Отражение предназначения - So..The End Страница 12

— Что именно с ней было?

— Посреди ночи она начинала говорить, но утром ничего не помнила.

— О чем она говорила?

— Всегда о смерти, о том, что-то грядет или произойдет. Помню, она говорила о пепелище в Цинтре еще до того, как оно случилось. Хм… если бы мы тогда рассказали все бабушке… — Меригольд уловила нотки вины и дрогнувший взгляд.

— Здесь нет вашей вины.

— Возможно и нет. Но мы ничего не сделали. Я ничего не сделала. Потому что не хотела верить. А вы хотите помочь ей побороть эти сны?

— Именно так.

— Хм… — призадумалась Айри.

«Вы ли та чародейка?», — размышляла Айри. Она помнила все напророченные слова сестры. Она знала из уст Цири о встрече с Геральтом до того, как они встретятся в лесу и из ее уст слышала еще об одном человеке… О некоей чародейке, которая сыграет свою роль. Которая может защитить ее, когда ее не станет.

— Это хорошо. Я не всегда буду с ней.

— О чем ты? — забеспокоилась Трисс.

— Ни о чем…

Чародейка никак не могла понять ее, разгадать, что в уме этой смышленой не по годам девочки. Айри ни на секунду не переставала думать, что заставляло чародейку предполагать всевозможные сценарии. Создавалось ощущение, что она знает намного больше, чем говорит. Трисс даже хотела прочитать ее мысли, но пока воздержалась.

— Когда подтвердится, что Цири — чародейка, она уедет учиться?

— Да, — ответила Трисс, потом добавила. — Возможно.

— Мм… Хорошо, — резко закончив разговор, вернулась к книге Айри.

— А ты не хочешь с ней уехать?

— Я? — искренне удивилась девочка. — У меня нет магии. Чему я могу там обучиться? Нет, я останусь здесь. Фехтованию я еще могу научиться.

«Да… Вот это стальная убежденность своим словам», — протянула в мыслях Трисс, видя, как ей вообще не разубедить эту девочку. Только силой либо магией. А ей такого не хотелось. Да и не заслужила она подобного отношения. Она верно рассудила, дело только в Цири. А значит, нужно удостовериться, насколько эти сны опасны. Возможно, зря она так беспокоится.

После разделки добычи и последующего ужина из свежей дичи все разбрелись по своим покоям. Как и было договорено, Трисс тайком налила в кружку Цири эликсир «белой чайки». Девочка ничего не почувствовав, осушила кружку одним махом под взором трех пар глаз. Пошел обратный отсчет. Ведьмаки неустанно следили за состоянием Цири, но пытались делать вид, что ничего такого не делают. С каждой минутой глаза Цири закрывались и вскоре она уснула на столе. Геральт оперативно отнес ее в комнату и аккуратно расположил на кровать. Дело осталось за Трисс.

— Я знаю, что делаю, — сказала она Геральту, который всем видом говорил, что это паршивая затея. — Я установлю с ней психический контакт. Войду в ее разум. Я же вам говорила, что она представляет собою что-то вроде магического посредника, передатчика, я должна знать, что она передает, как и откуда черпает ауру, как ее преобразовывает.

— Не нравится мне это, — нахмурился Геральт. — Совсем не нравится.

— Если у одной из нас случится эпилептический припадок, — отмахнулась от него чародейка, — знаете, как поступить. Прутик в зубы, поддержать, переждать. Головы выше, ребята. Мне доводилось делать такое не раз.

— Хм… — слышно хмыкнул Весемир.

Спустя минуту Цири беспокойно перевернулась во сне. Она начала шевелить губами, что-то бормоча, но пока очень тихо.

— Пора, — Трисс прижала к виску уже теплый амулет и прошептала формулу заклинания. Закрыла глаза, сосредоточилась, выслала импульс и рухнула в беспамятстве рядом с кроватью Цири.

Глава 4 Весна перемен

В абсолютной тьме раздавался шум моря: волны с грохотом ударялись о скалистый берег, высокими гейзерами взвивались меж острых как бритва камней. Мгновение спустя темнота постепенно отступила, и мир приобрел осязаемые черты. Трисс обнаружила себя на берегу перед бескрайним морем, настолько огромным, что человек — просто капля в океане.

Вглядываясь в небо, чародейка увидела маленькую точку. Белокрылая птичка махала своими крылышками быстро-быстро, борясь с безжалостными холодными ветрами. Невероятно упорная, она пару раз чуть было не поддалась силе природы, но вскоре сумела приспособиться. Поборола ветер и взмыла высоко вверх, исчезнув в черном полотне неба яркой вспышкой.

— Триисс! — отвлек ее от созерцания раздавшийся рядом крик.

— Цири! Это ты? Где ты?

— Трииисс!

Чародейка еще чувствовала на лице мокрые брызги и соленый запах моря, но стоило ей моргнуть, перед ней уже не было моря. Вернее, было, но это было море трав, бескрайняя, уходящая за горизонт зеленая равнина. До смерти знакомая равнина. Трисс с ужасом поняла, что перед ней раскинулась степь, окружающая вершину Холма под Содденом. Это место ей никогда не забыть. От одного только вида нахлынули страшные воспоминания, а в груди будто бы обожгло пламенем.

На небосводе появились звезды, от их свечения на темень вокруг спустились тени. Трисс увидела падающую с неба длинную цепь размытых черных фигур, медленно спускающихся по склону. Услышала набегающие друг на друга шепотки, складывающиеся в непонятный, волнующий хор. С бешено колотящимся сердцем она поднялась к ним на холм и заметила на вершине фигуру — Цири. Девочка стояла впереди, повернувшись спиной. Ветер мягко развевал ее пепельные волосы. Она не заметила ее приближения.

Затем пошел снег и холод, могильный холод.

«Что это значит?», — с нарастающей тревогой спрашивала себя Трисс.

— Цири, — позвала она девочку, но та ее не слушала, продолжая смотреть куда-то перед собой.

Туманные, нечеткие фигуры под звездным небом шли и шли бесконечной, долгой чередой. Проходя мимо, они поворачивали головы к девочке. Трисс едва придушила крик, глядя на равнодушные, спокойные, бесстрастные лица и невидящие, мертвые глаза… мертвых людей.

— Цири… Смотри на меня, — шепнула Трисс, подойдя к ней.

Цири нехотя повернулась. Пылающий жизнью изумруд в глазах девочки обесцвел, потух. Девочка медленно подняла свои дрожащие ручонки, и чародейка увидела страшное: ладошки у Цири были весь красные в крови.

— Я не смогла спасти ее, Трисс, — голос девочки прозвучал сухо и безжизненно. Словно чужим.

— Кого? — девочка не ответила, закрыв, лишь качнула головой, будто не хотела даже думать об этом или забыть как страшный сон.

Вдруг небо потемнело еще больше, плотные черные тучи заполонили весь горизонт, скрыв за собой звезды и кроваво красную луну. Создавалось ощущение, что до облаков можно было дотянуться руками, только потянись.

Спустя мгновение темнота разгорелось резкими, слепящими стрелами молний с жутким раскатом. Угрожающая канонада длилась недолго. Вскоре все замерло в тишине и неподвижности. А хлопья снега, словно от сажи,