Восход Темной Луны (СИ) - "Sedrik&

Sedrik & Rakot

Восход Тёмной Луны

Аннотация

Попадание в Лян Ю — проходного злодея из манхвы Техника Бога Звёздных Боевых Искусств, что в оригинальной истории должен был отыграть роль незначительного начального антагониста, этакого сферического аристократа-мудака в вакууме, который своим гадским поведением должен пробудить в читателях классовую солидарность с бедным и несправедливо обижаемым главным героем, а потом быть неоднократно наказан и унижен им в ответ.

Глава 1. Злодей

— Все вы потенциальные ученики Академии Небесной Звезды. Те из вас, кто пройдёт финальное испытание, будут обучаться здесь боевым искусствам. Боевые искусства менялись с древних времён, но в конце концов остались только три самых сильных вида: Боевое Искусство Огня, Боевое Искусство Дракона и Боевое Искусство Звезды, — старательно разъяснял высокий мужчина атлетического телосложения с ярко-бирюзовыми волосами, только что продемонстрировав изменение тела в боевую форму, с отращиванием коротких оранжевых рожек на лбу, чешуи на предплечьях и когтей на руках. — Думаю, по изменениям моего тела все уже поняли, что я владею Боевым Искусством Дракона, — продолжил он, разворачиваясь к крупному куску скальной породы высотой в пару человеческих ростов, явно транспортированному в чистый двор академии специально для демонстрации. — У таких, как я, в жилах течёт кровь, которая почти идентична крови драконов. Я могу наносить удары огромной силы. Например, вот такой!

Мужчина размахнулся и прямым коротким ударом впечатал кулак в камень. Скорость и сила удара были таковы, что в куске скалы появилась глубокая рытвина не меньше полуметра диаметром и, похоже, доходящая демонстрационному валуну где-то до середины нутра. Сопровождавший это грохот и поднявшееся облако пыли вполне соответствовали такому результату, заставив большую часть собравшейся перед зданием молодёжи пораскрывать в изумлении рты и начать оживлённо восхищаться, почти на пару минут погрузив двор в шумную мешанину голосов и перемещений. Все хотели посмотреть поближе, все хотели поделиться впечатлениями…

Я же молчал, глядя на всё со стороны, и испытывал сложный набор чувств.

Два дня назад я проснулся на постоялом дворе в самом дорогом номере и с удивлением осознал, что не понимаю, кто я такой. Не «не помню», как раз таки память у меня была, но имя Лян Ю совершенно не вызывало какого-то отклика в душе. Я знал, что так звали владельца моего тела, не испытывал никаких проблем с обращением к его памяти, однако не чувствовал в этом наборе звуков и образов ничего своего. Сложно описать состояние, когда всё вокруг понятно и очевидно, но при этом чуждо и инородно. Когда поступки, поведение и мысли, которые помнишь как свои, воспринимаются чужими, а зачастую и дикими до абсурда, нелепости и отказа верить, что подобная глупость вообще возможна. Когда культура и законы окружающего общества понимаются умозрительно, но вызывают отчуждение, а то и брезгливое недоумение. Когда, глядя на лица людей, ты помнишь о том, что вас связывает, но не испытываешь к ним ничего… точнее, воспринимаешь так, словно первый раз увидел.

Усугублял ситуацию и тот факт, что я обладал внушительным багажом знаний, которые никак и нигде не мог бы приобрести молодой аристократ по имени Лян Ю. Мир вокруг меня был причудливой смесью магического средневековья, исполненного в китайском колорите, и какого-то японского аниме. Буквально — все окружающие меня люди и моё собственное отражение в зеркале выглядели сошедшими с экрана телевизора нарисованными персонажами. Только вот рисовки в них никакой не было, напротив, всё было предельно настоящим, трёхмерным и живым, просто совершенно непохожим на «реальных» людей, которых я помнил. Это как сравнивать индуса с рязанским мужиком, только выкрутить одному ещё и цветокоррекцию всего тела в сторону увеличения яркости красок. И уже то, что я знаю значение слов «Китай», «Япония», «аниме», «телевизор», «индусы» и «Рязань», с гарантией доказывало, что никаким Лян Ю я не являюсь.

В местной ойкумене не было ни таких стран, ни таких понятий. Технологии здесь редко где доходили до уровня водяного колеса, и даже магия (само наличие которой ощущалось мной чем-то неестественным, хотя для местных она была в порядке вещей) пребывала тут в состоянии индивидуального боевого потенциала, густо замешанного на личные качества и интуицию, даже не пытаясь смотреть в сторону бытовых нужд и гражданского сектора. В лучшем случае, местные умельцы создавали артефакты — оружие и лекарства, — но никак не паровые машины.

И казалось бы — вот, разгадка моей личности ясна, однако всё было не так просто. У меня имелось много знаний, и эти знания, в отличие от памяти Лян Ю, действительно ощущались моими, только вот ничего личного в них не было. Вообще не было ничего обо мне самом, только посторонние факты, в лучшем случае, сопровождающиеся уверенностью, что я это читал или слышал, но ничего о том, кем я был, что делал, кого знал и через что прошёл. Ни имени, ни профессии, ни возраста. Пожалуй, единственное, в чём я мог быть уверен, это в своей половой принадлежности — я точно был мужчиной, а не женщиной, но на этом всё.

Не самая худшая ситуация, в принципе. По крайней мере, я способен здраво мыслить, имею информацию об окружающем мире, не сижу на цепи, да и вообще направляюсь на обучение в престижную магическую академию. Вернее, академию боевых искусств, но они здесь — прямой аналог магии, пусть и с китайским колоритом рукомашества и ногодрыжества под пафосные названия техник. Ещё из бонусов можно назвать принадлежность к достаточно высокопоставленному аристократическому роду, пребывающему хоть и далеко не в первой десятке страны, но вполне позволяющему к этой десятке вежливо подойти и поздороваться, не сильно кланяясь, что в местных реалиях весьма немало. Тут у нас восточный деспотизм во все щели, и вышестоящему ничего не стоит заставить вассала вылизывать себе ботинки. В прямом смысле вылизывать, без всякого иносказания. Поостерегутся так делать только по отношению к сильному, а если ты слаб, то ты — раб. Такое вот замечательное место.

И всё бы хорошо, я бы даже смирился с тем неприятным фактом, что являюсь, по сути, последним в очереди на наследование титула Главы клана и первым кандидатом на скоропостижный несчастный случай, что мне непременно постараются организовать дражайшие родственники в тот же миг, когда умрёт мой дед. В конце концов, «быть — лучше, чем не быть», и уж всяко лучше быть каким-никаким наследником могущественной семьи, чем бесправным негром на плантации. Дедок у Лян Ю, опять же, ещё крепкий и помирать в ближайшее время не собирается, даром что Старейшина клана, главное, что он по личной силе в этом клане едва ли не вторым номером идёт, ну или третьим — не шибко важно, а важно, что так просто его не сковырнёшь и за внука он горой. Повторюсь, всё бы хорошо…

Только вот я знал этот мир.

Не по памяти Лян Ю знал, не о ней речь. Я видел этот мир в тех знаниях, что были моими. Мир, изображённый цветными картинками в китайском развлекательном комиксе. Это был выдуманный мир. С выдуманной историей. Историей, где я, вернее, Лян Ю, выступал мелким злодеем, ставшим первым испытанием для истинного героя всего повествования.

И я бы рад усомниться и не верить, всё-таки мало ли в магическом псевдо-Китае людей по имени Лян Ю и семей с названием «клан Тёмной Луны», однако лицо наставника с бирюзовыми волосами, встречающего читателя буквально на первой же странице манги и только что отыгравшего на моих глазах каноничную сцену с пробиванием рукой камня, развеяло последние сомнения. Длинные тёмные волосы и фиолетовые глаза в зеркале — это одно, но мужик, морфирующий в полудракона перед толпой поступающих учеников, а потом толкающий речь о трёх видах боевых искусств, да на фоне уже существующих подозрений и выявленных фактов, вроде названия моего клана… Скажем так, впадать в стадию отрицания можно и здесь, но поступком это будет не совсем разумным. Как сказал какой-то мудрый человек: при выборе предпочесть следует невероятное, но возможное, а не возможное, но невероятное. Так вот, попасть в мир выдуманной истории на роль первого проходного злодея — это невероятно, но возможно, как минимум я уже очнулся в теле Лян Ю два дня назад. В то же время внешность, имя, семья, окружающий мир, наставник в академии, сама академия — всё это может быть совпадением, совпадения вообще возможны, но так много совпадений одновременно — это уже невероятно.