Владимир Авдеев - Преодоление христианства Страница 9

«Если не сделаете среди вас нижнее верхним и правое левым, не войдете в Царствие мое»

А более искренний и всеведущий Фома добавляет к своей версии: «И когда вы сделаете мужчину и женщину одним, тогда вы войдете в Царство».

Сексуальные меньшинства должны непременно обратить внимание на эти слова сына Божия. Само же Царство Божие по подбирающемуся контингенту «единственных», «избранных», «искушенных» гермафродитов начинает пугать нешутейно.

В «Псевдо-Клементинах» — произведении, прописываемом Клементу Римскому, весьма оригинально и совершенно отрицательно показан апостол Павел: его образ объединяется с образом Симона Мага — родоначальника секретной гностической литературы.

Совершенно выбивает из привычной колеи анонимный мусульманский трактат, обнаруженный в Сирии и направленный против секты иудео-христиан. Ссылаясь на апокрифы, автор добросовестно доказывает, что Иисус не был сыном Божиим, и даже что распят был не он, а человек, выданный Иудой вместо него.

В Евангелии от Петра фигурирует еще одна занимательная фраза, которой больше нет нигде: «… ты — Петр, и на сем камне я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; И дам тебе ключи Царства Небесного; и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах». Замечательно придумано, и как незатейливо просто. Теперь Вы понимаете, зачем изобретено это навязшее в зубах деление на Небо и Землю. Однако Петру, конечно же, нельзя доверять безоговорочно, ибо, несмотря на то, что именно ему заповедали создать церковь, он, тем не менее, трижды предавал своего Учителя. Из всех учеников он единственный предатель — и он же создает церковь! Ну, чем не божественный парадокс? Петр шел за Иисусом и находился во дворе во время допроса. Одна из служанок узнала в нем спутника Христа, но Петр заявил, что не знает, о ком та говорит. Находившиеся рядом по акценту узнали в нем жителя Галилеи, но и тогда Петр отрекся. Эпизод описан очень красочно, в деталях. Петр греется у костра и от страха говорит, что не понимает, о каком таком Христе идет речь.

У нынешней церкви христовой отличная родословная. Кроме того, апостол Павел в послании к Галатам упрекает Петра за то, что тот лицемерил, ибо ел и пил вместе с язычниками, а когда прибыли некоторые христиане от Иакова из Иерусалима «стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных». Но даже и это не помешало ему исполнить свое предначертание. Что удивляться, ведь роли в этом маскараде были распределены задолго до того, как сеть учения накрыла почти весь мир.

Петр, однако, показал, что умеет постоять за себя, и в богооткровенной полемике отвечал Павлу тем же, называя его сначала «возлюбленным братом» и тут же сообщая, что в его посланиях содержится нечто «неудобовразумительное».

В своем Евангелии Фома с присущим ему тайноведческим темпераментом также принижает образ Петра, похваляясь тем, что сумел польстить Христу больше других, ибо Петр сравнил Учителя с ангелом, Матфей — с философом, в то время как автор елейно заявляет: «Мои уста никак не примут сказать, на кого Ты похож». Здесь же Фома указывает нам, что Петр не понимает трансцендентальной сущности Христа, мало того, все время порывается изгнать из их мужского общества единственную женщину Марию Магдалину с коронной фразой матерого женоненавистника: «Ибо женщины недостойны жизни». На что Иисус задумчиво отвечает, что Мария станет духом живым, подобно мужчинам, «…Ибо всякая женщина, которая станет мужчиной, войдет в Царствие Небесное».

После этой тирады автору данной работы окончательно расхотелось попадать в Царствие Небесное, а все отношения Учителя с учениками уже представились окрашенными а более нежные «голубые» тона. Вообще сексуальные вкусы Христа были изрядно экзотичны: «… блаженны неплодные и утробы неродившие и сосцы непитавшие». Общеизвестно, что среди ранних христианских сект было много тех, что открыто исповедовали гомосексуализм, считая женщину исчадьем ада, особенно отличились в этом николаиты. Невежественные фанатики, у кого им было научиться, кроме как у того, чье имя они носили? Хотя Бог-гомосексуалист, бесспорно, мужественный выбор.

Но это не страшно, ведь аномалии, патологии и отклонения прощались многим великим людям. Но не в этом ценность Евангелия Петра, ибо как человек, не способный ко всякого рода трансцендентальным умствованиям, он все же, как хороший администратор, на должность которого его определили, не тая, передает нам некоторые убийственные подробности.

Так, во время суда над Христом глумились не римские солдаты, а его враги — иудеи. Дальше — больше! Оказывает, что иудейские старейшины приходили к Пилату и просили его: «Итак, прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу: „воскрес из мертвых“, — и будет последний обман хуже первого». Это поразительное открытие, свидетельствующее о явном сценарии «чуда», удачно пересекается с другим фактом, относящимся к суду:

«Был там Иосиф, друг Пилата и Господа, и видя, что они намереваются распять его, пошел к Пилату и попросил тело Господа для погребения». Иосиф же этот был членом синедриона, который вершил суд над Христом. Но тогда как он мог быть его другом, да еще и другом Пилата? В классической христоведческой литературе и члены синедриона, и Пилат фигурируют как лютые враги Его. Любопытная связь получается, не говоря уже о том, что самой процедурой похорон Христа начали заниматься задолго до его казни его же друзья. Создается впечатление, что доказательства вышеупомянутого мусульманского автора не лишены оснований, а версия о лжераспятии выглядит не такой уж фантастической. Вполне может быть, что с Христом был совершен подлог. Чуть позже при обзоре других источников мы вернемся к теме чудесного подлога и дадим окончательный ответ на нее.

Ошеломительной в Евангелии от Петра выглядит и казнь Христа. На кресте он не испытывает страданий, произнося единственную фразу: «Сила моя, сила, ты оставила меня!» И сразу же вознесся.

Весьма примечательны показания воинов, охранявших гробницу. Оказывается, два человека сошли с неба, и камень отвалился от двери сам собою.

«И когда воины увидели это, они разбудили центуриона и старейшин, ибо и они находились там, охраняя гробницу. И когда они рассказывали, что видели, снова увидели выходящих из гробницы трех человек, двоих, поддерживающих одного, и крест, следующий за ними». Никакого места для чудесной фантастики не остается, миф о воскресении из мертвых трещит по швам. И тогда Петр вновь уснащает повествование скерхъестественными элементами, точно опомнившись: «И головы двоих достигали неба, а у Того, кого вели за руку, головы была выше неба». После всего этого все снова развивается как по написанному, ибо вершители мифа обратились к Пилату: «Тогда все просили его приказать центуриону и воинам никому не рассказывать о виденном… И приказал тогда Пилат центуриону и воинам ничего не рассказывать».

Как известно, миф о воскресении из мертвых в христианстве является ключевым и Петр с присущей ему административной точностью разрушает его до основания. Если Христос и впрямь возносился на небо без посторонней помощи, зачем тогда понадобилось запечатывать уста страже и центуриону? Дальше еще откровеннее, так что не остается и следа от сомнений в постороннем умысле. Мария Магдалина с женщинами направилась к гробнице. И что же она увидела там?

«И они пошли, и увидели гробницу открытой, и подойдя, склонились туда, и увидели там некоего юношу, сидящего посреди гробницы, прекрасного и одетого в сияющие одежды, который сказал им: Кого ищите? не Того ли, Кто был распят? Восстал Он и ушел. Его там нет. Ибо восстал и ушел, откуда был послан. Тогда женщины, объятые ужасом, убежали».

Естественно, что даже облепленное педантичными герменевтическими толкованиями отцов церкви Евангелие Петра не могло попасть в канон, ибо оно нарушило бы безупречную стройность боговдохновленного замысла ненужной диссонирующей правдивостью.

Не повезло и евангелисту Якову — родному брату Спасителя, ибо, разводя привычный елей о непорочном зачатии его матери, он на страницах своего труда позволил методичному критику христианства римлянину Цельсу назвать в сердцах имя человека, с честью исполнившего функцию святого духа. Им оказался римский солдат по имени Пантера. Наличие сходной информации в Талмуде, где солдат назван Пандирой, позволяет сделать бескомпромисный вывод, что Иисус был незаконнорожденным сыном. Кроме того, в том же самом Талмуде Дева Мария была открыто названа «полупроституткой», а данный труд, как известно, также является «боговдохновенной» инициативой Единого Бога. Вот и разбирайся после этого, что думает этот этот самый Единый Бог об одной и той же женщине. А теперь припомните строгую формулировку священника, с малолетства перечеркивавшую любую человеческую жизнь: «Зачат во грехе».