Галина Абрамова - Психология человеческой жизни

Галина Сергеевна Абрамова

Психология человеческой жизни

Учебное пособие для вузов и ссузов

© Г. С. Абрамова, 2018

© Издательство «Прометей», 2018

Посвящаю моему любимому мужу Børge Hansen

Короткое предисловие к переизданию книги

В наше торопливое время надо писать коротко и о самом главном.

Пишу.

В программах высших учебных заведений России, где осуществляется подготовка специалистов для работы с людьми, есть курсы «Психология личности», «Психология развития» и «Психологическое консультирование». В этих курсах обязательны темы, в которых рассматриваются понятия о базовых характеристиках личности, личности как субъекта жизни, анализируются динамические образующие личности.

Мой текст даёт возможность наполнить эти понятия конкретным содержанием, он представляет собой один из вариантов психологического анализа жизненного пути людей в конкретных исторических условиях.

Все ключевые понятия этого текста сверены с действующими государственными программами и программами некоторых университетов Российской Федерации.

В предлагаемом мною тексте можно узнать о материале, необходимом для психологического анализа жизни личности, овладеть способами исследования фактов жизни личности, научиться исследовать этими способами личность в конкретных исторических условиях.

Текст написан мною с позиции культурно-исторической психологии, в нём имплицитно (что естественно) представлена моя личная и профессиональная позиция в понимании проблем и задач изучения жизни человека как целостного предмета. В тексте каждой главы есть ссылки на необходимую литературу. Возможен поиск информации по ключевым понятиям.

Об истории этой книги

В Варшаве был невероятно жаркий летний день. Трамвай оказался тем местом, где случилось событие. Обычное событие из числа тех, которые создают нашу жизнь.

На эту пожилую женщину нельзя было не обратить внимания – среди нас, изнемогающих от жары и необходимости быть в это время на этом месте, она была единственной, кто чувствовал себя здесь и теперь с полным присутствием духа и тела. Худенькое ладное тело не мучило душу, а душа была открыта всему ясным взглядом и грацией движений. Описанию изящной одежды и ажурных перчаток можно было бы посвятить не одну страницу дамского романа. Среди нас – буднично отягощенных существованием своих душ и тел – находился человек, которому были явно по силам и собственная душа и собственное тело.

Я видела таких пожилых женщин и мужчин в разных жизненных ситуациях, они всегда вызывали чувство радости от одного взгляда на них. В них была та сила настоящей жизни, которая создается и сохраняется самим человеком как признательность Творцу за данность жизненного дара. Слова, которыми хотелось говорить о впечатлении, производимом этими людьми, звучали бы очень неуместно и чересчур сентиментально в бурное время перемен, которое вовлекает людей в водоворот новых возможностей для самоопределения и самоутверждения.

Рядом с этой женщиной, дамой из варшавского трамвая, возникали лица и голоса других прекрасных людей, которые хотели и умели жить своей жизнью, не претендуя на исключительность, но обладая тем секретом целостности и ценности жизни, который пытаются разгадать ученые, изучающие человека.

В геронтопсихологии, в известных мне работах, пожилой возраст описывался в характеристиках количества, где слова о том, что какая-то функция стала снижаться в своих проявлениях, наводили только на грустные размышления о несовершенстве науки и неизбежности конца жизни. Сама жизнь говорит другое – в пожилых людях есть много того, что никак не связывается с угасанием функций: определенность ценностей, которая редко приходит в молодые годы, бесстрашие перед неопределенностью жизни, которое называют светом мудрости… В них есть то обоснование ежедневных жизненных усилий, которое наполняет мир присутствием в нем мысли.

Мне представляется, что современная наука, стремясь анализировать и обобщать, немного абстрагируется от того, что составляет индивидуальную целостность жизни, а в ней есть много из того, что описывается (возможно, только сегодня) бытовыми словами. Это – заброшенная деревенька в России, где бабушка стучит из окна своего дома и просит поговорить с ней. Просит меня, незнакомого человека, которого обстоятельства жизни привели к ее дому. Это – золотая кожура луковиц в руках у другой женщины, которая любуется ими и ласкает прикосновением каждую из них, благодаря за то, что выросли красавицами. Я слышу это случайно. Теперь знаю, что не случайно.

Я пишу о них, потому что они – воплощение жизни и ее оправдание, они – боль и надежда на прощение всех нас, кто причастен к ним, кто может быть причастен, кто должен быть.

Эта книга написана в жанре романтической психологии. В ней – очерки о людях, анализ и интерпретация психолога, в ней то, что называют психологией пожилого человека. Это попытка рассказать моим читателям – коллегам-психологам и студентам, изучающим психологию, – что есть возможность не только измерять и констатировать, но и понимать. Это не разные ценности – это жизнь науки, которая, как любая жизнь, может изменяться до пределов смерти. В книге описаны реальные люди, живущие в России, Польше, Дании, имена которых изменены, так как не все они хотели быть «представленными на всеобщее обозрение». Каждому из них и всем вместе я бесконечно благодарна за событие встречи с ними и возможность общения.

Глава 1. Такая разная психология

Все явное настолько дальше наших догадок, что догнать и доглядеть случившееся мы не в состояньи.

Ключевые понятия: позиция исследователя, предмет психологии личности, множественность определений личности, характеристика общих подходов к личности в отечественной и зарубежной психологии.

В результате изучения главы студенты должны:

знать основные исследовательские позиции;

уметь формулировать свою исследовательскую позицию;

владеть знанием о различии бытового и научного психологического знания.

Сегодня, когда научное психологическое знание становится неотъемлемой частью бытовой культуры, когда профессия психолога начинает влиять на течение индивидуальной жизни людей, многие вопросы, связанные с получением и использованием психологических знаний, приобретают значение не только для людей науки.

Проблемы познания – его цели, средства и способы – становятся актуальными в обосновании воздействия на человека психологов и психотерапевтов при осуществлении практической профессиональной работы. Теория познания неизбежно транслируется в способах интерпретации человеческого поведения, в понимании закономерностей его развития и общего направления прогресса.

Само понятие прогресса становится содержанием наших будничных отношений, определяющих восприятие чужой ли беды, своих ли собственных усилий по осуществлению жизни, своего ли места среди людей и в целом мире.

Мир, в котором мы живем, с каждым днем становится все более зависимым от наших мыслей о нем, от наших чувств к нему и друг к другу. Это может не восприниматься как личная озабоченность, но обязательно присутствует в личной жизни как ее опосредованность присутствием других людей.

Психологическая информация, полученная в науке, приобретает иное звучание в контексте бытовой жизни. Она лишается существующей в науке зависимости от содержания интеллектуальных усилий конкретного человека, получившего ее, и приобретает безличный характер возможной ценности.

Мышление исследователя, в котором было рождено обоснование (для него самого) его интеллектуальных усилий, не интересует людей, использующих научную информацию, отвлекаясь от неизбежного присутствия в ней момента относительности истины и личных интеллектуальных возможностей человека. Это создает уникальную ситуацию, которая порождает особые образования индивидуального и общественного сознания. Уникальность состоит в том, что продукты индивидуальной интеллектуальной деятельности ученого могут стать целостными, ценностными знаками, опосредующими отношения людей. Так произошло с психоаналитическими идеями З. Фрейда, которые определили способы мышления людей о собственной жизни во многих странах мира. Оказалось, что как будто забыто, как, когда и почему были высказаны идеи о вытеснении и сублимации, о комплексах (особенно об Эдиповом), о сознательном и бессознательном, о страдающем Я и т. д.

Сами идеи стали одним из обоснований возможностей воздействия людей на течение собственной жизни. Это одна из возможных демонстраций того, что интеллектуальные усилия одного человека, ориентированные его собственными целями и задачами, превращаются в формы сознания других людей.