Горький вкус предательства - Екатерина Янова Страница 34

Вдруг сзади слышу торопливые шаги. Оборачиваюсь. О господи! Никита. Опять он.

Подскакивает к нам.

– Что случилось, Алиса? – с тревогой оглядывает нас.

И мне бы его прогнать, но сейчас не до обид и претензий.

– Ариша упала, – голос мой дрожит. – Она головкой ударилась о штырь, нам нужно в больницу, – всхлипываю всё же, не сдержав слёз.

– Тихо, тихо. Всё будет хорошо, – помогает он подняться нам. – Пойдём в дом, я посмотрю, что там у малышки, ты возьмёшь документы, и мы поедем в больницу, хорошо?

– У нас нет документов, – всхлипываю опять. – Вернее, может они и есть, но у Игната, а я не могу до него дозвониться, – в голосе моём звучит паника.

– Спокойно, всё решим, пойдём, – обнимает меня за плечи Никита, а я не в силах его оттолкнуть.

В доме он усаживает нас, сам находит аптечку. Ариша уже устала плакать и сейчас только хрипло всхлипывает, уткнувшись в мою грудь. А меня трясёт, я боюсь отнять руку с окровавленным платком от её лобика, чтобы посмотреть, что там.

– Алиса, всё хорошо, – уговаривает меня Никита. – Я просто посмотрю, дай сюда.

Убирает мою руку, у меня сердце начинает колотиться ещё сильнее, когда я вижу глубокий рваный порез, кровь уже не течёт, но тут и без специалистов понятно, что придётся зашивать. Господи, как это случилось? Как я могла отвлечься? Начинаю всхлипывать.

– Алиса, посмотри на меня, – так и делаю, потому что не справляюсь. Да, сейчас я понимаю, насколько я беспомощна, и ни на что не способна. – Сейчас я обработаю рану, а ты держи дочку, – командует Ник, а сам быстро вытирает антисептической салфеткой кровь с личика Ариши, прикладывает к ране стерильную салфетку, приклеивает пластырь.

Ариша начинает плакать сильнее, но почти сразу успокаивается, нервно теребя соску. Сонно моргает. Устала моя крошка кричать.

– Всё, сейчас мы поедем в больницу, собирайся.

– Но…

– Ни о чём не переживай, – говорит твёрдо Ник. – Я всё решу, хорошо?

Киваю. Сейчас мне отчаянно нужна помощь, сама я точно не справлюсь.

– Дай мне дочку, – просит Никита. – А сама пойди, возьми самые необходимые вещи, и поехали. Я жду.

Отдаю Никите Аришу на руки, она, видимо, от стресса, даже не начинает плакать сильнее, только сонно моргает, рвано всхлипывая.

Вижу, как Никита бережно принимает её из моих рук, начинает воровать.

– А кто тут такая красивая девочка, иди ко мне сладкая. Пойдёшь в гости к дяде Нику? У меня есть игрушки.

Внутри всё сжимается от этой картины. В самых тайных уголках души я мечтала об этом, иногда мне снились вот такие запретные сны, как мы счастливы втроём, как Никита подкидывает нашу дочь вверх, а она заливисто смеётся.

Всё, не время этим мыслям, срываюсь с места, скидываю в сумку самое необходимое для ребёнка, спускаюсь.

– Я готова, поехали.

В этот момент Никита поднимает на меня глаза. И я вижу в них столько смешанных чувств, восхищение, сожаление и любовь…

– Скажи, Алиса, – смотрит он на меня пронзительно. – Это моя дочь?

Глава 16.

Алиса замирает от моего вопроса как вкопанная. Мне кажется, или её рука сильнее сжимает детскую сумку, чтобы не выдать дрожь?

– Нет, – уверенно отвечает она. – Это не твоя дочь, – на последнем слове голос просаживается.

Смотрю на Алису пристально и понимаю, что не верю ей. Но спорить я не буду. Я всё выясню по-другому.

Сам не знаю, почему спросил именно сейчас. Эта мысль долбанула меня по голове, когда я рассматривал спящую на руках малышку. Я пытался найти в ней хоть какие-то черты Игната, и не смог. Девочка точно похожа на свою маму, а ещё, мне на секунду показалось, что на меня.

– Хорошо, – киваю, решая оставить сейчас этот скользкий вопрос. – Поехали.

Алиса хочет забрать у меня девочку, но я не позволяю. Не хочу отдавать эту куколку. Она такая красивая, трогательная, тёплая. Ангелок в чистом виде. Не думаю, что у малышки серьёзная травма, скорее всего, царапина хоть и глубокая, но всё равно страшно за неё.

А если всё же моя?

В груди предательски сжимается. Тяжело сглатываю от этой заманчивой, но бесконечно ранящей мысли. Лучше не думать в ту сторону, потому что если я поверю, а потом окажется, что нет… Такое разочарование ударит слишком больно в и без того развороченное сердце.

– Она спит, не буди, я отдам тебе её в машине, – прижимаю Аришу к себе чуть сильнее.

Идём по дорожке, выходим со двора, я открываю с брелока свои ворота.

– Как ты попал в наш двор? – вдруг спрашивает Алиса.

– Через забор, – усмехаюсь, глядя на неё.

– Ты опять следил за нами? – в голосе звучит явная претензия.

– В этот раз не специально. Вернулся как раз и услышал плач ребёнка.

Это почти правда. Не буду уточнять, что ждал, когда они выйдут гулять довольно долго и уже потерял надежду. Уехал по делам, а когда вернулся, услышал крик Ариши.

Доходим до моей машины, передаю девочку аккуратно Алисе, открываю перед ней заднюю дверь.

– У меня есть детское кресло, могу установить.

– У тебя? – смотрит удивлённо Алиса.

– Да, – улыбаюсь. – У меня тоже есть кого в нём возить.

– Понятно, – поджимает губы Алиса. Большего не спрашивает, но по лицу вижу, что уже придумала совершенно неверный ответ. – Не доставай, не надо. Пусть Ариша у меня на руках будет. Она же спит.

– Как скажешь.

Алиса отворачивается к окну. И взгляд этот… Неужели ты ревнуешь, детка? Или это мои больные фантазии?

Сажусь за руль, выезжаю со двора.

– У меня есть крестница, её зовут Соня. Ей примерно столько же, сколько твоей дочери. Они даже чем-то похожи, – рассказываю я, чтобы Алиса не придумывала себе того, чего нет.

– Понятно, – отвечает прохладно, глядя в окно. – Рада за тебя.

Усмехаюсь. Вижу я, как ты рада, детка.

Приезжаем в приёмный покой, там очередь такая, что страшно. Алиса смотрит на всё это растерянно. Понимаю, что если пойдём напрямую, то придётся долго ждать, а потом нас будут мурыжить из-за проблем с документами, и неизвестно, примут ли вообще.