Неизвестен Автор - Парапсихология - трюк или реальность

Автор неизвестен

Парапсихология - трюк или реальность

Проблемы и поиски

Парапсихология - трюк или реальность?

Похоже, что и на этот вопрос, поставленный свыше 200 лет назад, скоро будет получен ответ. И хотя затянувшийся спор между представителями академического и - как бы это поточнее выразиться? - альтернативного подходов в науке еще продолжается, он начал приобретать конструктивный характер.

Свидетельством тому всесоюзный "круглый стол", проведенный Философским обществом СССР и журналом АН СССР "Вопросы философии" на необычную, согласитесь, тему: "Философские проблемы нетрадиционных явлений психики". Пожалуй, впервые в стенах солидного академического журнала без всяких оглядок произносились слова "экстрасенс", "ясновидение", "телепатия","телекинез", "биополе". В откровенном, остром подчас обсуждении парапсихологических (назовем и это тщательно избегаемое до недавнего времени слово, хотя его и поясняют статьи в 19-м томе БСЭ и "Философском словаре"!..) проблем участвовали физики, медики, философы, психологи. Среди них академик Б. В. РАУШЕНБАХ, доктор физико-математических наук И. М. КОГАН, доктора философских наук Д. И. ДУБРОВСКИЙ и Л. И. БАЖЕНОВ, другие известные ученые.

Предлагаем вниманию читателей фрагменты их выступлений в изложении, подготовленные нашим специальным корреспондентом Александром Перевозчиковым.

Д. И. ДУБРОВСКИЙ:

"ПРЕОДОЛЕТЬ СПОКОЙСТВИЕ ДУХА".

Почему у нас мало работ, в которых рассматривались бы загадочные явления психики? На Западе накоплена гигантская литература по парапсихологии. Сотни монографии, тысячи статей, масса специальных изданий. Причем участвуют в них не только "чистые" парапсихологи, но и видные ученые, зарекомендовавшие себя в своей области знания. Чтобы на высоком профессиональном уровне изучать эти вопросы, нужно сделать обзор этой гигантской информации, критически ее систематизировать.

Здесь важны два обстоятельства, которые актуализируют проблему самопознания и самосовершенствования личности. Во-первых, усиливается разрыв между степенью познания человеком самого себя и внешнего мира, что создает угрозу будущему состоянию общества; во-вторых, нельзя совершенствовать общество, не совершенствуя индивидов. Генеральный путь такого совершенствования проходит через самопознание, самовоспитание, саморегуляцию. И еще аспект обусловливает необходимость пристального внимания со стороны философов к уникальным возможностям человеческой психики. Философия призвана исследовать не только общее, массовое, ординарное, но и единичное, уникальное, экстраординарное. Она должна последовательно проводить принципы научного мировоззрения при изучении загадочных явлений человеческой психики. Такие явления встречаются повсеместно. Вот пример: взгляд человека несет большую эмоционально-информационную нагрузку, однако механизм передачи информации остается неясным, неисследованным. Наука пока не может дать основательного объяснения некоторых феноменов человеческой психики, но из этого вовсе не следует, что данные феномены заведомо нереальны, что это - мистика или ловкие трюки. Поэтому неверно представлять дело таким образом, что критерии реальности должны всегда и во всем совпадать с критериями науки. Последовательное развитие подобной точки зрения ведет к сциентизму и догматизму.

Каковы же основные методологические проблемы, связанные с классификацией загадочных явлений психики? Увы, здесь пока преобладает физикалистский подход, сразу перекрывающий пути продуктивного изучения феноменов. Их рьяные отрицатели, строящие из себя первейших защитников науки, исходят чаще всего из чисто физических критериев существования, которые действительны лишь в области физики и совершенно не работают в области психики. Вот почему центральной является проблема выбора критерия существования. Признавая нечто существующим или несуществующим, мы (чаще всего неявно) используем некий набор критериев, от которых зависит принятие решений. Однако - вот парадокс! - специального их анализа не проводится.

Что же представляют собой эти критерии? Чаще всего "окрошку" из философских принципов и положений здравого смысла, принципов физики и многого другого. Поскольку эти комплексы очень плохо упорядочены, а главное - открыты, неполны, их жесткое использование весьма проблематично.

Такова, я думаю, одна из главных методологических проблем, возникающих в связи с исследованием загадочных явлений психики. Далее возникает вопрос: как соотносится наше знание и незнание в области изучения самих себя?

Самые рьяные отрицатели, демонстрируя свою ограниченность, прокламируют полное знание того, чего они не знают. Если я задумываюсь не только над тем, что знаю, но и над тем, чего не знаю, передо мною открывается бездна неизведанного - я, так сказать, имею некое полное знание о своем незнании. Философская сторона этой проблемы интересна тем, что она раскрывает диалектику знания и незнания.

Ныне мы находимся в двух ситуациях сразу. В проблемной ситуации "знания о незнании" и в допроблемной - "незнания о незнании". Последняя устанавливается, когда мы, скажем, смотрим в прошлое. Никто не знает о позитроне, но никто и не знает, что он ничего о нем не знает.

Самое интересное - это переход от допроблемной ситуации - когда у меня нет никаких вопросов! - к проблемной. Когда я четко устанавливаю свое незнание... Когда у меня возникают вопросы. В этот миг я преодолеваю стадию спокойствия духа...

Здесь и созревает допроблемная ситуация. Начинают говорить о каких-то феноменах, которые плохо описываются и не признаются научным сообществом. Возникает некая тревожащая неопределенность... Вот пример.

В конце прошлого века одному психиатру вдруг пришло в голову, что его пациенты-шизофреники почему-то рождаются в самое холодное время года. С декабря по март. Он сделал об этом сообщение. Ученые-коллеги его обозвали таким-сяким астрологом, мистиком, спиритуалистом... И он, как говорится, замолчал. Надолго. Потом ту же закономерность обнаружил другой психиатр. И тоже сделал сообщение. И снова ученое общество отвергло его, навесив привычные клейма. Потом на третьего, четвертого - тех, кто публично заявлял о своем открытии.

Интерес к проблеме то вспыхивал, то угасал в течение полувека. Лет 15 назад были организованы по-настоящему системные исследования - в память ЭВМ ввели сведения, собранные о всех больных шизофренией за последнее столетие. Результаты: большинство родились в самое холодное время года. С декабря по март... Допроблемная ситуация, то бишь стадия неопределенности, переросла в ситуацию проблемную. И стало почвой для развития геомагнитобиологии новой, очень важной отрасли знания.

Многие философы высокомерно настроены по отношению к подобной эмпирике, для них она не стимул для размышлений, а нечто не достойное внимания, заведомо нефилософичное и т. д.

Почему-то наши умы и, соответственно, наука так странно организованы, что, когда я, допустим, признаю, что телепатия или телекинез существуют, это вызывает у моих оппонентов бурную реакцию негодования... А когда я размышляю о других явлениях, еще более таинственных, чем парапсихологические, то это почему-то считается возможным и вполне приемлемым для науки.

Еще один пример из моей коллекции фактов: предсмертная ремиссия у больных шизофренией. Есть такая злокачественная форма шизофрении, когда у человека разрушаются клетки мозга. Процесс идет необратимо. Но за пять минут до смерти к больному возвращается сознание. Он узнает отца и мать, ориентируется во времени... и умирает.

Это кажется фантастикой и уж никак, конечно, "не лезет" в парадигмальные рамки науки. И хотя таких фактов очень много, они обычно вытесняются научным сознанием. Они и есть, и как бы их нет. Разве подобная ситуация не представляет большой интерес, не требует специального научного анализа? Лишь при философском, методологическом осмыслении этих проблем возникает вывод, стимулирующий самосовершенствование: мы очень мало знаем о себе. В нас самих заключены такие феномены, о которых мы не только ничего не знаем, но даже не знаем, что мы их не знаем. Как это ни парадоксально звучит.

Короче говоря, область парапсихологических экспериментов нельзя заведомо ограничивать. Они должны вестись систематически, на академическом уровне, если мы хотим быть на уровне мировой науки. Думаю, здесь есть много перспективных, стратегических научных направлений.

Критика парапсихологии, плюрализм мнений в науке - вещь нормальная. Амбициозность - этот продукт бюрократического государства - не дает развития цепной реакции альтернатив, непременному условию нормального духовного развития. Увы, у нас еще есть мэтры науки, амбиция которых подавляет истину.

Скажем, в печати недавно появились резко критические, хулительные отзывы о телепатии. Здесь надо различать две вещи. Есть, конечно, немало шарлатанов, жульнической мошкары, которая - вьется вокруг живого, интересного дела, затмевая его суть. Бороться с нею, разумеется, надо. Но когда всех, кто занимается феноменами человеческой психики, огульно начинают называть шарлатанами, это вызывает протест.