Негодяй (СИ) - Sedrik&

Негодяй

Пролог. Утро добрым не бывает

— Ох, где это я?

— В Лондоне, сэр.

— К черту подробности, мир какой?

Из хроник алконавта.

Первое, что я почувствовал, открыв глаза, была головная боль. С какого ляда у меня должна была болеть голова, вопросом было интересным. Что-то я не припомню, чтобы болел или напивался, тем более что в последнем я вообще редко когда бываю замечен (пусть иногда по утрам и жадно пью холодную воду). Но факт оставался фактом — череп жутко ломило. А ещё… какого чёрта у меня спадающая на глаза рыжая чёлка?!

Последний вопрос вызвал новую вспышку головной боли, но вместе с ударами неизвестных молотобойцев прямо по мозгу в него стали поступать и другие импульсы, куда более полезные… и куда более неприятные.

Итак, я попал. Причём самым тупым и шаблонным образом — меня сбил чёртов грузовик с уснувшим му… водилой, когда я тихо-мирно шёл домой из университета, где имел честь отбывать трудовую повинность в виде преподавателя, дабы получить вожделенные «часы профессорской деятельности» и закрыть этот вопрос в своей кандидатской. «Работа» хреновая, коллектив — на одну половину дом престарелых, на вторую — такие же «кабальные», как и я, что оттрубят год-два для галочки и благополучно смоются туда, где нормально платят, то есть в бизнес, по совету нашего многоуважаемого правительства. Была ещё парочка энтузиастов-идеалистов, но, по моему скромному мнению, в словах «идеалист» и «идиот» слишком много общих букв. Во всём этом было лишь два положительных момента. Первый — это тот факт, что нормальная работа уже есть, а добытые связи на кафедре эту самую работу в будущем сильно облегчат, ну а второй… как говаривал один мудрый человек: жена со временем стареет, а студентка-третьекурсница всегда остаётся молодой и прекрасной. Да, не самое благовоспитанное поведение, но что поделать? На этом «рутина» заканчивались и начинались странности. Я, конечно, не эксперт, но разве я не должен сейчас… ну там, немного истерить? Или метаться по комнате, крича «верните меня обратно!» или что-то в этом роде? Или это и есть истерика? Хм… но вот то, что я просто лежу и продолжаю с неприязнью коситься на ярко-рыжую прядь волос, пытающуюся забиться мне в глаз — это явно ненормально.

Ответ пришёл с новой порцией боли, открывшей воспоминания о том, что после знаменательной встречи с грузовиком очнулся я в виде… хрен знает чего. Шарик света, чем-то смутно напоминающий варкрафтовского виспа, и вот этот самый шарик висел перед мордой, сотканной из странной, чуть отливающей фиолетовым тьмы. Драконьей мордой. Или Апостол Пётр «сильно изменился за лето», или я таки попал «на ковёр» к кому-то другому. С учётом того, что существом при жизни я был, мягко говоря, не сильно религиозным, а вот всяческими «Мечами и Магиями» в своё время увлекался знатно, то удивляться особо не следовало. Да и проблемы у меня были с удивлением. Отсутствовало оно, чуть более, чем полностью.

Дракон смотрел на меня оценивающе. Я же молчал. А что тут можно было говорить? Он явно куда как больше знает об этом месте и здесь происходящем. Что-то спросить? А зачем? Мне, конечно, любопытно, но если встречать души павших ролевиков и провожать их в Вальха… эм, куда нас там надо провожать, его работа — сам всё скажет, если он решил «спереть» душу из нашего мира для своих целей, то всё равно или скажет, что ему нужно, или сожрёт, если просто «охотится». В любом случае, от меня ничего не зависело.

— Очень здравомыслящая позиция. Ты мне подходишь, — глубоким басом, окутавшим меня со всех сторон, раздался его голос. То, что он спокойно читает мои мысли, удивления тоже не вызвало.

— Для чего? — говорить, в привычном понимании этого слова, я не мог, но вот направленно мыслить — вполне.

— Ты прав, у меня есть для тебя предложение. Давний спор и давняя ошибка. Гордость и разочарование. Теперь нам с братом нужен взгляд со стороны. Ты подходишь, — тут пробило даже мою невозмутимость.

Передо мной явно был кто-то могущественный. Не знаю, насколько, но на меня точно хватит. И этот кто-то хочет, чтобы я разрулил некий спор этой сущности с родственником, очевидно, не уступающим ему в силе. Я, конечно, не Парис, которого пригласили оценить трёх богинь с очень скверным характером, но есть подозрение, что кончить смогу не лучше. Но тут дракон рассмеялся:

— Нет, нам не нужен судья, судить будем мы. Нам нужен лишь тот, кто оценит со стороны. Не более, но и не менее.

— Так что я должен буду сделать? И зачем мне это?

— Просто прожить новую жизнь в нужном нам мире. А после — поведать, что ты о нём думаешь. Что же касается твоего второго вопроса, то тебе нечего терять. Ты не принадлежишь ни одному из ваших богов, а потому просто забудешь всё и родишься вновь. Но… да, любая работа должна быть оплачена. Раньше… давно, к нам приходили с просьбами. К брату, в основном. Но иногда и ко мне. Я не отказывал. Ты тоже сможешь попросить, что пожелаешь.

— Любое желание? Даже стать Богом?

— Смертные слишком много и слишком противоречивые значения вкладывают в это понятие. Но я понял, что ты хочешь. Я могу дать тебе возможность развиться, но остальное будет зависеть лишь от тебя, — с лёгкой и непринуждённой интонацией сообщил он. Я же оторопел. Это было не просто больше, чем я надеялся, это выходило вообще за рамки того, что смел предполагать. А то один даст плюшку, а второй обидится и отберёт. Или ещё что. Лучше мы сами, тихой сапой, по предоставленной методичке. — Проживи эту жизнь интересно, — вырвал меня из мыслей голос дракона, вновь прочитавшего мои мысли и увидевшего концептуальное согласие в них.

И я очнулся. В непонятном месте, в неизвестном теле, страдающем похмельем. И то ли это следствие такого вселения, то ли кто-то вчера явно перебрал. А, кстати, кто?

Эта мысль вызвала новый поток уже привычной боли, а к молотобойцам в голове присоединились ещё и бурильщики. Но ответ я получил. И…

— Б*я-а-а-а-а, — моя рука накрыла лицо. Моя ухоженная рука с отполированными и наманикюренными ногтями. Я не просто попал, я действительно ПОПАЛ. И, судя по памяти, если не буду шевелиться, жить мне осталось с год, что явно не устроит моего нанимателя — раз, помирать повторно столь быстро очень не хотелось — два. Зато «броня пофигизма» разлетелась вдребезги.

Итак, позвольте представиться, Роман Торчвик. Франт, мизантроп, расист, немного садист, человек, обладающий превосходным (по его мнению) чувством юмора и вкуса (опять же, исключительно по его мнению). А также известнейший, мать его, вор на все четыре Королевства. Ах да, вчера ему как раз сделала «предложение, от которого невозможно отказаться» одна сногсшибательная красотка в алом платье. Что же, теперь я воочию знаю, что с фаерболом и добрым словом добиться можно куда большего, чем только с добрым словом.

Итак, я на Ремнанте. Мир это интересный, о котором я успел посмотреть аж целых три с половиной сезона — спасибо означенным выше третьекурсницам, о всяческом интересном в плане развлекательных мероприятий и культурного досуга узнавал я вовремя и в большом объёме. Вот только автор оригинального сценария умер как раз в конце третьего сезона, и это сразу сказалось на качестве сюжета и сериала в целом. Кое-что по его наработкам продолжатели ещё вытянуть могли, но всё же. Проблема заключалась в том, что по «оригинальному» сценарию моё нынешнее тело будет сожрано местными «злыми духами», Гримм именуемыми, аккурат в конце третьего сезона. Такова уж роль злодеев второго плана — нелепо сдохнуть где-то мимоходом. Так себе перспектива. И просто «соскочить» я уже не смогу — не после того «щедрого предложения». Эта стерва Синдер при малейшем моём шевелении в сторону выхода меня просто испепелит. А если учесть, на кого она на самом деле работает, даже вариант просто «исчезнуть» не пройдёт. Но вернёмся к Ремнанту и тому, что я о нём знаю из памяти Романа, ставшей моей. Куда делся сам Роман, задумываться не хотелось. Если мои наниматели — те, о ком я думаю, им ничего не стоило просто вырвать душу из тела и запихать её куда-либо ещё. Или просто отправить на перерождение, или… масса вариантов, в общем.