Горький вкус предательства - Екатерина Янова Страница 33

– Я не держу на тебя зла, и ты прости меня. Просто не делай так больше, – вздрагивает мой голос, я обнимаю себя за плечи, в голове всплывают неприятные воспоминания о вчерашнем вечере.

– Я исчезну на пару дней, – вдруг хмуро сообщает Игнат. – Не ищи меня. Мне нужно всё осмыслить и понять, как жить дальше.

Встаёт, уходит наверх, а уже через десять минут я слышу, как хлопает входная дверь, и его машина уезжает со двора.

Я остаюсь одна и впервые за последние дни чувствую от этого не привычное облегчение, а растерянность.

Игнат ушёл? В смысле, совсем ушёл? Бросил меня?

И если это так, то как я буду жить? Чувство неуверенности и страха перед будущим снова наполняет меня, как в те дни, когда первый раз попала в этот дом. Я вдруг осознаю, как на самом деле беспомощна.

Если от меня откажется муж, как мы с Аришей будем жить? Я ведь совершенно ничего не знаю о бизнесе, расходах, и во многих других вопросах не разбираюсь.

Мне становится досадно на саму себя. Я вдруг чётко осознаю, как беспечно было довериться полностью Марку Адамовичу. Да, я ему безмерно благодарна, он для меня стал защитой, опорой, надеждой, оградил от всех проблем, но сама-то я по какой причине расслабилась? Ушла в свои переживания, а о будущем думать перестала. А ведь у меня на руках дочь.

Вот даже вопрос охраны, о которой я вчера задумалась, я как теперь решу? Да я понятия не имею, кому нужно звонить, что выяснять.

Из невесёлых раздумий меня выводит Ариша, ей надоели игрушки, и она настойчиво требует моего внимания.

Уговариваю себя не паниковать, заниматься привычными делами, но решаю однозначно, как только Игнат вернётся, поднять вопрос о том, что хочу быть в курсе всех дел. Хватит охранять меня как хрустальную вазу, я тоже чего-то да стою и хочу научиться рассчитывать на собственные силы.

Спасибо дочке, она меня отлично отвлекает своим детским лепетом, лёгкими капризами.

– Ма-ма, пру-пру, – указывает малышка требовательно в окно.

– Малышка моя, там дождик кап-кап, не получится погулять, – объясняю ей.

– Кап-кап не, – капризно крутит головкой принцесса. – Пру-пру, – требует снова.

И вот губёшки уже капризно дуются, дочка начинает всхлипывать, на помощь приходит Принц. Он тут же подбегает, начинает слизывать с щёчек слезы, толкает малышку носом в бок, Ариша отвлекается. И вот не проходит и пары минут, как моя красавица снова смеётся и треплет Принца за уши.

Ближе к вечеру погода налаживается, выглядывает солнышко, и мы все же выходим во двор. Чувствую себя неуютно, вспоминая слова Никиты о том, что он следил за нами. Мне сложно описать свои чувства по этому поводу, но я точно не хочу, чтобы он делал так снова. Оглядываюсь, пытаясь понять, откуда он мог нас видеть. Сердце начинает привычно щемить при взгляде на наш дом.

Нет, не буду об этом! Сосредотачиваю всё внимание на Арише. Мы с ней за ручку гоняемся за Принцем, игра с мячиком в самом разгаре. Она недавно научилась ходить и делает это пока ещё не очень уверенно. Поэтому я её постоянно страхую.

– Ма-ма-ма, – кричит задорно дочка, – мять! – закидывает изо всех сил мячик, он летит по траве, Принц несётся за ним со всех ног.

В какой-то момент я забываюсь, отдаваясь полностью весёлой игре.

В кармане слышу вибрацию телефона. Достаю, смотрю на незнакомый номер. Странно, мне редко кто-то звонит, потому что новый номер мало кто знает. Может это Игнат?

Принимаю вызов.

– Алло, – тишина, – алло, – повторяю громче.

– Доченька, – вдруг слышу уже почти забытый голос.

– Мама? – опускается у меня всё внутри.

– Доченька, прости, – слышу всхлип.

Меня накрывает панической волной. Я отключаюсь, больше не говоря ни слова.

С Эвелиной я не виделась с того самого момента, как покинула Россию. Более того, я старалась даже не вспоминать о ней. Знала, что её осудили, она отбывает срок, и сидеть ей ещё долго.

Откуда у неё мой номер? Откуда у неё вообще телефон? Что ей от меня нужно?

Внутри тревожно стучит. И этот голос её, жалобный тон. Я такого от матери никогда не слышала. А может это вообще не она? Мало ли разных мошенников?

Телефон снова трезвонит, я вздрагиваю. Хочу сбросить вызов и заблокировать этот номер, но в последний момент всё же решаю ответить, чтобы убедиться, это действительно моя мать или кто-то меня так жёстко разыгрывает?

– Да! – стараюсь говорить уверенно.

– Доченька, не бросай трубку, – просит мать. Все же её голос.

– Что тебе от меня нужно? – спрашиваю жёстко.

– Доченька, я хочу тебя увидеть. Знаю, как виновата. Но я бы хотела рассказать тебе что-то важное. Ты в опасности, я хочу помочь. Пожалуйста, поверь мне, – уговаривает она.

– У меня для этого нет ни одной причины.

– Я знаю, но прошу не ради себя. Я не могу долго говорить, приходи на свидание, прошу. Я многое поняла здесь, у меня было время подумать. Я люблю тебя. И буду ждать. Пока.

Отключается, а я стою, как громом поражённая. Что это сейчас было?

Из ступора меня выводит резкий плач дочери.

– Ариша, – оглядываюсь, понимая, что потеряла ребёнка из вида.

Ариша лежит на дорожке, крик нарастает, но самое страшное, я с ужасом смотрю, как по её головке течёт струйка крови, Ариша размазывает её по лицу, продолжая надрывно кричать.

А дальше как в замедленной съёмке, я подскакиваю к ней, вижу около дорожки торчащий в траве штырь, на который, видимо, упала малышка. Меня трясёт, я хватаю её на руки, дрожащими руками достаю из кармана платок, прижимаю к ране.

В голове хаотично скачут мысли: что делать, куда бежать?

Вызывать скорую, или ехать самой в приёмный покой? Но мы ведь ещё не успели оформить все документы после приезда в Россию, Игнат говорил, что всё почти готово, но документов он мне не отдавал. Что делать? Снова это липкое чувство беспомощности подкатывает к горлу, а Ариша продолжает кричать.

Он просил не беспокоить, но ситуация критическая. Достаю телефон, набираю номер мужа. Слышу в ответ, что абонент сейчас недоступен. Вот и всё, Алиса, вот и пробуй решать сама свои проблемы.

– Сейчас, сейчас,