Ясновидец - Юли Ко Страница 34

— Что?

— Ну, ты, как я понял, служишь церкви? Раз крестом махал тут, — старик склонил голову, — может, отгонишь нечисть молитвами своими? Они боятся всего светлого. Уж сослужи службу.

Ворон сглотнул. Знал бы он, что не выйдет ничего. Свет к нему не тянулся и не имеют его молитвы силы. А крест лишь прикрытие от непростительных злодеяний.

Прошлое резануло по груди больно. Он сморщился. Как объяснить? Не поймут же. Никто не поймет.

И так погрязший во лжи Ворон не хотел лгать и сейчас. Но Вяче смотрел с такой надеждой, что Священник скрипя сердце проговорил:

— Хорошо. У вас есть ладан? Зажечь надо.

Тот сорвался с места, снимая с окна засушенную траву и чиркнул огнивом. Ворон чувствовал волнение, дрожали руки, на лбу выступила испарина. Стало очень жарко и душно. Он оттянул ворот рубахи, надеясь, что совесть не задушит его.

Забрав у старика пучок травы, трещавший от огня, Ворон глубоко вздохнул и заговорил молитву, до боли в пальцах сжимая крест.

На службах он не так переживал, ведь рядом было много настоящих Священников, которые вкладывали в свое дело душу и свет. А он просто говорил заученный текст и старался не выделяться. Здесь же на него надеялись, ему верили.

Где-то на середине молитвы снаружи раздался пронзительный вой, будто кто-то разбудил стаю оголодавших волков. Вяче перекрестился, оседая на пол. Было бы воля Ворон тоже сел бы, потому что ноги от ужаса предательски подкосились. Он сбился с темпа, строки забылись.

— Продолжай, продолжай, — прошептал старик, — их так много сегодня. Почувствовали священные слова.

Ворон ни в какие священные слова не поверил, но судорожно стал вспоминать молитву. Проснулась Василиса, выглянула из комнаты. Бледная и напуганная.

Вой раздался снова и ближе. Им вторили резкие крики. Скрипнула калитка. Священник был благодарен за то, что окна плотно зашторены.

— Они тут? — одними губами спросила Васька.

— Да, они уже около домов ходят, — кивнул Вяче.

— Не поможет тут ничего, — жестко сказал Ворон, — затаиться надо.

— Богом молю, продолжай! Они услышат тебя и…

— И нападут, — процедил Ворон, — у вас есть оружие?

— Совсем ума лишился? На нелюдей идти с обычным оружием? Слово Божье только отогнать их может!

— Вася, найди что-нибудь. Топор или вилы. Неважно. Я уже останавливал нечисть подручными средствами. Если что, дадим отпор.

Вяче в смятении наблюдал за Священником. Ворону уже было все равно. Страх брал верх и размышлять о том, кто что подумает про него, не имело смысла. Крики стали громче. Кто-то постучал в стекло.

Василиса выронила прихват, зажав рот рукой. Стекла дребезжали, кто-то тяжело ходил вокруг дома.

Ворон отошел подальше, обхватил Васю, прижав к себе. Девушка немного расслабилась.

— Все хорошо, они не тронут нас, слышишь? Ни одна тварь сюда не проберется. А если и решится, то я обязательно спасу вас всех, — горячо зашептал Ворон, сам удивляясь произнесенному. Вряд ли он сможет справиться с потусторонней силой. Так ведь?

Василиса схватила его за рубаху, сжала в пальцах ткань так сильно, что она треснула. Зарылась лицом в грудь. Парень еще крепче обнял ее, положив подбородок на макушку. Было в этом что-то запретное и неправильное, но оттого и волнующее. Ворон понял, что тепло разносится по груди, будто свет заполняет холодную неверующую душу. Священник вдруг понял, что страх прошел и стало так приятно спокойно, что захотелось засмеяться.

За окном выли голоса на разных, совсем нечеловеческих тональностях, что-то лепетал Вяче, крестясь. Стучали в дверь, царапались, но его не волновало больше ничего. Ворон прикрыл глаза, целуя Василису в волосы. Та затихла, удивленная таким жестом, совсем несвойственным. Отстранилась, заглянула в лицо. Такое светлое и спокойное, что вся темнота рассеивалась.

— Я спасу всех вас, — сказал он тихо, повернулся и пошел к двери, держа в руке крест.

— Ворон! Стой! Нет! Ты делаешь… Что? — выдохнула Васька, не веря глазам.

Руки Ворона светились светом, наполняя силой крест. Блеснуло золото, зажглись камни красным. Священник распахнул дверь резко, раскинул руки и громко заговорил молитву, причудливо на песенный манер растягивая слова. Тени, сгущающиеся возле порога отпрянули назад, скорчились. Закричали сильней, от крика воздух пошел рябью. Повеяло холодом. Вяче потянул девушку на себя, заставляя отступить вглубь избы. А он продолжал читать, выводя крестное знамение. Голос его необычайно глубокий, грубый разгонял тьму на раз. Что-то треснуло вдали, раздался приглушенный вой, и из леса вышла женщина. Светловолосая, с мертвецки белой кожей. Махнула рукой и тени в миг отступили, полетев к ней.

Ворон замолчал, почувствовав сильную усталость. Он покачнулся, хватаясь за грудь. Реальность затуманилась, но крепкие, теплые руки схватили за плечи, удерживая в вертикальном положении.

— Все закончилось, пошли в дом.

Спорить не осталось сил, поэтому Священник позволил Василисе завести себя в избу, плотно закрыв за собой дверь.

Он почти сразу уснул и проснулся только поздно утром под тихие разговоры. За окном давно светило солнце. Казалось, и не было ничего ночью. Привиделось. Ворон привстал, посмотрел на ладони, ища хоть какие-то знаки, подтверждающие странную силу, которая родилась в груди. Но ничего необычного не нашел. Внутри тоже ничего не изменилось.

Точно приснилось. Просто дурной страшный сон. Ворон облегченно усмехнулся, потягиваясь вышел в сени, где тут же притихли Василиса и Вяче. По их лицам сразу стало ясно-не сон это был. Ворон замер на пороге.

— О, ты проснулся. Как ты? Я не решилась будить тебя.

— Я не сомневался в тебе, сразу понял, свет в тебе Божий плещется, — разразился в восхищении старик, — тут вся деревня из домов повылазила. Благодарности тебе говорить желает.

Ворон почувствовал тошноту. Лишнее внимание ни к чему, да и не герой он никакой и силы в нем светлой не может быть. Это просто невозможно. При любом раскладе невозможно. То, что произошло, морок и удачное стечение обстоятельств.

— Не надо ничего, — жестко оборвал он, — нам нужно дальше ехать. Времени мало, собирайся.

Вяче удивился такому резкому ответу, но спорить не стал. Дал только немного еды и отпустил, окрестив напоследок. Ворон обрадовался тому, что лошадь жива осталась и потрепав ее за гриву, уселся в седло. Василиса устроилась сзади.

— Ты совсем другой был…. Ночью.

— Воображение у тебя от страха разыгралось.

— Да нет же! — возмутилась та, — благословение нашло на тебя! Я точно знаю, что видела!

Ворон стиснул зубы и натянул поводья, заставляя лошадь прибавить темп.

* * *

Мрак сидел на холодной влажной земле, боясь пошевелиться. Кожа ныла так сильно, что хотелось кричать. Рядом стоял Вятко, сжимая истлевший пучок травы в руке. Он еще не до