Бастард из Центра Мира - Юрий Корчагин Страница 56

Поделившись своим открытием с Каэлем, я получил от него улыбку и похвалу, долгую и искреннюю, что было впервые на моей памяти. Ну и задание, разобрать, что за плетение передо мной на листе, без попытки его воспроизвести, только за счёт косвенных данных. В итоге плетением оказалась заклинание второго круга Огненный Чих, усиленный аналог Пламенных Рук, только с усилением в виде руны воздуха. Чтобы разобраться в этом мне понадобилось несколько месяцев, после чего я получил следующее заклинание для разбора. Было даже такое чувство, что Каэль поставил цель не просто научить нас с Миэль магии, в виде использования привычного для многих простого использования заклинаний, а дать нам возможность проникнуть в суть магии, понять её.

Помимо походов по диким местам, совершенствования техники боя и изучения магии, много времени мы с Миэль посвящали и совершенствованию своих навыков в ремёслах. Миэль постепенно осваивала всё больше и больше формул самых разнообразных зелий, ингредиенты для которых или собирались нами самостоятельно, или покупались за счёт условно общей казны. Аналогичная ситуация была с моей практикой по зачарованию, ведь просто выжечь или выдолбить руны на будущем артефакте было нельзя, для этого нужны были как специальные инструменты, так и особые расходники.

Пока наши достижения можно было назвать сносными, но это дело практики, так Миэль, под конец третьего года со спасения моего единоутробного брата, вполне уверенно варила среднее зелье лечения и пока ещё слабоватый алхимический огонь. Я же в это время уже научился накладывать простейшие чары на предметы, придавая им одно или несколько свойств, или накладывая слабые комплексные чары. Например, вершиной моего мастерства стали Комфортные Сапоги, в которых при холодах тепло, а в жару прохладно, плюс на них почти не липнет грязь, почти идеальная обувь для долгого пути. Две пары таких я изготовил для нашего с Миэль будущего путешествия.

Последним моим занятием, на которое я тратил малую часть свободного времени, было кузнечное дело. На последнем месте оно стояло не просто так, ведь при всём своём ко мне хорошем отношении, дворфы не горели особым желанием позволять работать мне в их кузницах постоянно. Дать подзаработать — да, позволить обосноваться — нет. Единственное чего мне удалось добиться на поприще кузнечного дела, помимо изрядно разросшихся вширь плеч, так это создать несколько мифриловых пластин, которые послужили основой для превращения уже почти готовых кольчуг в зачарованные доспехи. Каждая пластина, вплетённая в кольчужное полотно, была исчерчена рунами, которые выбивались мной ещё на стадии ковки. Крепость, упругость и гибкость, три крупные руны, обрамлённые десятками поменьше, должными обеспечивать энергией своих больших собратьев делали сплетённые мной кольчуги по-настоящему ценными артефактами. Руна крепости укрепляла и без того твёрдый мифрил, руна упругости добавляла защиты от дробящих ударов, а руна гибкости позволяла не замечать никаких неудобств при движении. Да, от чего-то серьёзного такая защита, увы, не спасёт, но мы вроде как и не собираемся сразу лезть на драконов и прочих сверхопасных тварей.

Время текло и продолжало течь, вот только через полгода после своего восемнадцатого дня рождения я понял, что больше ждать нельзя и совсем скоро я точно окончательно осяду в Абсаломе, и уже никогда не покину этот город, а потому я начал готовиться к первому путешествию. Закончил клепать кольчугу, распродал большую часть ненужных мне в походе вещей, и ещё раз прошёлся по рынку Абсалома. Там я закупил несколько десятков сухпайков, со сроком годности где-то в год, раскошелился на походную магическую юрту, которая при переноске была размером с мою ладонь, но могла раз в сутки раскладываться в большую юрту, где могли свободно расположиться до десяти человек.

После моего похода по рынку, и всех тех трат на наше с Миэль обучение, суммарно у меня осталось полтысячи золотых и немного серебра мелочью. Да уж, за три года растратить целое состояние, на которое многие обыватели могли бы прожить целую жизнь и ещё и внукам что-то оставить, ну ничего, правильный подход к планированию и тщательная подготовка — залог успеха любого мероприятия.

Как оказалось, мои приготовления не остались незамеченными, и близкие, те люди, а точнее два дворфа и один эльф, что буквально вырастили меня, приготовили мне с Миэль прощальные подарки. Где-то за неделю до отправки, когда я уже был готов отправиться договариваться о месте на корабле, меня и Миэль позвали на важный разговор.

В оранжерее, при свете луны, стояло трое. Хильда, женщина, которая заменила мне мать, Каэль, тот, кто в новой жизни стал для меня немного отстранённым, но всё же мудрым дедом, и, как ни странно Нори, который немного оправился и хоть и не гонял молодёжь как раньше, но вполне мог самостоятельно передвигаться. Все трое что-то обсуждали, но заметив нас с Миэль замолчали.

— Ну что, внучок, — начал немного укоризненным тоном Хильда, — решил сбежать из дома никому ничего не сказав?

— Эмм, — я переглянулся с Миэль, которая отрицательно покачала головой, как бы говоря, что она никому ничего не говорила, — не совсем сбежать, просто решил подготовиться к путешествию заранее.

— А сообщить ты нам об этом хотел за пару дней, или в вечер перед отплытием? — уперев руки в бока, ещё более строгим тоном произнесла Хильда, но я заметил, как в её глазах пляшут искорки веселья.

— За неделю, — решив подыграть, ответил я, — чтобы ты не уговаривала меня остаться здесь, в Абсаломе.

— Как будто я бы тебя не отпустила, — возмущённо произнесла она, но была прервана Нори.

— Хватит уже ломать комедию, — ворчливо буркнул он, — все и так прекрасно знали, что рано или поздно они уйдут, Эрик так точно. Хотя я слышал, что будь ты пониже, тебя бы точно заперли в кузнице и никуда оттуда не выпускали.

— Есть такое, — усмехнулся я, вспоминая те матерные тирады от Двалина, когда он на забористом дворфийском поносил старейшин, которые отказывались признавать меня как мастера и позволить мне начать работать в кузнице квартала.

— Но всё это не важно, — в этот раз прервала Хильда Нори, — Важно то, что вы готовы отправиться в путь, и наш долг как тех, кто вас вырастил, помочь вам сделать первый шаг.

— Но я же здесь совсем недавно, — начала неуверенно говорить Миэль, — а вы так…

— Не волнуйся,