Завойчинская Милена - Дом на перекрестке 3

Глава 1

- Эрилив! - я, хитро улыбаясь, смотрела на своего телохранителя. - А как ты смотришь на

то, чтобы посмотреть на мою 'богом забытую халупу в деревне'?

Утром следующего дня после отъезда демона-ювелира я встала решительно настроенная

на поездку к родителям. Ха! Еще бы мне не быть столь решительно настроенной. Мама

мне уже весь мозг вынесла, названивая по телефону и требуя моего приезда.

Звучало это примерно так:

- Дочь моя блудная, а есть ли у тебя хотя бы жалкое подобие совести?! - примерно так

начинался каждый разговор.

- Есть, мамо, есть, - и я скорбно вздыхала.

- Тогда почему ты все еще не здесь? - вопрошала она.

- Улажу последние дела и приеду, - лепетала я.

- А когда? - не сдавалась мама.

- А скоро, - обещала я.

- А поточнее?

- Совсем скоро.

- Ждем тебя. И смотри у меня! Не вздумай приезжать одна! Непременно привози с собой

своего друга, того чудного мальчика с непроизносимым именем.

- Ага, мамуль, непременно. А если не его, так другого привезу. Не менее чудного, и точно

такого же друга.

- Прокляну! - начинала мама свою обычную Песнь Песней.

- Да за что?! - включалась я в игру.

- Жениха! Жениха, когда привезешь?

- А вот как обзаведусь этим редким видом, занесенным в Красную книгу, так сразу и

привезу.

- О, господи, - сокрушалась мама. - Ну за что нам с папой такое наказание? Ростили тебя,

ростили... Ночей не спали, холили и лелеяли, воспитывали, уму-разуму учили. А толку?

Выросла красивая, умная, целеустремленная... А толку никакого!

Вот и вчера, получив очередную порцию пропесочивания на тему моей бездарно

проживаемой жизни, тогда как уже могла бы порадовать внуками старых родителей, - ну-

ну, моя сорокасемилетняя мама считала себя 'старой' исключительно в воспитательных

разговорах, - я с утра встала весьма рано и бодро. Особенно меня добил довод, что если

уж не внуками, то хоть салатиком на свадьбе я просто обязана их обеспечить, пока у них

зубы свои, а не вставные челюсти. А если не этим, то хотя бы навестить и подать

'старикам' стакан воды.

Ну, это я запросто. И мамуле, и папуле, я стаканы воды привезу. Да не простые, а

волшебные. Водяной Фаддей уже обеспечил меня водичкой в двойном комплекте. Будем

омолаживать моих 'стариков', глядишь, меньше давить на жалость будут.

- Эрилив, ау? - снова позвала я своего телохранителя.

- Так ты же говорила, что ты из города? - осторожно уточнил он.

- А как же. Из города. Но одно другому не мешает. Хочешь посмотреть на халупу?

- Не знаю что это такое, но хочу, - улыбнулся лирелл.

- Славно, собирайся. И да! Мечи, кинжалы и прочие опасные для жизни окружающих

предметы не бери. Нельзя у нас с ними ходить, в полицию заберут. Как я тебя оттуда

потом выцарапывать буду?

- А как же тогда? Я же должен тебя охранять.

- Магией и кулаками будешь охранять... Слушай, а может, нам Марсика с собой взять? Как

думаешь? Ему же нужно больше со мной общаться.

- Ну, если ты не боишься, что на тебя будут показывать пальцем, то бери, - рассмеялся

Эрилив. - А то он такого цвета... На Земле выглядеть будет, мягко говоря, странновато.

- Да это ерунда. Я оденусь как гламурное блондинко, и все проглотят как нечто само

собой разумеющееся.

- Леди, а гламурное блондинко, это как? - тоненько уточнила Тамия, которая сидела

вместе с нами в комнате.

- О-о, Тамия, это страшное оружие девушек. Побольше стразиков и злата-серебра,

каблуки повыше, одежду как можно более обтягивающую. А главное - выражение лица.

Иначе не поверят.

- И какое же должно быть выражение лица? - заинтересовался Эрилив.

- Глазки наивные и не обремененные интеллектом, ресницы килограммовые, губки

'рыбкой' и делать вид, что я самая красивая.

- А как это - губки 'рыбкой', - озадаченно переспросила Тамия.

- Да? Как это? - повторил за ней лирелл.

- А вот так, - я изобразила силиконовые губы, надув их. - Только надо еще накрасить их

яркой помадой.

- Ой! - Тамия звонко рассмеялась.

- Да-а, - Эрилив ее поддержал своим хриплым смехом, отчего у меня по спине помчался

табун мурашек, а удерживать губы 'рыбкой' стало трудно. - Вики, ты уверена, что

выдержишь так долго? Может, пусть лучше Марсик ждет нас дома? А то еще отвалятся

губы по дороге?

- Ну не знаю, - я подмигнула им. - Можно еще купить толстый гламурный журнал с

картинками и листать с видом, словно это что-то необычайно умное и важное. Тогда

можно будет забыть о губах. Невозможно же в мозгу удержать одновременно такие

сложные мысли, как удержание губок и постигание последних коллекций моды. А еще я

могу с глупым видом виснуть на твоей руке и щебетать.

- Нет! Щебетать не надо, - пошел на попятный Эрилив. - Я согласен на губы и журнал.

Вот так мы и собрались ехать к моим родителям. Эрилив, Марсик - по такому случаю

получивший поводок с наложенной иллюзией стразов, и я. А-ля блондинко гламурное:

узкие голубые драные джинсы, лодочки на шпильках, много-много туши на ресницах,

обтягивающий сиреневый топ (в тон Марсу), пиджак с закатанными руками,

открывающими запястья, украшения, подаренные княгиней, и маленькая сумочка в руках.

Ах да, в другой руке поводок, заканчивающийся лиловым щенком.

Сумку с вещами, - одну на двоих, - нес Эрилив.

Сказать, что Марсик произвел фурор - это не сказать ничего. На нас оглядывались и

показывали пальцем. Его пытались потискать дети, которым лиловый щенок не казался

страшным собаком, а потому его непременно нужно было погладить и почесать за ушком.

Несколько девушек 'соплеменниц', из той же породы гламурных блондинок, горя глазами,

задавали вопрос: 'Где?! Где могут так покрасить их собачек?' Пришлось сказать, что

красила сама, жутко дорогой и редкой краской, привезенной из Бразилии. М-да. Про то,

что все встречные особи женского пола ломали глаза об Эрилива, я молчу. Это и так

понятно, и уже привычно. Тот только изредка закатывал глаза, когда очередная моя

'соплеменница' наклонялась к песику, выгодно выпячивая то, что считала особо

выдающейся частью тела. Тут уж по разному, кто гордился филеем в микро-шортах или

юбке, кто содержимым декольте. Но практически все не забывали про губки рыбкой. А

Эрилив сдерживался изо всех сил, чтобы не смеяться в голос. Теперь-то он знал, что

означает это дебильное выражение лица. Впрочем, сегодня звездой программы был не

лирелл, а Марс, так что он легко отделался.

В электричке мы заняли свободные места, и я смогла расслабить лицо. Вот уж не

предполагала, что 'держать губы' - это так тяжело. Невольно зауважала девушек,

способных на такое постоянно. Эрилив только посмеивался, но комментариев не

отпускал. И только, когда я приняла свое нормальное выражение, он не выдержал и,

хрюкнув от смеха, спрятал лицо в ладонях.

- А кто сказал, что быть девушкой легко? - философски протянула я онемевшими губами,

и он мелко затрясся от смеха.

Доехали мы до моего дома без приключений. Взяв на вокзале такси, благополучно

высадились у 'хрущевки' родителей, и я, жестом указав на дом, произнесла:

- Ну вот, смотри. Вот в этой халупе я выросла, и тут же продолжают жить мои родители.

- Да? - он оглядел пятиэтажку. - Я думал все хуже. А так ничего в целом, нормальный

дом.

- Ну, тогда затаивай дыхание, и не дыши, пока не дойдем до второго этажа, -

предупредила я его и нырнула в подъезд.

- Боги! - выдохнул лирелл на лестнице. - Почему так пахнет-то?

- А я тебя предупреждала, чтобы не дышал, - фыркнула я, стараясь не рассмеяться.

- А надписи на стенах зачем? И вот та, про Вичку-стерву - это про тебя?

- Ага. Мое имя увековечено в веках.

- Почему в веках? - Эрилив стоически пытался не дышать.

- Потому что этот дом будет стоять, скорее всего, до тех пор, пока сам не развалится.

Новое жилье-то никто не хочет предоставлять жителям сего 'монументального' строения.

Дойдя до квартиры, я позвонила и стала ждать. Мама уже знала, что я приеду не одна, а

потому открывать своим ключом я не стала. Мало ли, может, они с папой еще не оделись.

Клацнул замок, мама выпорхнула с радостным лицом, и остолбенела.

Первым в поле ее зрения попал Эрилив. О-о-о, это нужно было видеть. Такая

непередаваемая гамма чувств пронеслась по маминому лицу, что я пожалела, что у меня

собой нет видеокамеры. Изумление, восторг, недоверчивость, умиление, а потом

понимание, что этот объект живой и настоящий, более того, стоит рядом с ее квартирой, а

она в обычном сарафане... И о ужас! Он на нее смотрит, улыбается и даже моргает.

Нервно поправив лямку сарафана, она перевела взгляд, не сумев выдавить из себя ни

слова, и уставилась на умильную собачью морду лилового цвета с высунутым языком. Тут

мама икнула, моргнула и протерла глаза. Марс тоже моргнул и улыбнулся во всю свою