Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга четвертая - Сергей Измайлов Страница 5

— В монастырь отправил, — неохотно буркнул отец. — Искать его биологического отца я не собираюсь, захочет — сам найдёт. А если нет, выучится при монастыре, станет священником. Хоть кто-то пойдёт по светлому пути у непутёвых родителей.

— Жёстко, — хмыкнул я. Хорошо хоть меня не додумались в своё время в монастырь отдать. — Но справедливо. А сейчас куда едем?

— Домой, куда же ещё.

— Уверен?

— Абсолютно. Усилю охрану, впускать никого не буду, руководство концерном буду вести дистанционно, пока не вытравлю всех гнид. Ты очень вовремя приехал, спасибо тебе.

— Да я приехал поговорить, а тут такое. Хорошо, что успел.

— О чём хотел поговорить? — обернулся отец и внимательно посмотрел мне в глаза. — Что-то случилось, чего я не знаю?

Я сделал паузу, размышляя, с чего начать. Отец продолжал смотреть на меня и, не получив быстрого ответа продолжил.

— Извини, я старый дурак, даже не сказал тебе, как рад тебя видеть. Ещё тогда в «Каменной чаше», когда ты тащил меня через лес на плече, я понял, что это ты, хоть и терзали сомнения. Я ведь всё это время тебя искал. Сначала, конечно, злился, думал наказать тебя как следует за такую выходку, но потом злость прошла, и я молился, чтобы ты оказался жив и здоров. Прости меня за всё, если сможешь.

После этих слов он окончательно сник и закрыл лицо руками. У меня в голове не укладывалось, что таким убитым может быть человек, который управляет делами одного из самых могучих автоконцернов Российской империи. К тому же в прошлом великий воин, преломивший в одиночку исход многих битв и сражений. Всего этого словно и не было у него за плечами. Сейчас это просто несчастный человек, который признался в своих роковых ошибках и ждёт справедливого жестокого наказания. Он что, реально думает, что я приехал именно за этим?

— Па, я на тебя давно не обижаюсь, — сказал я и потрепал его по плечу. Понимаю, что лучше было бы его обнять и прижать к себе, но он сидел рядом с водителем, а я за спиной водителя. Мы общались через объединявшее две части салона окно, объятья невозможны физически, пока не выйдем из машины. — Па, прекрати убиваться, лучше восстанавливай силы, это может понадобиться в ближайшее время. Неизвестно, что ждёт нас дома.

— Да, сын, ты прав, — сдавленным голосом проговорил он, несколько раз глубоко вздохнул и начал медитировать.

Вот это дело! Я почти физически почувствовал, как отец вбирает в себя витающие в воздухе энергетические потоки и стремительно восстанавливается. У него даже осанка изменилась и цвет кожи. Говорите, что он больше двадцати лет не является паладином? Я смотрел на него и понимал, что до такого уровня мне ещё пиликать и пиликать.

Дальше ехали молча, каждый в своих раздумьях. Мои ребята проверили снаряжение и уже были готовы к новой битве. Надеюсь, что сегодня ничего подобного не ожидает, но надо быть готовыми ко всему. Через двадцать минут мы въехали на территорию поместья. Отца напрягло наличие на парковке неизвестной машины, я успокоил его, сообщив, что я владелец. Перед тем, как выйти из лимузина, отец отдал приказ Игнатову и отряд охранников бросился прочёсывать дом и прилегающую территорию.

— Приятно, что ты выбрал изделие именно моего завода, — одобрительно кивнул Михаил Фёдорович. — Но, почему такая устаревшая модель? Хотя, о чём я, чтобы купить последний вариант «Юпитера», нужно быть очень богатым человеком. Или ограбить банк. Надеюсь, ты не грабил банк?

— Не, это не по нашей части, — хмыкнул я. — Мы зарабатывали на «неуничтожимых вратах», за них очень содидные премии.

— Понятно, я в молодости тоже так развлекался. Но премии явно недостаточно большие, чтобы купить новую «Венеру». Ты её видел?

— Видел, конечно, очень впечатляет. Только она нам не очень подходит. Как по мне, машина чисто для пижонов и любителей погонять. У «Юпитера» салон просторнее и багажник большой, а у нас куча оружия и снаряжения, мы в «Венеру» со всем своим барахлом просто не влезем.

— Справедливое замечание, — отец вышел из лимузина, который он позволил себе в своё время именовать «Ярилом» и подошёл к моей машине. — Я вот думаю, тебе колёса поменять или лучше полностью машину? На твоём месте я бы предпочёл второй вариант.

— Да ладно, разберусь сам, не переживай! — иногда меня самого тошнило от несвоевременных приступов скромности и гордыни, но ничего не мог с собой поделать. — Эта машинка ещё ого-го!

— Ясно, — коротко ответил отец и хитро улыбнулся. — Пойдём в дом, Коля сообщил, что всё чисто.

Пока мы шли к мраморным ступеням парадного крыльца, отец набивал текстовое сообщение в телефоне. Заглядывать в экран не в моих привычках, не стал обращать внимание. Вспомнилось недавнее желание обнять отца после нескольких лет разлуки, но создалось впечатление, что он в этом сейчас не особо нуждается. Возможно ошибочное.

Мы поднялись в обеденный зал, где Светлана накрывала стол по новой. И когда только успели ей сообщить, что хозяин едет домой? Скорее всего Игнатов постарался. Не зря я всегда относился к нему с уважением, хороший дядька. Желудок давно уже настойчиво требовал уделить внимание его потребностям, а исходившие от блюд на столе ароматы заставили нутро жалобно скулить.

— Света, усади ребят за стол, а мы с молодым господином отойдём на минутку в мой кабинет.

— Да, Ваше сиятельство! — бодро ответила горничная и выдала самый изящный реверанс на моей памяти.

— Пойдём, — отец дёрнул меня за рукав и пошёл в сторону кабинета.

Запах еды притягивал к себе с такой же силой, как чёрная дыра неумолимо влечёт в свои объятия любое космическое тело, пересёкшее горизонт событий. Но, я смог это сделать, потопал вслед за ним. Когда вошли в кабинет, отец закрыл дверь изнутри и сжал меня в объятиях. Я чувствовал, как он содрогается от рыданий, но на этот раз это были слёзы счастья. Привычка публичной личности не показывать своих эмоций сейчас не актуальна, он просто радовался моему появлению, как ребёнок. Хотя нет, как счастливый отец, считавший своего наследника без вести пропавшим или даже мёртвым и внезапно вновь обретённого.

Мы простояли так молча несколько минут, каждый со своим комом в горле, но одинаково счастливые.