Уильям Йейтс - Единственная ревность Эмер

Уильям Батлер Йейтс

Единственная ревность Эмер

Персонажи пьесы

Три Музыканта (загримированные под маски).

Призрак Кухулина (в маске).

Оборотень, имеющий обличье Кухулина (в маске).

Эмер.

Этна Ингуба (в маске или загримированная под маску).

Сида (в маске).

Входят Музыканты, одетые и загримированные как в «У ястребиного источника». При них те же самые музыкальные инструменты, которые или уже находятся на сцене, или могут быть внесены либо Первым Музыкантом – прежде чем он станет посреди сцены со свернутым покрывалом в руках, – либо другим актером, когда покрывало уже развернуто. Сценой, как и прежде, может служить часть комнаты, задником – стена, а покрывало можно использовать то же, что в «У ястребиного источника».

Песня для развертывания и свертывания покрывала.

Первый Музыкант

Женская красота – словно белая птица,Хрупкая птица морская, которой груститсяНа незнакомой меже среди черных борозд:Шторм, бушевавший всю ночь, ее утром занесК этой меже, от океана далекой,Вот и стоит она там и грустит одинокоМеж незасеянных жирных и черных борозд.Сколько столетий в работеДуша провела,В сложном расчете,В муках угла и числа,Шаря вслепую,Роясь подобно кроту, –Чтобы такуюВывести в свет красоту!Странная и бесполезная это вещица –Хрупкая раковина, что бледно искритсяЗа полосою прибоя, в ложбине сырой;Волны разбушевались пред самой зарей,На побережье ветер накинулся воя…Вот и лежит она – хрупкое чудо морское, –Валом внезапным выброшенная перед зарей.Кто, терпеливый,Душу пытал на излом,Судеб извивыСмертным свивая узлом,Ранясь, рискуя,Маясь в крови и в поту, –Чтобы такуюМиру явить красоту?

Покрывало сворачивается, и Музыканты занимают свое место у стены. Сбоку сцены обнаруживается ложе или просто груда тряпья, на которой лежит человек в погребальной одежде. На его лице героическая маска. Другой человек в точно такой же одежде и маске съежился на корточках ближе к зрителям. Рядом с ложем сидит Эмер.

Первый Музыкант (говорит)

Я вызываю из памятиХижину рыбака,Сети, висящиеНа закопченных стропилах,Длинное весло у стены.В углу лежит человек,Он умер или впал в забытье.Это – Кухулин,Страстный, свирепый и славный Кухулин.Возле ложа его – королева Эмер.Всем остальным она повелела уйти.Но вот кто-то входитНерешительным шагом.Это Этна Ингуба, возлюбленная героя.Она замирает на миг у порога,И тогда за дверью открывается море,Сверкающее и грозно шумящее море…

(Поет.)

Белая раковина, белое оперенье!Не пожелал бы я ни себе и ни другуХрупкую и бесполезную эту мечту;Знает душа, что бесплодно над бездной паренье,Судьбы и волны, бушуя, ходят по кругу,Ветер срывает пену с валов на лету.

Эмер (говорит)

Входи, присядь со мною возле ложа,Не бойся, Этна, ибо я самаПослала за тобой.

Этна Ингуба

Нет, госпожа,Не смею, ибо вас я оскорбила.

Эмер

Из всех живущих только мы с тобойИмеем право тут сидеть, ведь мыЕго любили больше всех.

Этна Ингуба

Он умер?

Эмер

Обряжен в погребальные одежды,Но он не умер. Небеса извергнутОгонь, и вся земля зальется кровью,Как при кончине мира, в день уходаГероя, чтобы и последний рабПочувствовал тогда величье смертиКухулина.

Этна Ингуба

Что с ним произошло?

Эмер

Сегодня на совете королейОн встретил юношу, который сразуВ нем вызвал необычную приязнь.Но короли всё обратили в распрю.Он вызвал юношу на бой и насмертьСразил его на берегу морском,Там, где могила Байле. Слишком поздноОн осознал, что собственного сынаУбил своей рукой, – как говорят,Того, что в ранней юности зачалС какою-то воительницей дикой.От горя обезумев, он схватилСвой меч и щит и бросился к волнам,Клич грозный испустил и стал сражатьсяС бессмертным морем. Все, кто были там,От ужаса оцепенев, не смелиНи усмирить его, ни образумить.А он с прибоем бился, наступая,Пока его один могучий валНе потопил с размаху и не бросилБез чувств на берег.

Этна Ингуба

Как он страшно бледен!

Эмер

Но он не мертв.

Этна Ингуба

Ты пробовала в губыЕго поцеловать – иль на грудиГлаву бесчувственную возлелеять?

Эмер

Быть может, это даже и не он,А оборотень, – например, коряга,Которой приданы его черты,Иль кто-нибудь из свиты Мананнана,Владыки моря, – одряхлевший всадник,Не годный больше для седла.

Этна Ингуба

ОкликниЕго по имени. Ведь говорят,Что души, нас покинувшие, бродятПоблизости; он может услыхать –И выгнать оборотня.

Эмер

НелегкоДобиться, чтобы он меня услышал –Жену постылую; но если тыЕго покличешь голосом любимым,Он возвратится.

Этна Ингуба

Я любима им,Как новизна, но, новизной пресытясь,Он возвратится к той, что верно ждетИ верит в возвращенье.

Эмер

Я и вправдуНадеюсь, что когда-нибудь мы вместеУ очага родного отдохнем,Как прежде.

Этна Ингуба

Женщин, вызывавших страсть,Пресытившись, отбрасывают в угол,Как скорлупу разбитого ореха.Кухулин, слушай!

Эмер

Погоди, сперваЕго лицо я скрою, чтоб не видетьВ зрачках застывших этой мертвой зыби,И в очаге огонь разворошуПоярче. Мананнан, Владыка моря,Из бездны шлет своих свирепых слугНа неоседланных конях. Но чарыЗыбучих волн боятся чар огня.

Она задергивает занавески над ложем так, чтобы актер мог незаметно переменить маску. Потом переходит на другую сторону сцены и показывает жестами, что подкладывает дрова в очаг и ворошит огонь. Музыканты сопровождают эту пантомиму звуками барабана и, может быть, флейты. Окончив пантомиму Эмер остается возле воображаемого очага, поодаль от Кухулина и Этны Ингубы.

Теперь попробуй позови его.

Этна Ингуба

Ты слышишь, я зову тебя?

Эмер

СклонисьПониже, прошепчи ему на ухоВсе нежности, чтобы сердце в нем взыграло,А если он не здесь, пусть возревнует.

Этна Ингуба

Кухулин, где ты?

Эмер

Это слишком робко.В такой отчаянный момент страшиться,Что я все слышу, – значит доказать,Какой он сделал жалкий выбор. Помни:Мы заодно, а море – против нас.

Этна Ингуба

О мой возлюбленный, прости меняЗа робость. Я отбрасываю стыд.Ты помнишь: как бы я ни тосковала,Я не звала тебя к себе: ты самВсе чувствовал и приходил. Дай знак,Что это ты: пошевелись, промолвиХоть слово! Ты был так красноречивСо мною. Что сковало твой языкИли замкнуло слух? Во имя страсти,Не гаснувшей, когда мы расставалисьНа берегу, в холодный час рассвета,Ответь!Не слышит…

Эмер

Поцелуй его;Быть может, губ твоих прикосновеньеОсилит чары.

Этна Ингуба (отпрянув)

Это не Кухулин!Я ощутила на губах своихКакой-то злой озноб.

Эмер

Он шевельнулся!Уста твои его вернули к жизниИз забытья.

Этна Ингуба (отступая еще дальше)

Взгляни, он сухорук!Рука вся, до плеча, как костяная.

Эмер (подходя к ложу)

Откуда ты пришел? И для чего?

Оборотень

Я прискакал из царства МананнанаНа неоседланном коне.

Эмер

Кто ты,Посмевший взять Кухулина обличьеИ лечь на это ложе?

Оборотень

Вольный духИз рода сидов – Брикриу зовусь я,Да, Брикриу – тот самый дух раздора,Известный меж богами и людьми.

Эмер

Зачем явился ты?

Оборотень (садится на ложе, раздвигая занавески и показывая свое безобразное лицо)