Феи Гант-Дорвенского леса - Марина Александровна Беляева Страница 20

С людьми же гораздо, гораздо сложнее.

С этими мыслями Тилли вернулась обратно. Кейтилин сидела на камне, достав из корзинки картошку и хлеб. При виде Тилли она радостно заулыбалась и помахала ей рукой.

— Ну что ты так долго! — воскликнула она. — Я уже бояться начала, вдруг с тобой что случилось!

— Да что случится-то со мной, — проворчала Тилли, ощущая где-то в животе раздражающую неопределенность: её растрогало, что Кейтилин волновалась за неё, но этот голос мамочки-наседки! — У тебя лопатка есть?

— Нет, — смущенно ответила Кейтилин. — А зачем?

— Ладно, будем так место для костра копать, — устало вздохнула Тилли: она совсем забыла, что Кейтилин и понятия не имеет, как жить в лесу.

Она скинула хворост рядом с Кейтилин и принялась очищать место для кострища. Руки и плечи нещадно болели, однако Тилли понимала, что если она этого не сделает, то Кейтилин и подавно. Хотя в её душе и нарастало раздражение к белокурой спутнице, после нескольких минут физической работы она почувствовала себя куда легче.

— Вот, — сказала она, вытирая грязные руки об юбку. — Теперь хворост давай.

Кейтилин протянула ей связку, с восхищением глядя на место для костра. Всё это время она молчала, внимательно наблюдая за работой Тилли. Это немного умерило раздражение девочки, однако её по-прежнему бесило то, что работала она одна.

— Я пока костёр разведу, — сердито проговорила она, забирая ветки из рук Кейтилин. — А ты картошку чисть. Умеешь?

— Умею! — радостно воскликнула Кейтилин и тут же полезла в корзинку за топориком. Тилли немного удивилась этому, ведь в её представлении Кейтилин не умела ничего, однако тут же успокоила себя тем, что скорее всего эта манерная барышня сейчас срежет себе полпальца. И вообще сказала об этом только для того, чтобы бесполезной не казаться.

«Но это не так уж и плохо», — промелькнула дурная мысль в голове девочки, и Тилли затрясла головой: нечего, нечего думать хорошо, если уж решила думать о ней плохо!

Она аккуратно сложила хворост в центр кострища и подожгла его; пламя начало свой весёлый оранжевый танец, с аппетитным треском поедая ветви деревьев. Звук, запах и вид пламени успокаивал Тилли; из-за своего дара она ужасно боялась темноты, а костёр очень часто отпугивал тех, кто сидит в тенях. К тому же возле костра можно погреться (а в доме Тилли не так уж часто было тепло), пища, приготовленная на огне, куда вкуснее обычной, а треск пламени приятно убаюкивал и навевал мечты о другой, счастливой и радостной жизни…

Полюбовавшись на костёр, Тилли посмотрела на Кейтилин; к её удивлению, девочка ничуть не обрезалась, и возле неё лежали аккуратные и чистые белые тельца очищенных картошек.

«Во даёт! — с легким восторгом подумала Тилли. — Даже с топором справилась!».

— Вот, я всё, — сказала Кейтилин, откладывая последнюю очищенную картошку. — Ой, как хорошо! Тепло так сразу стало!

— Ага, — ответила Тилли. — Ты не обрезалась?

— Неа, — покачала головой Кейтилин. — С топором неудобно, конечно, но ножа-то нет.

— Ладно, — Тилли села рядом с ней. — Смотри, ты берешь картошку или хлеб.

Она схватила кусок хлеба и едва удержалась, чтобы не откусить от него хотя бы маленький кусочек.

— Насаживаешь на палку.

Тилли взяла лежащую рядом ветвь, более толстую и грубо очищенную от мелких сучков.

— И просто держишь над костром. Попробуй.

Кейтилин неуверенно взяла у Тилли палку с хлебом (едва не соприкоснувшись пальцами) и неловко держала её сбоку от костра.

— Так?

— Да чего ты так далеко-то держишь! Ближе давай, ближе!

— А не сгорит? — с опаской спросила Кейтилин, настороженно глядя на теплое оранжевое пламя.

— Да с чего ему сгорать-то. Если в костёр сама не войдешь, тогда и не сгорит, — пожала плечами Тилли: её веселил страх Кейтилин перед костром.

— И как долго держать?

— Пока не пропечется весь.

— А ты есть не будешь?

— Не буду, — ответила Тилли, чувствуя, тем не менее, вязкий голод в животе. — Я проснусь когда, сама и приготовлю. Ты точно спать не хочешь?

— Нет…

— Ну смотри. Не засыпай! Сначала будишь меня, а потом и ложись.

— Хорошо, — покорно кивнула Кейтилин, и успокоенная Тилли наконец расположилась рядом на траве. Её нос щекотал запах жареного хлеба, и она уже начала себя корить за необдуманность: ведь так хочется есть…

«Хоть кусочек возьму, — думала она. — Маленький… И сразу лягу. Ничего ж не случится, если я пять минут не посплю…».

Но веки сомкнулись, и налившееся свинцом тело категорически отказывалось шевелиться. Усталость, накопленная за несколько дней, обрушилась на Тилли, подобно тяжелому водному потоку, и девочка, размышлявшая, стоит ли ей сейчас встать и хоть немного поесть, незаметно для себя уснула.

* * *

— Бедная, — с сочувствием в голосе произнесла Кейтилин, глядя на заснувшую Тилли.

Она достала из корзины одеяло и накрыла им спящую подругу. Несмотря на свои недостатки, Тилли ей очень нравилась: конечно, она была грубая, и вспыльчивая и очень неприлично себя вела (а ещё у неё были ужасно грязные руки, что очень напрягало Кейтилин), но при этом девочка видела в своей спутнице доброту и самоотверженность. Как она её спасла, когда на них напал этот ужасный Гилли Ду! А когда они бежали от линдворма? Нет, она очень, очень славная и хорошая! Кейтилин даже немного стыдилась того, что на её фоне она не умела ровно ничего. Хотя у неё были лекарства…

Но едва только Кейтилин подумала о лекарствах, она вспомнила о своём отце, и сердце уколол лёгкий и неприятный стыд.

Она не раз за этот день думала о том, что, возможно, плохо поступила, не сообщив о своём побеге лично папе. Конечно, она была приличная девочка и оставила ему записку; но как известно, написанное слово ранит куда больше сказанного. Скорее всего, он бы не разрешил ей бежать, но она хотя бы предупредила бы его об этом… А ещё и лекарства стащила! Конечно, лишние, основной папин запас она и не думала трогать, но всё равно это не очень хорошо. Конечно, иногда случаются ситуации, когда воровство необходимо: например, когда ты бедный и хочешь покормить своих маленьких детей. Тогда воровать не стыдно. Но врать!.. Врать — это всегда плохо, и как бы Кейтилин не утешала себя, что не могла поступить иначе, всё равно ложь остается ложью.

Но у неё и правда не было другого выхода.

— Привет, хозяйка. Есть что пожевать?

Кейтилин резко вздрогнула и подняла голову: сегодняшнее столкновение с Гилли Ду напугало её, и она сразу была готова защищаться.