Последний сон - Майя Анатольевна Зинченко Страница 18

— Боюсь, произошла ошибка. — Лоуренс тоже считал, что честность — лучшая стратегия, ему было неприятно видеть, как Винсент, которому он не желал зла, закапывает себя все глубже. — Я думал, что оставил подарок Марте. Я не ухаживаю за ней, просто у меня были дорогие духи, которые мне не нужны, и я не хотел их выбрасывать. Я надеялся, что, если подарю их анонимно, Марта просто порадуется подарку и найдет ему применение.

— Я видел, как ты поставил их на мой стол, — сказал Винсент после паузы. — Неделю назад мы поменялись с Мартой местами. Значит… Я поторопился с выводами. О! — он со стоном опустил голову на руль, зажмурившись.

Лоуренс внутренне порадовался, что машины в потоке двигались не быстрее улитки, иначе они наверняка бы угодили в аварию.

— Это недоразумение, — осторожно признал Лоуренс.

— Целиком моя вина, — глухо ответил Винсент, беря себя в руки и бросая угрюмый взгляд на дорогу. — Прошу прощения за то, что посмел обвинить в противоестественных наклонностях. Буду очень признателен, если не станешь подавать жалобу.

Винсент угодил в щекотливое положение. Однополая любовь не поощрялась, ее существование старательно игнорировали и замалчивали, а в стенах Конторы подобные отношения вовсе были под запретом. Достаточно одного доноса, чтобы Винсент потерял работу. При этом лицемерные руководители сами не гнушались подобными развлечениями. Когда-то давно, еще будучи неопытным молодым человеком, Лоуренс привлек к себе их внимание. Под благовидным предлогом его пригласили на ужин, где он оказался в компании симпатичных юношей. После ужина на них пришли посмотреть пожилые мужчины из руководства Конторы. Они сулили им всевозможные блага за продолжение более близкого знакомства. Лоуренс отказался и сразу же ушел, но его еще долго преследовало неприятное чувство. Главным образом потому, что он не мог никому рассказать об этом — ему бы не поверили, а если бы и поверили, то возложили бы на него всю вину за происходящее.

Хотя Лоуренс не находил свой пол привлекательным, он не считал себя достойным вешать ярлыки на таких как Винсент, кто желал обычных отношений, но был вынужден скрываться в лицемерном обществе. Поэтому он успокаивающе похлопал коллегу по плечу.

— Не нужно волноваться. Никаких жалоб не будет. Как я уже сказал — это было просто досадное недоразумение.

— Хорошо, — все еще напряженно ответил тот.

— К тому же, я по-прежнему рассчитываю, что ты довезешь меня до дома, раз уж вызвался, — добавил Лоуренс миролюбиво. — Тебе же на самом деле не нужно ехать в этом направлении?

— Нет, — признался Винсент. — Просто нужен был предлог, чтобы поговорить наедине. Хотя я рад, что тебе не придется морозить ноги. Приношу искренние извинения, что затронул столь неприятную тему.

— Дело не в этом. Я удивлен, что мы вообще оказались в этой ситуации, ведь я был уверен, что никогда не давал повода думать… — Лоуренс замолчал, не зная как закончить фразу, но Винсент понял.

— Ты всегда аккуратный, вежливый, одет со вкусом. Но не женат, постоянной подруги нет. Я надеялся, что женщины в твоей жизни — это просто прикрытие. Может, не только прикрытие, но ведь бывают случаи, когда человеку нравятся и женщины, и мужчины. — Винсент вздохнул. — Это жалкие оправдания. Я подумал, что у меня есть шанс и потерял голову, выдав желаемое за действительное. Если хочешь, я переведусь на другой этаж и тебе не придется меня видеть.

— Не нужно. Меня это не беспокоит.

Лоуренс присмотрелся к Винсенту. Что он в принципе знал о об этом человеке? Ничем не примечательный мужчина в сером костюме и пальто, рядовой винтик в механизме Конторы, исправно выполняющий работу. Обладатель стандартного авто, стандартного жилья. Даже стрижка и аккуратные усы — копия с обложки журнала «Образцовый работник». Приятный, добродушный человек, и как оказалось, очень одинокий, если ухватился за столь призрачный шанс. Они были похожи в своем желании получить невозможное.

— Здесь свернуть? — Винсент подъехал к перекрестку. — Или дальше?

— Мой дом уже рядом, но тебе к нему сейчас не проехать. Никто не чистит проезды. Высади у знака, пожалуйста.

— Как пожелаешь.

Автомобиль мягко притормозил у обочины.

— Спасибо, что подвез.

— Почему ты не возьмешь себе машину?

— Люблю ходить пешком. Надеюсь, ты не против, если мы будем просто друзьями? — Лоуренс протянул руку. — Хорошего вечера.

— И тебе хорошего вечера. — Винсент поспешил ответить крепким рукопожатием не до конца веря, что ситуация разрешилась без последствий.

— Вот и славно, — улыбнулся Лоуренс, чувствуя, как между ними испаряется недавняя неловкость.

Он вышел из машины, легко хлопнув дверью. После теплого салона зимний ветер пронизывал до костей. Лоуренс брел по сугробам, ощущая, как с каждым шагом снег забивается все глубже в ботинки. Он размышлял об истории с Винсентом в которую угодил благодаря своей невнимательности. Как он мог не заметить, что это больше не стол Марты? Ведь на нем не было ни открыток, ни разноцветных наклеек. Погруженный в мысли о сновидениях, он стал легкомысленно относится к реальности.

Подходя к дому по старой привычке нашел окна своей квартиры — темные и пустые, как всегда. Какая-то добрая душа раскидала снег, расчистив дорожку к подъезду. Продрогший Лоуренс, чтобы согреться, побежал вверх по лестнице. Дома, оказавшись на кухне, первым делом поставил чайник. Интересно, как проводит вечера Винсент? У каждого свой способ скрасить одиночество. Наверное, слушает вечерние новости и курит. Кстати, нужно обязательно вернуть ему зажигалку.

Несмотря на все доводы разума, Лоуренс выпил двойную порцию лавандового чая этим вечером. Он был рад, что долгий день, полный скуки и неловкости, наконец закончился. Завернувшись в одеяло, он погрузился в крепкий сон…

…Парк по воскресеньям всегда полон людей, поэтому они любили приходить сюда в будние дни, пользуясь привилегией стариков, которые слишком пожилые, чтобы работать, но еще достаточно подвижные, чтобы гулять. Он медленно вел ее по дорожкам, усыпанным золотыми листьями, галантно подставив локоть, на который она с благодарностью опиралась. Несколько дней назад была годовщина их знакомства и он был переполнен счастьем, не желая ничего, кроме того, чтобы дышать с ней одним воздухом.

— Роберт, как ты думаешь, у людей должны быть тайны? — ее голос звучал задумчиво.

— Конечно, — он погладил пальцы, сжимающие его руку. — Так жить интересней. Но только если это не мучительные тайны. Я за тайны приятные и увлекательные.

— Ты во всем хочешь видеть лишь хорошее! — она