Диана Арбенина - Бег

Диана Арбенина

Бег

© Д. Арбенина, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

«Я называю эту книгу…»

я называю эту книгу – бег. бег по территории жизни.

именно бег ибо добравшись до меридиана я так и не научилась ходить.

я бегу. я всегда бегу. у меня нет цели.

у меня нет горизонта. бег ни от кого.

бег ни к кому.

бег ни – что важно – от себя.

бег ни – что неважно – к себе.

я бегу просто потому что умею и люблю только это.

я не тороплюсь. я никуда не пытаюсь успеть.

в известной среднестатистической степени мне еще все равно.

в известной фактической степени мне уже все равно.

движения совершаются от невозможности их не совершить.

ответы на «вечные» вопросы давно получены.

все предельно. все предельно ясно.

поэтому в сухом остатке – бег.

я бегу и вижу цветы. я не срываю их.

я оставляю их расти.

я вижу высокие красивые деревья и нащупав в кармане перочинный нож не испытываю желания вырезать на их стволах свое имя.

кстати мое имя тоже условно. самое важное в нем – знак. знак охоты.

сочетание букв в имени уже не-важно.

я бегу а на линиях электропередач сидят птицы.

они поют. я не завидую их безусловной легкости.

я бегу мимо.

я бегу и вижу дома. как правило красивые дома.

мне не хочется иметь ни один из них.

даже с гамаком внутри.

я бегу и навстречу мне бегут мои любимые собаки.

я бегу мимо людей мимо звезд и зимы.

я бегу мимо океанов и гор.

я бегу мимо рубашек каналли и платьев шанель.

мимо гитар гибсон и ручек паркер.

мимо отеля астория и отеля риц.

мимо запечатанной наглухо бмв и кабриолета мустанг.

мимо фильмов феллини и джармуша.

мимо городов и континентов.

мимо тюрем и сцен.

мимо устриц и картошки-фри.

мимо колец-цепочек-жетонов-печаток.

мимо церквей и автобанов.

мимо кредитных карт и игральных столов.

мимо борхеса и буковски.

мимо йорка и беллами.

мимо пустых флагштоков и парусов с флажками-флюгерами на ветру.

мимо тех кто любит меня и тех кто сделал мне плохо.

мимо артема и марты.

мимо папы и мамы.

мимо тебя…

и это не прощание.

это радость.

это радость потому что в тот момент когда я пробегаю мимо вас все вы начинаете бежать со мной и вместе со мной ныряете в эту самую книгу срок которой жизнь.

мои спринтеры любви.

мои сталкеры духа.

одиночество есть

посвящается английским борзым

тыс видом побитой собаки по улице бешено мчалась.задевала прохожих искусанными ушами.головою упрямой мотала отчаянно-звонко.и саднящие раны лизать на ходу успевала.як тебе приближался стремительно как авиатор.и уставшая шляпа моя все пыталась обнять подбородок.подошвы ботинок скользили по влажному небуизмятой листвы в колючих осенних лужах.мы столкнулись!

и ты неожиданно больнопрокусила мне руку когда я пытался погладитьтвою нежную спину и капли разбуженной болиобагрили асфальт зернами крошечных пятен.

свобода

свобода это когда грызешь веревку зубамисвобода соль простыней обмотанных вокруг телановой победы измученной кашей признанийсвобода шум лифта ночью на кухне светне от свечи зачем? просто для чтения книгсвобода это когда ты ничей ни в чем нигдени за чем никуда ни во что никогдасвобода это деревянный шестломающийся в руках на высоте семь метрови еще чуть-чутьсвобода это пот на лбу это пот на вискахэто забытое слово «забудь» это улыбка «да»это изумрудная чистотаи вопрос почему буквы вдоль белого листа черны

и какое кому дело что тыпобывав в руках моихзаставила захотеть забытья схожу с умаиз какого ты теста свободая короную тебя любимаяя короную тебя любимаяя короную тебя любимая

свобода спасибо тебе роднаяты колешь мне пальцыизбалованное дитяты жалишь изгиб плечаи не шутя ты шепчешь слова звенящие в воздухе буднейставшим вечным week-end’оммежду тобой и мноймежду тобой и мноймежду тобой и мноймежду тобой и мной

do you love me

вверхтак – вверх вверхтакглубоковнизупусть пусть пусть я ломаю стрелы из этихголосов ибо не существует ничегокроме голосов и стрел.наступит день когда они придут к нам с тобойи никто не скажет что мы «едем» «гоним»будет вот так вот так!!!и можно захлебываться в своей глоткесвоим же горломи промелькнувшее слово «teacher»уступит слову «darling»и орать и стонать от боли покинутогои поймут и умрут вместеглавное honestly! все можнотолько honestly like a crystal.я утону в себе.а когда идет дождь – все умывают каплиблестят волосы виски теплы щеки мокрыа губы горячи do you love me?

они берут осторожными рукамитвое солнечное сплетение и расплетают его.ничего что ты не умеешь говорить им своепересохшее «спасибо»просто не знаешь как это по-другомуdo you love me?камни летят вниз с горы:один ударит меня под лопаткудругой пролетит в миллиметре мимо затылка.вырастут крылья но я буду молчатьпотому что do you love me?

и по восходящим прямым пунктирного цветанеизъяснимо в молчании без дома без обувибез воды в карманахвот опять так обнимаю запястья– do you love me.do you love me?

я опять ушел

я опять ушел. и не потомучто стал с годами чрезмерно гордили слаб что не позволяет рулюсрываться с обрыва речных озер.и не потому что куда-то спешил.и не потому что кого-то искал.просто вы не решались прийтидолго. от этого слишком устал.но таки пришли и горло впередрванулось сметая стены границ.и опять был обманут я вашим огнемспешащим к многоголосию лиц.но за нежность губ которую пил(не доверяя впрочем словам)за невозможный взлет темных бровейя благодарен вам.вы остались там забавлять себязабродившим соком минувших лет.а я вышел на улицу и вдохнултяжесть солнечных эполет.

я могу уйти

я могу уйти.и это не будет пафос.или просто желаниевыпить чашечку кофев непарижском кафегде кто-то когда-то на полопрокинул пару глотковзакипевшей бронидля души не успевшей окрепнутьот ночи объятийаромата увы совсемне кофейного свойствалучше быть коленкоромчем стыть от рукопожатийсоздавшего маслом картинув раме застывшей крови.но пока я стоюи вдыхаю запахи дома.и отчаянно морщусьот горечи отрешений.оседает на связкахщемящего имени слово.и плачет пан-флейтаот верности со-отношений.

можно закрыть дверь

можно закрыть дверь не сказав тебе «все».спуститься по лестнице чувствуя каждый шаг.выйти на улицу и повести плечом:от существа свободы заноет сердце а в тактдвижению век вольется ночной рассветв мое одиночество суммой случайных встреч.(классики иногда слишком явно лгутпоэтому мало кто их способен беречь).но прохладно. извне температура днаэмигрирует вглубь горячего «ты».казуистика скажешь? родная однаты сумела отдать себя волшебству простоты.остается время чтобы закрыть глазалечь лицом на ладони свои (так увы верней)и вспомнить как безупречно тонка былашея ее в кольцах минувших дней.

мне холодно вчера

мне холодно вчера и будет завтра.немая безысходность в ритме болина муравьиный шест венок лавровыйнанизывает в такт и не вздохнуть.актриса уронила запах тленана лацканы своей последней роли.мужской пиджак и туфельки по крышамкак весело и славно падать вниз.мессир! побудьте магом! вам возможно.пусть тонок пульс и слезы дробью в горлезамусорен эфир. я стекленеюно покидаю воздух не дыша.а страхи ни к чему: бесплотны тенибесплатны мысли серебро реально.а верность свыше данному союзубыла быть может даже хороша.

выдохнув

выдохнув воду из легких солью пропитанныхон прицепил себя к пирсу усталый и пресныйсолнечный Бог испачкавший губы в неистовомлунном сиянии спину подставилзвенящему льду одиночества.на потеплевшей щеке бликами клетчатойвоздуха ткани пил он предел ощущенийа после нырнул в поток золотой бесконечностии взвыл плато ладони изранив в танце метели.в кругах на воде кувыркались медные линииветреных рук оставшихся у изголовьяее силуэта в проем деревянный вписанныйне красками не пустотой и даже не кровью.настоянный купорос сочился меж стекламии поводом был для ошибок порой безразличных.бережно телу внимая в ритме бессонницгорло немело пытаясь держаться приличий.и равенство дня с потолком а ночи с рассветомсковало свободу его цепями сомненийв неизмеримости чувств: не больше не меньшено он не дал себе времени для суеты изменений.вот так бы мы жили с тобой: имея в запасесорок семь лет оставшихся в общем кармане.к небу ходили бы в гости на крепкий тропический кофеи земля принимая бы нас пружинила под сапогами.

эшафот не сломался