Алан Уотс - Книга о табу на знание о том, кто ты

Алан Уотс

Книга о табу на знание о том, кто ты

Глава I.

ТАЙНЫЕ СВЕДЕНИЯ

Что следует молодому человеку или девушке знать для того, чтобы их можно было причислить к «сведущим»? Другими словами, существуют ли в нашем обществе табу на какие-то знания о жизни человека и существовании мира? Есть ли какие-то тайные сведения, которые либо неизвестны большинству родителей и учителей, либо никогда открыто не высказываются?

В Японии когда-то был распространён обычай давать молодым людям, которые собирались пожениться, «постельную книжечку». Это был маленький томик отпечатанных с ксилографических клише цветных картинок, изображающих все подробности полового сношения. Такой обычай существовал не только потому, что, как говорят китайцы, «один рисунок стоит тысячи слов». Давая книжечку своим взрослым детям, родители получали возможность избежать неловкой ситуации, в которой им пришлось бы объяснять своим детям интимные подробности с глазу на глаз. Между тем в наши дни на Западе подобную информацию можно найти на любом книжном лотке. Секс больше не является серьёзным табу. Подростки нередко знают о нём не меньше взрослых.

Но если секс теперь не является табу, на какие сведения, в таком случае, наложен запрет? Ведь в обществе всегда существует что-то запретное, подавленное и не признаваемое всеми. Речь идёт о сведениях, открытое обсуждение которых вызывает у людей сильное беспокойство, и поэтому они, как правило, закрывают на них глаза. Табу окружают табу, словно слои луковицы. О чём же тогда должна быть Книга, которую отцы могли бы исподтишка — не признавая открыто её существования — подсунуть своим сыновьям, а матери своим дочерям?

В некоторых кругах запрет наложен на всё, что связано с религией. Так зачастую принято даже среди тех, кто ходит в церковь и читает Библию. Здесь религия является личным делом каждого. Разговаривать о ней, задавать вопросы или, что ещё хуже, открыто демонстрировать свою набожность в обществе таких людей считается признаком плохого тона и даже неприличным. Но если тебе всё же удастся проникнуть в святая святых одной из бесчисленных современных религий, ты будешь озадачен, вокруг чего вообще разыгрывается всё это представление. Очевидно, что Книга, которую я имею в виду, не может быть Библией, или «Благой Вестью». Ведь с этой антологией древней мудрости, исторических преданий и мифов так долго обращались как со священной коровой, что было бы нелишним подержать её пару столетий под замком для того, чтобы потом люди смогли взглянуть на неё свежим взглядом. В Библии, действительно, иногда речь идёт о тайнах, среди которых есть такие, разглашение которых связано с некоторым риском, однако все они изложены с помощью архаичных символов и упрятаны за традиционными интерпретациями. Потому объяснить людям суть христианства с каждым веком становится всё труднее, если, конечно, не сводить это объяснение к проповеди хорошего поведения и агитации подражать Христу, — однако ни один проповедник не объясняет, как научиться поступать так, как он. Говорят только, что для этого ты должен обладать даром Божьим, который называют «милостью». Между тем о милости мы по существу знаем лишь то, что одни получают её, а другие нет.

Стандартные современные религии — такие, как иудаизм, христианство, ислам, индуизм и буддизм — в своём нынешнем виде напоминают отработанные рудники: здесь очень трудно что-то найти. За некоторыми исключениями, обнаружить которые не так-то легко, их идеи о человеке и мире, их образы, обряды и представления о хорошей жизни не согласуются с современными научными знаниями о Вселенной. Ведь в наши дни окружающий мир изменяется так быстро, что почти всё изученное человеком в школе устаревает ещё до того, как он успевает её окончить.

Книга, которую я задумал написать, не будет религиозной в обычном смысле, и тем не менее в ней найдётся место для обсуждения многих вопросов, которыми занимаются религии. На её страницах мы поговорим о Вселенной и месте в ней человека, о таинственном средоточии жизненного опыта, называемом нами «я», о проблемах жизни и любви, страдания и смерти, а также обо всём, что связано со смыслом жизни в любом понимании этого слова. Ведь с каждым годом всё больше людей убеждаются в том, что существование — это бесконечная и бессмысленная гонка, напоминающая вращение белки в колесе.

Живые организмы, в том числе и людей, можно уподобить трубкам, которые поглощают вещество с одной стороны, а затем выделяют с другой. Благодаря этому они могут существовать, однако не очень долго, потому что через некоторое время изнашиваются. Чтобы продолжать этот фарс, трубки научились производить на свет новые трубки, которые тоже умеют поглощать с одной стороны, а затем выделять с другой. С того конца, который поглощает, они развили у себя нервный узел, называемый мозгом. К нему с помощью нервов подключены глаза и уши, благодаря чему трубкам легче удаётся преодолевать препятствия, отделяющие их от пищи. Ещё одна особенность трубок состоит в том, что, наевшись, они начинают использовать избыток энергии для ползания по поверхности земли по хитроумным траекториям. При этом они издают всевозможные звуки с помощью отверстия для заглатывания пищи и собираются в группы для борьбы с другими трубками. Со временем трубки научились наращивать вокруг себя так много различных приспособлений, что их бывает трудно узнать, причём делать это они умудряются с потрясающей изобретательностью. Кроме того, среди них действует какая-то не до конца ясная договорённость не пожирать трубки своего вида, которая тем не менее не мешает им упорно соревноваться в том, кто станет трубкой высшего разряда. Вся их деятельность кажется забавной суетой, и чем дольше ты думаешь об этом, тем очевиднее тебе становится, что забавы здесь больше, чем суеты. В любом случае, всё это необычайно странно.

Своеобразным просветлением можно назвать чувство, которое говорит нам, что обычное и обыденное странно, невероятно и даже как-то жутко. Г. К. Честертон когда-то заметил, что одно дело удивляться горгоне или грифону — существам, которых в природе не существует, — а другое дело удивляться носорогу или жирафу, которые встречаются в природе, но выглядят так, словно попали в наш мир из сказки. Чувствовать странность всего, что нас окружает, означает каждый раз по-новому видеть самые обычные вещи. Почему из всех возможных миров существует лишь этот один с таинственно искривлённым пространством-временем? Почему в пространстве разбросаны колоссальные и на первый взгляд никому не нужные скопления галактик, в одной из которых живые трубки самостоятельно развлекаются игрой в «кто кого съест»? Откуда это неописуемое разнообразие форм, наблюдаемое нами в мире, в котором можно встретить всё — от утончённой структуры снежинки и молекулы до поразительного великолепия птицы-лиры и фазана?

Людвиг Витгенштейн и другие современные «логические» философы попытались подавить подобные вопросы, утверждая, что они бессмысленны, и поэтому их не следует задавать. Они утверждают, что большинство философских проблем решаются осознанием того, что этих проблем не существует. Это осознание подразумевает ясное понимание того, что вопросы типа «Почему существует Вселенная?» возникают вследствие предрасположенности человека к особого рода интеллектуальному неврозу. Эта болезнь ума проявляется в неправильном использовании слов, которые хотя и звучат осмысленно, однако фактически являются такими же бессмысленными, как вопрос «Где находится Вселенная?». Ведь сама постановка этого вопроса свидетельствует о непонимании, ведь где-то может находиться только вещь, пребывающая внутри Вселенной. Таким образом, задача философии сводится к тому, чтобы вылечить людей от привычки задавать бессмысленные вопросы. Витгенштейн, как мы увидим позже, в чём-то был прав. Однако удивление — это не болезнь. Способность удивляться и выражать свои чувства в поэзии и искусстве относится к числу самых существенных качеств, которые отличают человека от других животных, а разумных и проницательных людей — от идиотов.

Существует ли, в таком случае, во всей этой восхитительной картине мироздания какая-то «недосказанность» — нечто никогда не сообщаемое в виде Ответа традиционными религиями и философскими системами? Существует. Знающие говорили о нём неоднократно, но таким образом, что мы, жители этой конкретной цивилизации, сейчас не понимаем, о чём идёт речь. Мы не представляем себе, какие серьёзные и даже пагубные последствия может повлечь за собой разглашение этих сведений. Дело в том, что оно не только даст толчок к изменениям в политической и моральной сферах, но и повлияет на наше мировоззрение: наш здравый смысл может оказаться вывернутым наизнанку и поставленным с ног на голову. В настоящее время мы ещё не имеем чёткого представления о том, какими могут быть эти изменения в политике и морали. Ведь до сих пор подобная внутренняя революция была уделом лишь небольшого числа индивидов. Насколько я знаю, она никогда не затрагивала большие группы и сообщества людей. Поэтому не удивительно, что она считается опасной. Отсюда необходимость запрета.