Алексей Овчинников - Главный детский доктор. Г. Н. Сперанскому посвящается… Страница 31

Корабль отплыл поздно вечером, и, проснувшись утром, мы увидели со всех сторон сверкающее под солнцем море и вдалеке, почти на горизонте, гористый берег. Огромный корабль шёл очень плавно, волнение на море совершенно не чувствовалось. Поездка во всех отношениях была бы прекрасной, если бы не одно обстоятельство. В каждом порту по нашему маршруту на пароход поднимались толпы экскурсантов, которых в течение четырёх-пяти часов катали по морю. За это время посетители успевали так «набраться» в ресторанах корабля, что начинался настоящий бедлам, нередко с драками и поножовщиной. Я запомнил, как на моих глазах какой-то человек пырнул ножом своего соседа в ресторане и бросился бежать по палубе. Его пытались поймать, но он с ходу выпрыгнул за борт и поплыл к берегу. Капитан не стал останавливать корабль и спускать лодку, а наша стюардесса сказала мне, что его всё равно поймают на берегу, так как с борта послали радиограмму в местную милицию.

Прослышав, что в каюте бабушки и деда проживал Гитлер, люди назойливо стучали в окна и дверь, выходившие на палубу, и просили разрешения осмотреть спальню фюрера. Дед был этим постоянно раздражен и находился в плохом настроении. Помнится, во время стоянки в Сочи я упросил бабушку покататься на катере. Собираясь сойти на берег и помогая бабушке надеть теннисные туфли (как я уже писал, у неё были больные ноги и она не признавала летом другой обуви), я, расшалившись, хлопнул её по подошве рукой. Неожиданно дед рассердился и начал на меня кричать. Основной мотив его крика был такой: как я смею бить старую женщину по ногам. Я ничего не понял. Бабушка быстро успокоила деда, но на катер мы, конечно, не пошли. Думаю, что деду просто очень не хотелось ехать кататься на катере, и он сорвал на мне свое раздражение. Зато среди посетителей корабля я неожиданно встретил своего одноклассника Алёшу Данилина, который со своими родителями отдыхал в Сочи в военном санатории. Данилины, с которыми мы жили в Москве в одном доме, пригласили нас к себе в гости, и мы почти целый день провели у них, гуляли по прекрасному парку, обедали, мы с дедом и Алёшей купались на закрытом санаторном пляже и к отплытию корабля вернулись к себе. Это был настоящий отдых, и даже дед повеселел. А потом всё началось сначала.

Кончилось тем, что в Сухуми мы сошли на берег, и дед отправился к начальнику порта просить его устроить нас на обратную дорогу на какой-нибудь другой корабль, поспокойнее. Начальник, рослый грузин в капитанской фуражке, белых брюках и с кобурой, узнав, что дед – академик из Москвы, а бабушка – сестра самого Филатова, лично проводил нас на «Грузию», стоявшую в порту и собиравшуюся отплывать в Одессу. Там нам нашли каюту первого класса, не такую шикарную как на «России», с круглыми иллюминаторами и только с душем, но зато тихую и спокойную. Мне было очень жаль покидать свой персональный «люксик» на «России» и милую стюардессу Любочку, с которой я так и не съездил на Зелёный мыс…

В. П. Филатов скончался 30 октября 1956 года на восемьдесят втором году жизни. Бабушка к тому времени была уже очень больна и слаба и хоронить Владимира Петровича поехали дед с моей матерью. Таких похорон одесситы не помнят. Похоронная процессия, возглавляемая метрополитом, растянулась на несколько километров. По бокам шествия длинными шеренгами стояли солдаты одесского гарнизона, отделяющие провожающих от зевак. Казалось, вся Одесса вышла на улицы, прощаясь с одним из своих самых знаменитых, почитаемых и любимых земляков.

Сын В. П. Филатова Сергей тоже стал офтальмологом, работал в институте, носящем имя его отца, заведовал там отделением. Он был очень способным хирургом и ученым, рано защитил кандидатскую диссертацию, но его жизнь оборвалась, когда он был в самом расцвете сил. Дочь Сергея Филатова Лена вышла замуж за Сергея Тернового, ставшего известным рентгенологом, действительным членом Академии медицинских наук, заведующим кафедрой рентгенологии ММА имени И. М. Сеченова и отделом компьютерной и МРТ-диагностики Института кардиологии. Недавно у Елены Сергеевны и Сергея Константиновича родилась первая внучка, пра-правнучка Лениного знаменитого предка…

Владимир Петрович Филатов и его отец Пётр Фёдорович

Три поколения Филатовых: у портрета Петра Фёдоровича сидят Владимир Петрович и его сын Сергей, прозванный «Ложкиным»

Владимир Петрович Филатов (фото 30-х гг.)

Георгий Несторович Сперанский и Владимир Петрович Филатов (фото 30-х гг.)

Елизавета Петровна Сперанская у Филатовых в Одессе. Начало 30-х годов.

Владимир Петрович, его сын Серёжа и Елизавета Петровна. Одесса, 30-е гг.

Владимир Петрович занимается с сыном Сергеем (фото 30-х гг.)

Владимир Петрович занимается с Серёжей музыкой. 30-е гг.

Академик В. П. Филатов за рабочим столом (фото 40-х гг.)

Владимир Петрович Филатов в своем кабинете за мольбертом

Сергей Филатов – курсант военно-морского училища (лето и осень 1942 г.). На обороте левой фотографии надпись: «Дорогой маме Лизе от Серёжи»

Владимир Петрович Филатов и Сергей Филатов (1942–1943 гг.)

Уголок сада в доме Филатовых. Одесса, 1946 г.

Владимир Петрович Филатов на прогулке (начало 50-х гг.)

Владимир Петрович на трибуне. Одесса, 50-е гг.

Владимир Петрович за мольбертом. Одесса, 50-е гг.

Одесса, начало 50-х гг. Сверху: Владимир Петрович рисует цветы у себя в саду. Снизу: Владимир Петрович и Варвара Васильевна Скородинская на прогулке

В саду у Филатовых. Слева направо: Варвара Васильевна, Владимир Петрович, Сергей Филатов, Наталья Георгиевна Сперанская, двоюродная сестра Владимира Петровича Лиля Борисовна Филатова

Елизавета Петровна и Наталья Георгиевна Сперанские в саду дома Филатовых

Они же на даче у Филатовых. Одесса, середина 50-х гг.

Сочи. В гостях у Данилиных. Снято во время поездки на «России» в 1948 г.

Сочи у Данилиных. Мы с дедом купаемся в Черном море

Одна из последних фотографий Владимира Петровича Филатова

Похороны Академика Филатова в Одессе. Октябрь 1956 г.

Глава 18

Наши поездки с дедом и бабушкой на рижское взморье

Мои дед и бабушка побывали в Прибалтике ещё до революции. Об этом я знаю по их рассказам и фотографиям, сохранившимся в старых альбомах. Думаю, что у них остались самые приятные воспоминания об этой поездке, потому что в 1948 году, когда на Рижском взморье открылся дом отдыха Академии медицинских наук, дед с радостью вновь съездил в Прибалтику. На следующий год он поехал туда с бабушкой и взял с собой нас с Мариной. Потом в течение трех или четырёх лет мы ездили на Рижское взморье всей семьёй. Даже Серёжа Филатов (Ложкин) приезжал к нам. У меня остались весьма яркие впечатления о том времени, но я совершенно не помню, в каком именно году происходили те или иные события. Да это и не столь важно.

Дом отдыха Академии медицинских наук находился в тихом месте побережья Рижского залива между станциями Лиелупе и Булдури. Главный корпус представлял собой большую старую двухэтажную дачу, выстроенную в немецко-прибалтийском стиле с верандами и островерхой башенкой, в которой размещался бак с водой для умывальников и туалетов. Я обнаружил лаз в эту башенку и часто проводил в ней время, устроив там себе убежище. Перед домом была огороженная металлической сеткой площадка, бывшая раньше теннисной, но пришедшая в полную негодность. На ней можно было только играть в футбол, чем мы регулярно занимались вместе с другими детьми, приезжавшими в дом отдыха. Около площадки стоял ещё один жилой корпус, одноэтажный, а немного в стороне, за гаражом, в сосновом лесу находилась кухня и столовая. На другой стороне шоссе была вторая территория дома отдыха, на которой располагались ещё несколько небольших домиков. Весь лес, окружавший столовую, густо зарос кустиками черники, среди которых водилось довольно много медянок – небольших змей, имевших буро-красную пятнистую кожу. Медянка относится к семейству ужей и не имеет ядовитых зубов, но если её раздразнить, может укусить до крови. Во всяком случае, ходить босиком за черникой нам не рекомендовали. Каждый год мы жили в одной и той же комнате на втором этаже главного дома. Комната была без окон, маленькая и проходная, но из неё дверь вела на большую застеклённую веранду, обращенную в сторону залива. Дед, бабушка и Марина спали на веранде, а мы с Ложкиным – в комнате.