Черный кот - Евгений Морозов (фантаст) Страница 29

пусть и верил в определенные идеалы, все же старался держаться от моих рассказов в стороне. Возможно в силу возраста. Все таки он был уже далеко не мальчишкой на тот момент. Да и грела ему мысль, что в Табриэйне его ждет жена и маленький сын. Он решил ехать обратно, и угодил в засаду, пропал. Я пытался найти его, но безрезультатно. Его бросили как раба добывать золото для одного рабовладельца, которого в народе называют Линч. Когда он смог все же отправить мне весточку, прошло уже десять лет. Я нашел его изможденным, смог выкупить у подлеца. Да, конечно, я хотел разобраться с этим мерзавцем, но что я могу? Посмотри на меня. Я уже стар. Единственное, что я мог сделать, так это просто дать золото. Клавдий поблагодарил меня, а также сказал, что наберется сил, и покончит с Линчем, но позже. Он уехал. И когда он вернулся в родной Офрорк, он понял, что его брат Юлиан оказался подлецом и не сдержал обещание. Вместо этого, он связался с какими-то проходимцами. Клавдий говорил еще, что его братец проиграл в карты крупную сумму денег, и должен столько, что пенсии не хватит на то, чтобы расквитаться с долгами. Ребенок, конечно, куда-то пропал. И Клавдий разбитый горем отправил мне ворона. Он попросил меня приехать. Я, конечно, сразу же отправился в путь. Не буду скрывать, у меня были свои мотивы. Я понимал, что из разбитого горем военного легче выковать нового Золотого жука. Я боялся лишь одного, что Клавдий поступит неосмотрительно. Боялся, что он может ввязаться в авантюру. Все таки брат был здесь прямо перед его носом. Однако, когда я приехал, я понял, что Клавдий, при всей своей ненависти к Юлиану, не решался поговорить с ним. Он боялся, что убьет его. Я, понятное дело, тоже внес определенный вклад в то, чтобы Юлиан не знал, что брат вернулся, имеет определенные вопросы, и жаждет мести. Это чувство, к слову, я, кажется, смог погасить в своем ученике. Я предложил ему альтернативу. Необходимо было разыскать тебя, стать тебе надежным другом и компаньоном. И Клавдий послушал. Он стал собирать информацию. Получалось у него это весьма неплохо. И однажды, когда он приблизился к своей цели вплотную, когда вы уже встретились, он пришел ко мне мягко говоря не в духе. Он был таким же, как в тот день, когда я увидел его впервые в этом городе. Он не знал что теперь ему делать. Все таки это его брат. Мать просила перед смертью присмотреть за ним. И получается, что он теперь может пойти против ее воли. Я пытался, конечно. Я говорил, что ты должен знать правду. Но как я уже сказал ранее, он был непреклонен. Он собирался тебе сказать, но брат есть брат. Для него это было все. Как бы я не любил своего ученика, все же я считаю, что он совершил ошибку. Тем не менее, он поступил по совести и следуя своим убеждениям.

— Печальная история. Плохо, что все закончилось так. — Сказал Грисельд. — Но его можно понять. Человек на моем месте, вряд ли поверил бы ему.

— Вот и я о том же. Он оказался меж двух огней. И даже после всего того, что творил Юлиан, Клавдий до конца был верен ему. Кстати куда делся Юлиан?

— Незнаю. — Вздохнул Кот. — Но теперь я понимаю, что против меня действует куда большее зло, чем могло показаться на первый взгляд.

— Я охотно в это верю, Кот. Позволь помочь. Я вижу, что у тебя рука сломана. У меня есть кое что на такой случай. Иди за мной…

Старик положил устройство на стол, и тяжело заковылял к двери, ведущей в погреб.

Подвал хорошо освещался. Когда Грисельд оказался внизу, он увидел настоящий музей из древних фолиантов, картин и артефактов. В углу он увидел Эвена Вейла Андре, на котором были знакомые ему доспехи Золотого жука. Выглядели они только гораздо старше, а потертый шлем был весь в царапинах и с парой вмятин. На причудливом гобелене высился песочный храм с стоящим у порога человеком в желтой мантии. Человек по доброму улыбаясь вытянул ладони, и разглядывал севшего на них золотого жука. На плечах странника сидели остальные насекомые. Над поперхнувшимся начальником королевской стражи, прямо на стене висел потертый щит с янтарным ястребом. Птица парила над пустынными барханами, и казалось может вот-вот оказаться в подземной комнате. Рядом с гобеленом, прямо на подставке, кои часто используют священники во время службы, стояла распахнутая книга. Свечи по краям конструкции освещали желтеющие от времени страницы с мелким, косым почерком. Языка Грисельд не знал, но нетрудно было догадаться, что фолиант был написан на языке султаната. Еще в подвале имелся шкаф с стеклянными дверьми, на полках которого, Монро увидел расставленные в ряд предметы округлой формы.

— Сейчас. Подожди секунду. — Почесал затылок старик. Не могу вспомнить. Память уже не та.

— Шариф Воган. — Смотрел на полотно Грисельд.

— А ты читал сказку. — Рылся в нижнем ящике шкафа старик.

— Слышал. — Ответил Грисельд не отводя взгляда.

— Это мой далекий предок. И дело моей семьи. Меня кстати зовут Сабит Воган. — Он держал в руках металлический наруч. С внутренней стороны занятной вещицы тянулись складывающиеся стальные прутья с механическими колесиками. Шестеренки отдаленно напоминали те, что использовались в башнях с часами.

— А меня зовут Кот. Будем знакомы…

2.5

В окна особняка на южной окраине города пробивался утренний свет. Мужчина с набирающей силу сединой разглядывал шахматные фигуры на доске. Лицо его было вдумчивым и бесстрастным. Он был одет в золотистый халат, и как раз успел допить утренний кофе, как в дверь постучали. Поглаживая шикарные усы, он спокойно произнес:

— Можете войти.

Он знал, что это она. У них была запланирована встреча. Жанна открыла дверь, тихонько подошла, села напротив. Ей редко доводилось бывать в домашней библиотеке господина, поскольку он совсем не любил, когда тишину пристанища знаний нарушали. И все же они договорились встретиться утром. А утро мужчина любил проводить исключительно здесь. С момента ее последнего нахождения в этом пропахшем стариной и пергаментом месте прошло немало времени. Однако все, как ей казалось, осталось на своих местах. На невероятном количестве полок с достоинством высшей пробы стояли плоды трудов многих поколений. В центре комнаты боролся за внимание любого из вошедших и явно не уступал книгам массивный, сверкающий лаком стол. И если бы предыдущий владелец дома оказался здесь спустя столько лет,