Александр Островский - Глупость или измена? Расследование гибели СССР Страница 32

30 мая 1987 г. состоялось заседание Политбюро, на котором было принято решение об отставке С.Л. Соколова [794]. Новым министром обороны стал Дмитрий Тимофеевич Язов [795].

«Как - то пополудни, в первых числах июня, - вспоминал помощник Е.К. Лигачёва В. Легостаев, - в моём кабинете, по обычаю неожиданно, возник Яковлев. К тому времени он уже успел стать членом Политбюро, близким генсеку. Широкое, грубо прочерченное лицо А.Н. светилось торжествующей улыбкой. Он пребывал в откровенно приподнятом, почти праздничном расположении духа. Прямо с порога, победно выставив перед собой ладони, выпалил: «Во! Все руки в крови! По локти!» Из последовавших затем возбуждённых пояснений выяснилось, что мой гость возвращается с очередного заседания Политбюро, на котором проводились кадровые разборки в связи с делом Руста. Было принято решение о смещении со своих постов ряда высших советских военачальников. Итоги этого заседания и привели Яковлева в столь восторженное победоносное состояние. Его руки были «в крови» поверженных супостатов» [796].

«А затем, - вспоминает О. Гриневский, - постепенно началась чистка. К концу 1988 года были заменены все заместители министра обороны за исключением двоих, все первые заместители начальника Генерального штаба, командующий и начальник штаба Вооружённых сил Варшавского договора, все командующие групп войск и флотов, а также командующие военных округов Советского Союза» [797].

«По данным американских спецов внимательно следивших за ситуацией, - писал В. Легостаев, - «под Руста» было смещено не только руководство Войск ПВО во главе с маршалом авиации Колдуновым, но и министр обороны маршал Соколов со всеми своими заместителями, начальник Генерального штаба и два его первых заместителя, главнокомандующий и начальник штаба ОВС Варшавского Договора, все командующие группами войск (в Германии, Польше, Чехословакии и Венгрии), все командующие флотами и все командующие округами. В ряде округов командующие заменялись неоднократно. Волна Горбачёвской чистки достигла по меньшей мере уровня командования дивизиями, а, возможно, пошла и ещё ниже» [798].

А.С. Черняев утверждает, что в отставку было отправлено 150 генералов [799]. По свидетельству О. Гриневского, своих постов лишились около 300 генералов и офицеров [800]. М.С. Горбачёв пишет, что «на пенсию отправили 1200 генералов» [801].

Кто - то назвал эту кадровую чистку «Рустовым побоищем».

После этого М.С. Горбачёв заявил в своём окружении: «Теперь умолкнут кликуши насчёт того, что военные в оппозиции к Горбачёву, что они вот - вот скинут его, что он на них всё время только и оглядывается» [802].

Поэтому если бы М. Руста не было, его нужно было выдумать.

Маховик чистки советского государственного аппарата продолжал набирать обороты. Выступая 1 июля 1987 г. на заседании Политбюро, М.С. Горбачёв обратил внимание на чрезмерную раздутость штатов государственных учреждений, прежде всего министерств, и поставил вопрос о необходимости сокращения аппарата на 50 процентов, «и не только в министерствах, а и вокруг них» [803].

По существу это был призыв к тотальному кадровому сокращению в государственных органах власти.

Через год М.С. Горбачёв уже мог заявить: «У нас 66 процентов новых министров, 61 процент - первых секретарей обкомов и председателей облисполкомов, 63 процента - первых секретарей горкомов и райкомов партии» [804].

Июньский 1987 г. Пленум ЦК КПСС

«После поездки в Латвию и Эстонию, - пишет М.С. Горбачёв, - я взял кратковременный отпуск и 9 марта уехал в Пицунду. Перед отъездом поставил на Политбюро вопрос о Пленуме по экономической реформе. Просил Рыжкова, Слюнькова, Медведева подготовить соображения на сей счёт. Сам взялся за чтение материалов по экономике» [805].

Отдыхал Михаил Сергеевич недолго. 24 марта 1987 г. он уже вернулся в Москву [806]. 3 апреля состоялось совещание, которое М.С. Горбачёв назвал «стартовым» и на котором, видимо, был решён вопрос о подготовке к пленуму проекта экономической реформы, доклада с её обоснованием и краткого её изложения в виде тезисов [807].

«Подготовкой тезисов и доклада, - пишет М.С. Горбачёв, - занялась рабочая группа, в которую вошли, кроме меня, Рыжков, Слюньков, Яковлев, Медведев, ряд учёных и специалистов (Аганбегян, Абалкин, Анчишкин, Петраков, Ситарян, Можин). Привлекались Г.Х. Попов и B.C. Павлов [808]. Все принципиальные вопросы обсуждались с моим участием. Иногда вместе со мной в Волынское, где делалась «черновая работа», приезжал Рыжков. Кроме того, в отделах ЦК и правительстве готовились проекты постановлений, направлявшиеся на апробацию в республики. Одновременно разрабатывался Закон о предприятии» [809].

Выступая 17 апреля на заседании Политбюро и раскрывая истинный смысл провозглашаемых им с открытых трибун лозунгов по поводу «социализма с человеческим лицом», М.С. Горбачёв завил: «Не чистый социализм, а грязный строить придётся». Ленин как рассуждал? Крупная промышленность и власть у нас, а всё остальное - полная инициатива граждан, дать свободу предпринимательству. Это и есть социализм» [810].

Если оставить в стороне риторику по поводу социализма, приведённые слова генсека свидетельствуют, что весной 1987 г. при подготовке экономической реформы он прямо поставил вопрос о необходимости возвращения к нэповской многоукладной рыночной экономике. Причём считал необходимым оставить в руках государства только «крупную промышленность». Поэтому все его заявления о «социализме с человеческим лицом» представляли собой лишь дымовую завесу. На самом деле он собирался не реформировать, а демонтировать ту систему, которую называл социалистической.

23 апреля 1987 г. вопрос о состоянии экономики и подготовке экономической реформы был вынесен на заседание Политбюро [811]. 30 апреля обсуждение этих вопросов было продолжено [812].

По свидетельству А.С. Черняева, выступая на первом из этих заседаний, министр финансов Б.И. Гостев дал такую оценку сложившейся ситуации: «Финансовое положение оказалось у кризисной черты, начались инфляционные процессы. 300 млрд - диспропорция между доходами и расходами. Шло скрытое завышение розничных цен под видом улучшения качества. С 1982 г. прекратился рост реальных доходов населения. ...Масло в магазинах 3 руб. 40 коп., а себестоимость его для государства - 8 руб. 20 коп., говядина - 1 руб. 50 коп., а производство - 5 руб. Сумма дотации, если ничего не изменим, только на продовольствие вырастет до 100 млрд руб.» [813].

К сожалению, текст доклада Б.И. Гостева пока неизвестен. Но приведённый размер бюджетного дефицита - это или опечатка, или сознательное искажение реального положения дел, так как в 1986 г. расходы составляли 420 млрд [814] и при дефиците 300 млрд руб., т.е. около 75 процентов, страна находилась бы не «у кризисной черты», а в состоянии экономической катастрофы.

Не вносят ясности в этот вопрос и воспоминания М.С. Горбачёва. Отмечая, что именно в это время, «пожалуй, впервые на Политбюро встала в открытом виде проблема бюджетного дефицита», Михаил Сергеевич пишет: «Гостев, в частности, сообщил, что привлечён 21 млрд рублей кредитных ресурсов для сбалансирования бюджета. А всего прореха составляла 80 млрд руб.» [815].

80 - меньше 300. Но и эта цифра представляется преувеличенной.

Главное же в другом. Для чего понадобилось знакомить Политбюро с дефицитом бюджета, факт которого тогда скрывался [816]? Что подвигло генсека на такой шаг? Его демократизм? Конечно, нет. Этим самым он не только знакомил членов Политбюро с кризисной ситуацией, зарождавшейся в экономике, но и стремился сломить сопротивление тех, кто был против разрабатывавшейся экономической реформы.

На заседании Политбюро 30 апреля было решено изменить систему планирования и осуществить «переход на оптовую торговлю через Госплан» [817]. Ликвидация Госснаба и переход к оптовой торговле представляли собой первый шаг к рынку, к возрождению товарных бирж.

Работа над тезисами к пленуму захватила «весь апрель и начало мая» [818]. 9 мая, в день Победы, «работа над тезисами была закончена» и «сорокастраничный документ разослан членам Политбюро» [819].

«В тезисах, - пишет М.С. Горбачёв, - впервые была нарисована картина надвигающегося на страну экономического кризиса (само слово «кризис» ещё не употреблялось), сформулированы основные направления перестройки управления экономикой и создания надёжно действующего противозатратного механизма» [820].