Денис Никков - Образ для незнакомки

Денис Никков

Образ для незнакомки

Творческий дебют Дениса Никкова состоялся в сети интернет, где его небольшие произведения встретили первого читателя.

Основным объектом авторского внимания стали люди, родившиеся на стыке тысячелетий, которые первыми по-настоящему ощутили на себе обрушившийся каскад новых технологий и приняли его последствия.

И не случайно, ведь сам автор является одним из представителей того «другого» поколения, о котором повествует.

Никакая ощутимая, реальная прелесть не может сравниться с тем, что способен накопить человек в глубинах своей фантазии.

Ничего не говори, лишь приди ко мне сейчас, загляни в мою могилу, и ты увидишь, что она пуста.

Поздний вечер. Я свернул на незнакомую улицу. Предназначенная лишь для пешеходов, она идеально подходила к размышлениям, настигшим меня внезапно в тот момент, когда глаза наслаждались ее красотой, чтобы затем сквозь недоверие и необъяснимое удивление нарисовать ресницами эйфорию.

Редкие прохожие проходили мимо, скрывая лица, видимо, желая незамеченными покинуть этот непревзойденный уют.

Резко начался дождь, и я стал под балконом, расположившимся на втором этаже во власти темных глазниц окон. Шум побережья доходил чарующим эхом и казался чем-то уместным, мягко отражаясь от стены дома, возле которого я стоял. Почему я раньше здесь не бывал? Словно кто-то вырвал эту улицу из городской суеты, чтобы все желающие смогли утолить жажду восторга.

Вдали чернел силуэт. Кто-то не торопясь шел мне навстречу с зонтом в руках. Тусклый свет уличных фонарей будто очутился во власти бессилия. И кажется, слабел с каждым мгновением. А темнота, как и прежде, смотрела из окон и удивляла своей преданностью рассвету, в который влюблена, как никто другой.

– Нет! – проснувшись, закричал я, – ах, снова этот сон.

Некоторые неодушевленные предметы видятся мне одушевленными. Неслучайное сравнение. Как называется этот прием в литературе? Хотя сейчас спустя несколько страниц это не имеет значения, как и тот факт, что повествование начинается с фразы из последней мною написанной книги.

Сновидение забирает мои мысли.

Не могу припомнить, в какой именно день меня начала преследовать подобная игра воображения. Но возьмусь предположить, что прошло не более шести месяцев. Первые сны являлись смазано и неотчетливо. С ростом количества показов сновидения, каковых уже было не менее восьми, сюжет становился мне ближе, понятнее, а детали теперь виделись точнее и убедительнее, словно воображение выходило на новый уровень, поражающий глубиной прорисовки образов. Те приносили с собой таинственный восторг, восторг, который знаком мне еще с дней детства. С тех пор, когда морской ветер казался интригующим как никогда. Восторг, который я принимал, глядя на движущиеся волны, то и дело щекотавшие берег спокойным дыханием воды, сводившим на нет попытки оставаться хладнокровным.

Время убегало быстро, а берег, пронизанный волшебством шума, по-прежнему завлекал и манил своей сказочностью, словно замершей на стыке секунд нового и старого дня.

Но иногда я смотрел на морскую даль с недоверчивой серьезностью, сквозь какие-то колебания былых и грядущих тревог.

И самым глупым в такие моменты было то, что сны казались явью, а реальность виделась сном.

Восторженный и смущенный, я просыпался каждый раз, когда невольно становился участником сновидения, повторявшегося без какой-либо закономерности. Если, конечно, не считать сам сон таковою.

Сновидение приходило, оставляя вопросы, сквозь которые рождалось вежливое доверие к этой скромной фантазии.

Нет… Мне стоит меньше времени уделять письму и чаще бывать на свежем воздухе. Как не сойти с ума?

Знаете, говорят, что все писатели без исключения – очень странные люди. Они питают вдохновение из таких вещей, что другому человеку покажутся ядом либо бесполезностью, глупостью или умопомрачительным дурачеством. Я знаю многих писателей. Все они и впрямь выглядят чудновато, хотя заметить это с ходу практически невозможно. Но и однозначно утверждать, что любой писатель – человек одинокий, заключенный в свои труды, отнимающие немало времени, нельзя. Многим литераторам приходится мастерски скрываться за образом безумного мечтателя.

Поспешность – самая большая ошибка, ведь люди они не одинокие. То люди, стремящиеся к одиночеству. Писатель не может быть одиноким, потому что вокруг него находятся герои и побежденные, исторические эпохи, великие баталии и потрясения, новые миры, ужасающие сомнения из-за грядущего апокалипсиса, мысли об идеальном, совершенном человеке, теории хаоса и мира. И все это тревожит ум одновременно сквозь сита сильного воображения и прекрасного чувства меры.

Но, тем не менее, многие писатели, ныне живущие лишь в своих книгах, посеяли вокруг собственных имен истории и легенды, связанные с нестандартным поиском музы. Их подходы до сих пор рождают жаркие споры, разжигая различные версии.

Вдохновение? Меня зовут Шеннон Лавс, и я могу сказать вам. И это совершенно точное высказывание:

«Вдохновение существует по своим законам».

Но мне не нужно глотать таблетки экстази и набивать организм курительными смесями или чрезмерной дозой алкоголя дорогой, неизвестной марки. Здоровье без того хрупко, как дешевый хрусталь. Я, не употребляя эти самые знаменитые товары, выгляжу очень дурно и неприглядно, хотя Кейси – администратор кафе «DoubleforU», расположенного через дорогу, – как-то говорила, что я смог бы сделать карьеру в каком-нибудь модельном агентстве, а затем – в кино. Разумеется, если бы не был писателем, которому недавно стукнуло четверть века.

А ведь вы, читая два последних предложения, наверное, составили несколько иное мнение. И верно, я должен оставлять в тексте некоторую двоякость. Хотя в агентствах необходимы люди разных профессий: может, она имела в виду карьеру уборщика подиумов? Или же помощника режиссера, человека ответственного за хлопушку?

Кейси – очень хитрая девушка, но иногда ее неуместные комплименты радуют дыханием новизны. Вздорные слова этой девушки я могу себе позволить принимать именно так.

Но дабы сплетни не давали жизнь негативным комментариям, стараюсь оставаться при своей самооценке. Сейчас я хочу сходить в это самое кафе напротив, чтобы развеяться. Стоит упомянуть, что иногда подобным вылазкам я предпочитаю прогулки по набережной.

Настроение неплохое. Сегодня будет подписан договор на издание последней написанной мною книги, а это значит, что меня настигает необходимость начать новую работу. Переключиться на нее необходимо уверенно и убедительно, с завидным запасом воодушевления и сил. Хемингуэй говорил:

«Пиши пьяным, редактируй трезвым.

Write drunk, edit sober».

Эрнест чертовски прав. Но быть пьяным можно не только от алкоголя. Именно поэтому я завел речь о необходимости наличия сил, способных помочь тебе упорядочить безумный поток мыслей и идей, когда ты так охотно желаешь расстаться со своей трезвостью.

Самое время поделиться своим методом поиска музы. У меня имеется старенький ноутбук, и корпус его с обратной стороны обклеен бумажными буквами разного цвета и размера. Объект грез десятилетней давности для многих подростков – раскладной компьютер – не используется мною в роли печатной машинки, для написания произведений его не применяю. Исключением являются статьи, которые я предпочитаю печатать, находясь в непосредственной близости к сети интернет, чтобы затем написанные строки, абзацы там же и покинуть. Однако на этом ноутбуке есть одна любопытная программа.

Она привлекательна тем, что каждую неделю с ее помощью я генерирую образ девушки. В программе заданы параметры для описания нормального человека: цвет глаз, волос… Также случайным образом, из уже имеющихся словосочетаний, складываются ответы на вопросы: «Что предпочитает? Что любит?..»

Давно заметил, это доставляет мне удовольствие. Я имею некоторое описание, примеряю его на случайную особу без каких-либо намерений и последствий.

До поры я почти никому об этом не говорил. Вряд ли данная странность будет кому-либо интересна, кроме меня. Это чудачество можно сравнить со всеми известными способами поиска вдохновения и даже сомнительными, которыми пользовались те или иные писатели: великие и блестящие, знаменитые и иные. Да! Потому что это занятие окрыляет, заставляя чувствовать приятную дрожь. Будто душа испытывает трясение чувств самого высокого балла по шкале скромного безумия.

Энергии и идей для этих скромных безумств добавляло географическое положение. С чувством легкой неуместной гордости признаюсь, что живу вблизи побережья. Того самого, о котором шла речь в начале повествования. Если вы действительно настоящий ценитель красот природы, то вы здесь бывали. Хотя я и не обладаю шикарным видом за окнами, зато побережье хорошо просматривается с соседского балкона. Но печально выглядит обратная сторона картины.