Полуночная земля - Евгений Шпунт Страница 37

Она нежилась в кровати и вспоминала долгие дни, проведенные в пещере на берегу в ожидании корабля из Полуночной земли; она едва не лезла на стены от скуки, и даже поговорить толком было не с кем. Королевские посланники почти не отпускали Мартина от себя, долгими часами расспрашивали его о людях, их вере в небо, их королевствах и еще луна знает о чем, а с фаэйри изгнанных дворов, которых они сопровождали, у Леу первое время отношения не заладились — опять же из-за Мартина. Некоторые вовсе смотрели на него и Леу странно, перешептывались и старались держаться подальше, а одна из них, Найта, грациозная и высокая красавица откуда-то с юга, на следующий день после их появления обратилась к Леу:

— Слушай-ка, этот, который с тобой, ведь наш язык понимает? Прикажи ему, чтоб принес мне попить, — и указала тонкой рукой в дальний угол пещеры, где над огнем грелся чай из сушеных ягод и трав. Та от такой наглости на мгновение потеряла дар речи, а Найта, не дождавшись ответа, нетерпеливо прищелкнула пальцами и обратилась уже к Мартину: — Эй, ты там! Да, ты. Принеси мне…

— Сама сходишь, принцесса, — перебила ее Леу. — Здесь недалеко, ножки не сотрешь. Он не слуга!

Найта была старше и выше, но голос Леу так звенел от злости, что та даже отступила на шаг, испуганно захлопала длинными ресницами.

— Хорошо, хорошо! Извини! Светлая луна, я ведь просто… — и поспешила прочь.

Чуть позже она подошла снова. Леу приготовилась было к ссоре, но Найта, оказалось, не собиралась ругаться.

— Погоди, так этот человек не твой слуга?

— Нет конечно! — фыркнула она. — С чего ты взяла?

Найта присела рядом.

— Все так говорят, — сказала она тихо, удивленно расширив глаза, — Говорят, что у твоего двора есть целая деревня таких, и у каждого фаэйри свой человек-слуга. Разве нет?

— Что за чушь!

— Тогда зачем он сопровождает тебя?

— Мартин мой друг! — сердито заявила Леу. Глаза у Найты стали еще больше.

— Друг? — прошептала она. — Такого еще никогда не бывало! Чтобы фаэйри и человек…

Леу несколько мгновений непонимающе смотрела на нее, а потом вдруг почувствовала, как щеки начинают гореть.

— Да нет! Просто друг!

— Ох, да… конечно, конечно, — закивала Найта, но Леу не сомневалась, что та ей не поверила. А хотя какое ей дело! Даже если бы они с Мартином были… если бы она была его подругой, как госпожа Дайнудля Диана, никого, кроме их самих, это бы не касалось.

— Ты что-то еще хотела знать?

— Нет, нет, ничего. Извини, если обидела тебя… вас, — Найта смущенно улыбнулась ей и оставила Леу одну, с пылающим лицом и мыслями, в которых было совсем нелегко разобраться.

Со временем не все, но большинство фаэйри перестали шарахаться и перешептываться у них за спиной (помогло и то,что Мартин мог выбираться в соседний городок за съестным), а с НайтойЛеу в конце концов даже подружилась.

Ну и конечно, от скуки ее спасала Армайд. Как успела понять Леу, остальные фаэйри почитали ее за главную и она очень напоминала госпожу Дайну — просила, а не приказывала, для каждого находила доброе слово (особенно привязалась к Роане и Артио) и свободное время, чтобы выслушать. По вечерам, когда все собирались вокруг огня, Армайд рассказывала о Полуночной земле с ее белыми каменными городами, об истории островных фаэйри и о волшебных сокровищах разных дворов. Ее собственный двор, Эйл, например, владел мечом, от которого, после того, как его извлекли вытащен из ножен, невозможно было уклониться.

— Говорят, что управляться с ним может даже тот, кто в жизни не держал в руках оружия, — заметила она и рассказывала дальше — о зеркале двора Балар, которое показывало истинную сущность тех, кто смотрелся в него, так что добрые и честные фаэйри в зеркале выглядели еще более прекрасными, чем на самом деле, а негодяи — страшно искаженными; о дубовой ветви, принадлежавшей двору Туирет, с помощью которой, по легенде, были возрождены погубленные гоблинами во время войны леса и сады Полуночной земли — везде, где эта ветвь касалась земли, вырастали новые деревья; о белокрылом плаще двора Ошеан, превращавшем своего носителя в птицу…

— У моего господина была чаша, в которой никогда не кончалась вода. Люди считали, что если выпить из нее, то можно исцелиться от ран и продлить жизнь. А это была просто вода. Правда, вкусная. Всегда холодная. — с усмешкой заметил один из слушающих Армайдфаэйри. Потом нахмурился: — Когда волшебство чаши пропало, мы чуть не погибли от жажды, пока рыли колодцы и искали источники.

— Почему оно исчезло? — подхватил кто-то. — Люди держат наши леса в осаде, потому что молот Диана, который отнял у него их король, потерял силу, и они решили, что это дело рук фаэйри… так ведь, Леу?

Она кивнула, не особо желая пускаться в объяснения, а Армайд объяснила, сама при этом выглядя виноватой:

— Это часть приговора мятежникам. На нем настояли правители верных Высокому Престолу дворов, а королева утвердила. Когда срок изгнания будет подходить к концу, их сокровища потеряют свою силу. Если Ее Величество решит, что вина искуплена и позволит выступившим против нее вернуться в Полуночную землю, то вернется и магия. А если нет, то это значит, что и своих сокровищ они не достойны. — она поспешно подняла ладони в примирительном жесте. — Но никто не знал, конечно, чем это решение обернется, ведь тогда людей здесь не было и в помине. Королева добра и милосердна. Мы расскажем ей о том, что войска правителя людей осаждают ваши холмы и леса, о гибели двора Белимар, и она, разумеется, не оставит это без внимания.

В один из дней наконец пришел корабль под парусом, расшитым синими и голубыми ромбами, узкий и длинный, и сошедшие с него фаэйри приветствовали Армайд и помогли