Александр Колупаев - Страшила Барби

Страшила Барби.

« Вот, опять уставился! Да ещё другу своему обо мне говорит, вон и на салфетке что-то пишет», – откуда-то изнутри поднялась до боли знакомая волна ненависти смешанной со жгучей жалостью к себе. Из своих двадцати неполных лет, Лена так и не смогла привыкнуть к двум вещам: жалости к себе и то, что она не такая как все. Нет, у неё все было как у всех, две руки, две ноги, но вот только лицо.… При её рождении произошла какая-то травма и вместо миленького личика девочки, получилась уродина. Да что там правы её одноклассники, прочно и навсегда прилепившие к ней кличку – «Страшила».

От полной изоляции в классе, её немного спасала хорошая учеба.

Дети всегда жестоко ведут себя по отношению к другим, так не похожим на них. Ещё в детском садике, куда с большими трудностями устроили её родители, Лену, всегда подстерегали мальчишки, и если поблизости не было воспитателей, дразнили и дергали за косички. То, что такое отношение продолжилось, когда она пошла в школу, и это не особенно удивило её. Даже то, что у неё не было друзей, пошло её на пользу. Друзей заменили книги и бабушка. Читать она научилась рано, а в книгах нашла друзей.

Особенно запала ей в душу история про гадкого утенка. Это та, где птенец лебедя вырастает в утиной семье. Ей казалось: вот подрастет она и случится чудо – из гадкой уродины превратится она в прекрасного лебедя, ну не в лебедя, так в принцессу. Но годы шли, и со временем пришло понимание – это случается только в сказках.

Влюбилась Лена в десятом классе. Да ещё в кого! В Женьку Анфилофьева, в него почти все девчонки – старшеклассницы без ума втюривались. Да разве бы она, та, которую за глаза, а порой и в глаза, открыто называли – «страшила», та, которая не смогла бы и глаза поднять на самого некрасивого мальчика, разве посмела даже подумать о таком парне как Женька?

Все случилось на осеннем школьном балу. Лена стояла у самой стены, за спинами беззаботно и весело болтающих одноклассниц. Заиграла музыка, это был медленный танец, все утомились от ритмичных мелодий. Парни, приглашали девчонок, те, положив им руки на плечи, склонив голову, слушали своего партнера. «О чем можно с ними разговаривать? – подумала Лена, – да ну их, наверное, какую ни будь лапшу, на уши вешают!». Тут она заметила, что к их компании идет Женька. Девчонки насторожились – кого выберет, даже как бы отдалились друг от друга, каждой хотелось потанцевать с таким кавалером. Женька, глядя на неё, кивком головы пригласил на танец, Лена, даже и в мечтах не могла предположить, что он выберет её. Вон хотя бы Катьку, мог пригласить, на ней такое эффектное платье! Катька не теряясь, сразу же изящным движением, вложила в его руку свои пальчики. Но Женька, легонько отодвинул её в сторону и шагнул к опешившей от неожиданности Лены.

– Разрешите вас пригласить на танец? – он без тени насмешки смотрел прямо в глаза изумленной девушки.

Ой, знать бы, что она пробормотала ему в ответ…

Вместо музыки, в ушах, били, гремели набатом колокола, пол уходил из под ног.

– Что с тобой? – слегка потряс её за плечо Женька.

– Душно у стены стоять было, сейчас пройдет, воздух здесь прохладней, – с трудом нашла ответ Лена.

– Может, на улицу выйдем? – осведомился Женька.

– Нет, нет, потанцуем, вон какая классная мелодия, – смутилась еще больше Лена.

– Ну, смотри, а то пока собирались танцевать, половина музыки проиграли, да это мы сейчас исправим, – он махнул рукой ди-джею, и слегка дернувшись, музыка зазвучала сначала.

И только тут Лена с ужасом заметила, что кроме них танцуют ещё две пары, а остальные глядят на них с Женькой. Да что там глядят, просто пялятся, перешептываясь и хихикая. Ноги её чуть подкосились, и она сбилась с ритма. Тотчас, сильные руки юноши подхватили её за талию, и партнер на мгновение прижал её к себе. Вон сколько лет уже прошло, а все помнит она. Помнит, горячую волну, прилив какого-то вселенского счастья, которое передалось ей через это мимолетное объятие.

«Так сколько же прошло? Десятый одиннадцатый классы, два года универа, ого! Четыре года! Уже четыре года…» – так бесконечно далеко от этого волшебного мгновения…

– Если хочешь, можем ещё потанцевать, я помаячу Кольке, он крутанет музон по новой…– его дыхание просто обжигало её ухо.

– Нет, не надо, – запротестовала Лена, – Вон и так все глядят на нас.

– Подумаешь, пусть смотрят, давай я после танцулек провожу тебя до дому, – Женькины губы почти касались щеки Лены. Пол уплывал из под неё ног.

– Считай, договорились, – улыбнулся Женька.

Когда Лена вернулась на место, кто-то из одноклассниц съехидничал: «Повезло мочалке! Ты смотри, нос сильно не задирай, а то он у тебя назад вывернется, – и добавила – страшила!»

Лена не помнила, как выскочила из здания школы, от горечи обиды она не могла даже плакать, опомнилась только тогда, когда сильная рука легла на плечо и остановила её.

– Ну, ты чё? Бежишь как угорелая! Договаривались ведь – провожу…– это был Женька.

Те счастливейших полчаса в её жизни, она помнила по минуткам, да что там – по минуткам – каждая секунда их встречи была так дорога ёй! Несмотря на ту молву, которая окружала Женьку, он не лез целоваться, не пытался даже обнять её, просто шел рядом и болтал. О чем? Да о разном. Про победу и выигранным кубок в какой-то борьбе с мудреным японским названием, и о своей коллекции мыла, и о марках байков, на которых так здорово можно гонять по ночным улицам. Лена, забыла о том, что она не имеет право ни разговаривать, ни даже идти рядом с этим стройным и сильным красавчиком, любимчиком школы. Она полностью раскрепостилась, слушала его, поддакивала, делала изумленные глаза и всегда к месту выдавала нужную реплику. При расставании она даже немного задержалась. Только потом, когда она, съёжившись в клубочек под одеялом, в сотый раз прокрутила в голове все воспоминания об этом сумасшедшем вечере, поняла, что просто хотела, чтобы Женька обнял её ещё раз. Но он этого не сделал. Да и кто она?

«Страшила».

Никогда ещё Лена не плакала так горько и так долго в подушку. Впервые мысль о самоубийстве окрепла и утвердилась в её сознании. И кончилась бы её жизнь, если бы не бабушка. Ах, эта любимая бабуся! Вот и с утра, она как будто почувствовала всю душевную боль своей внучки, приехала и хлопотала на кухне, наполняя её запахами блинов и чего-то ещё такого вкусненького. Увидев зареванные, и красные от бессонницы глаза внучки, обняла и без слов прижала к себе.

– Давай Ленок, выкладывай все про свою любовь, вместе будем думать, как дальше жить будем, – гладя по волосам девушки, попросила она.

Лена выложила все свои беды и выплеснула все свое горе в эти теплые и ласковые бабушкины ладони.

– Ты внученька потерпи, бог он не по силам креста не даст! Нельзя жить без веры, завтра будет все равно лучше, чем сегодня. Вот говорят: надежда умирает последней, а я скажу тебе – надежда умирает только тогда, когда умрет человек, ты не думай, что думают и говорят о тебе люди, ты думай о том, что думает о тебе бог!»

«Чего он все-таки на меня пялится, вон и его товарищ немного развернулся и два раза украдкой посмотрел на меня.… Тоже мне мужчины, сплетничать обо мне вздумали. Вот даем солянку, кисель с булочкой и пора в универ. Хорошо уже два экзамена позади, а те, что остались – так легкотня одна! Может все же развернутся к ним спиной? Да ну их, пусть смотрят да сплетничают…»

То же кафе, полчаса назад.

– Юрка! Да ты ещё подрос, куда тянешься?! Пора тебе диагноз как у Киркорова, ставить!

Старые друзья обнялись после долгой разлуки и стояли, держа руки в крепком рукопожатии.

– Сколько же мы с тобой, Димон, не виделись? – высокий молодой человек жестом указал на стул, предлагая сесть своему приятелю.

– Да тут и особо считать нечего, после окончания нашей родной медакадемии, интернатура, два года, да практиковались уже три года. Пять лет, как не встречались, а ты Юрка, или мне теперь тебя Юрий Владимирович называть?

– Да, да, Дмитрий Николаевич, мы теперь на хорошем счету, как у пациентов, так и у академика Гаспарова!

– Ого! Растем, Юрок, растем! Сам Артур Ваганович, вас заметил и под свое крылышко принял! Так ты скоро тоже дорастешь до высот ортопедии?

– Да что ты все обо мне? Как ты устроился? – Юрий подозвал официанта.

– Устроился я, нормально, родители подсуетились, помогли деньгами, кое-что у самого было…. Короче говоря: открыл я свою частную клинику, косметическая хирургия, – Дмитрий, листал меню, выбирая из списка блюда для обеда.

Молодые хирурги сделали заказ, подняли за встречу бокалы с вином. Закусили, поели немного и снова выпили за студенческие годы и за своих однокурсников. Беседа оживилась, и друзья постепенно перешли на профессиональные темы.

– Какие у тебя могут быть сложные операции, ты на одних липоксациях бабки срубаешь, да на силиконе не экономишь, знай себе делай более красивыми жен да любовниц богатеньких «буратино», а вот у нас…, – горячо доказывал высоченный Юрий.