко не был оговорён. Это свидетельствует о чрезвычайном характере встречи.

Однако из того, что нам известно о ней, явствует, что М.С. Горбачёв намеревался предложить американскому президенту для обсуждения проблему разоружения, которая не требовали такой срочности. Это даёт основания думать, что главная цель поездки в Рейкьявик заключалась в другом.

«Уже лётом 1986 г., - пишет В.М. Фалин, - поползли слухи о возможности переворота» [445]. А поскольку перестройка только - только начиналась и М.С. Горбачёв хорошо понимал, что сопротивление ей будет расти, перспектива отставки не могла не тревожить его. Поэтому возникает вопрос: не собирался ли советский лидер на новой встрече посвятить американского президента в планы своих реформ и заручиться его поддержкой?

В связи с этим нужно обратить внимание на то, что лётом 1986 г. с советской стороны были сделаны два совершенно неожиданных шага.

Во - первых, было решено, что «предметом переговоров и будущего сокращения станут сухопутные войска и военно - воздушные силы», а «военно - морские силы были выведены за рамки переговоров». Между тем США имели не только более сильный военно - морской флот, но, что самое главное, если у Советского Союза большая часть ракетного оружия имела наземное базирование, в США - морское [446].

«Это, - писал маршал Д.Т. Язов, - была первая победа американцев. Мы допустили ничем не ограничиваемое господство США, а, следовательно, НАТО на морях и океанах» [447].

Во - вторых, в августе 1986 г. «Горбачёв, будучи в отпуске, принял решение вывести за рамки переговоров ядерные средства Великобритании и Франции, а также ядерные средства передового базирования США» [448].

Таким образом, М.С. Горбачёв выразил готовность к такому сокращению ядерных вооружений, которое ликвидировало существовавший к середине 80 - х годов паритет и закрепляло бы за США и НАТО превосходство над СССР в этой сфере. По существу, это был первый шаг к капитуляции.

В столицу Исландии советская делегация, в состав которой входили С.Ф. Ахромеев, М.С. Горбачёв, Э.А. Шеварднадзе, А.Н. Яковлев и некоторые другие, прибыла 10 октября [449]. 11–12 - го состоялась советско - американская встреча. Она нашла отражение в мемуарах [450]. Опубликована запись переговоров [431]. Однако знаем мы о них пока далеко не всё.

Обычно любой подобной встрече предшествует определение предмета переговоров. Затем по каждому из включённых в повестку дня вопросу проводится предварительная подготовка, согласовываются проекты предполагаемых решений. На этот раз обе стороны ехали в Рейкьявик не только без таких документов, без предварительных консультаций, но и без согласованной обеими сторонами повестки встречи (имелось лишь в виду обсуждение проблемы ядерного разоружения). Единственно, что было определено, это её продолжительность. Но и она не могла не вызывать удивления.

«Предварительное изучение программы пребывания Горбачёва в Рейкьявике, - вспоминает генерал КГБ Н.С. Леонов, - насторожило нас крайне ограниченным временем, отведённым первоначально для собственно переговоров. Ради чего надо было ехать за тридевять земель? За два дня, 11 и 12 октября, предполагалось уделить двусторонним переговорам только шесть часов. Я мысленно прикидывал: половину времени надо отдать переводчикам - останется три часа, затем разделить остаток на двух собеседников - и получалось, что каждый располагал временем в полтора часа, чтобы изложить свои соображения по сложнейшим вопросам», таким как СОИ, стратегические системы оружия, ракеты средней дальности, подземные испытания ракет и т.д. Что можно сделать за столь короткое время, даже если предположить, что эксперты и министры будут трудиться всё оставшееся время?» [452].

Общее представление о ходе встречи дают воспоминания бывшего советского дипломата О. Гриневского.

Переговоры начались 11 октября около 10.30 с встречи глав государств с глазу на глаз, только в сопровождении «переводчиков и записывающих» [453]. Когда повестка встречи была согласована и состоялся общий обмен мнениями, были приглашены Э.А. Шеварднадзе и Д. Шульц, после чего М.С. Горбачёв изложил советскую позицию и передал Р. Рейгану документ «Директивы министрам иностранных дел СССР и США о выработке соглашений по ядерному разоружению» [454].