Владимир Мусатов - Ворожба. Избранные стихи

Ворожба

Избранные стихи

Владимир Мусатов

© Владимир Мусатов, 2016

ISBN 978-5-4483-1874-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сердце

Живи, пока живётся,И душу не морочь,Недаром сердце бьётся,Стучит и день, и ночь,

Колотится в неволи,Сжимается в комок,Но с болью и без болиРаботает свой срок.

И ты, пока живётся,Так бейся до конца,Как только сердце бьётся,Колотятся сердца.

Ястребиная охота

На кладбищенских деревьяхЯстребы живут,Значит, ангелам не времяПоявляться тут.

И душа, что отлетела,Свой не видит крест —Сторожит родное телоХищников насест.

Но, взлетая в поднебесье,Боже, сохрани,С голубями кружат вместеАнгелы мои.

Или ястребы не чутки?Как же все подряд —Души, ангелы, голубки —Смело там парят!

Ясным ястребам не спится,И не дремлет бес —Ждёт кладбищенская птицаДань свою с небес.

Это так, мой ангел, просто —Вот рванётся вдругСтая ястребов с погостаВ голубиный круг,

И душа в полёте смелом,Выше всех тревог,Навсегда простится с телом,Если примет бог.

Молчание земли

Земля умеет говорить,Не потеряв при этом лика,И там, где лес большой горит,Мы не услышим даже крика.

Но жарким шелестом листвыИ раскалённым жаром ветокОна взывает – Что же вы?Мне жалко вас, глумливых деток!

И не срывается на войЕё всегда спокойный голос,Когда горит, ещё живой,В огне войны пшеничный колос.

Но страшным заревом подчасИ часто вдруг подземным гуломОна предупреждает нас,Что должен быть предел разгулам

Людских безумий и страстей,Обманов, жадности, пороков…Да, мать она, но без детейГотова жить до  новых сроков.

«А дожди идут ночами…»

А дожди идут ночами,Проливные и не очень…Водку пьют однополчанеВ эти проклятые ночи.

Пьют, с души срывая пологТяжких снов, утрат и мести,Пьют за тех, кто был им дорогИ своей не продал чести.

Наливай, однополчанин,Чтоб боялись даже чертиИ остались за плечамиСмертным духом духи смерти.

Нам ведь, знаешь, ночью хмуройНе забыть и с болью кроткойТех вертушек с десантурой,Сбитых вражеской наводкой.

И не вычеркнуть, как мщенье,Роту братьев по знамёнам,Насмерть бившихся в ущелье,Каждый – в возрасте зелёном…

А дожди идут ночами,Так идут, как, между прочим,Водку пьют однополчанеВ эти проклятые ночи.

Одиночество поэта

Соберусь в Тамань, поедуПрямо на закатВ гости к ссыльному поэту:«Здравствуй, старший брат!»

Распахнув с порога дверцуВ хату, словно в храм,Обращусь к святому сердцу,К пламенным глазам:

– Знал, что здесь поговорим мы,Душу отведёмВ этот час неповторимыйЭтим чудным днём».

И в глазах больших увижуСвет через порог,На пути к тебе предвижуЭтот свет, мой бог!

«Так впадает в море светаУ небесных вратОдиночество поэта», —Скажет старший брат.

Я уеду из ТаманиСквозь столетий грань,И останется в туманеДревняя Тамань.

Шла казачка на свиданье

По—над берегом Кубани,Там, где лес густой,Шла казачка на свиданьеВ полдень золотой.

Шла она к лесной поляне,Сотканной из трав,Что там леди, что там пани,Что там сотни пав!

Вся она – одно сияньеСолнечного дня,Ах, родные россияне,Сколько в ней огня!

И такие светят сноваСиние глаза,Словно в два ручья лесногоЛьётся бирюза.

Ей поляна травы стелитМягкие свои,А в листве сплошные трели —Свищут соловьи.

И такая песнь в округе,Рядом и окрест,Словно певчие пичуги —Свадебный оркестр…

Вся как летнее сияньеСолнечного дня,Шла казачка на свиданье,В сердце жар храня.

Старая пристань

Мы с тобой на пароходе,Вдаль течёт река,Пристань старая приходитК нам издалека.

Здесь сойдём, знакомый берег,По тропе – наверх,Друг, один из самых верных,Ждёт нас дольше всех.

Поведёт под белы рукиПрямо по полямК зеркалам в озёрном кругеС небом пополам.

Ты себя увидишь в ситце,Я – в счастливом сне,В нём плыву за синей птицейПо речной волне.

Ты уже и зла не держишь,Зная наперёд —Здесь останутся надеждыВсе наперечёт.

И разлука будет долгой,А любовь – горька…Пролегла сюда дорогойЧерез жизнь река.

Пристань старая уходит,Берег наш вдали,Мы с тобой на пароходеНа краю земли.

«Мы приходим в мир для доброты…»

Мы приходим в мир для доброты,Для трудов и отдыха под вечер,Все по-человечески  просты,Каждый—беспредельно человечен.

Нас встречает материнский взглядИ гроза, волнующая почву,И растём мы вверх, как говорят,Меньше днём, а больше-тёмной ночью.

Всё живое с нами заодно,И уже совсем не за горамиБудущее светит озорно,Словно солнца луч в оконной раме.

Только приближается черта,На которой в пору испытанийОстаётся чья—то доброта,Верно, придорожными цветами.

Только на заснеженной верстеВот уже оставлена навечно,Что там говорить о простоте,Человечность чья—то, человечность…

Мы приходим в мир для доброты,А уходит кто—то иноверцемПо частям роняя, как плоды,Трепетно—единственное сердце.

Кинжал

Сородич мой, лихой казак,Кинжал мне завещал:– Храни его, как свет в глазах,Как голоса металл.

С ним наши предки, и не раз,Ходили на врага,Чтоб мирным был седой Кавказ,Единым на века.

Я эту память берегу,Храня кинжал живой,И острым лезвием врагуГрожу над головой.

А дальше сыну передам.– Бери кинжал, – скажу, —Он по твоим теперь годам,Держи, как я держу.

И в главном, счастье иль беда,Не забывай о том,Что мирным должен быть всегдаКавказ – наш общий дом.

Кинжал – защитник и боец,Живёт в судьбе вековОтвагой доблестных сердецГеройских казаков.

И в вихре лет, где дней не счесть,Разит врагов у ногЗа нашу родину и честьПрославленный клинок.

Скворечня

Накануне тёплых дней,Самых первых вешних,Сын сказал:» Давай скорейСделаем скворечник.

Прилетят весёлым днёмПтички – дорогушиИ найдут готовый домНа высокой груше.

Там появятся птенцы,И в саду тенистомБудут нас встречать певцыЗвонким пересвистом.»

Сколотили всем дворомСлавное жилищеИ соломой, как ковром,Застелили днище.

И уже готов и радДом принять пернатых.Заселяйте, птички, сад —Царские палаты.

Обживайте свой дворецБез тревог и страха,Воробей, щегол, скворецИ другая птаха.

Отдыхая от вестей,Будем бить баклуши:Вы – чирикать и свистеть,Мы – молчать и слушать.

Но пока скворечник пуст,В день какой, не знаем,Соловьями вспыхнет кустПрямо за сараем,

И когда наперебой,Праведно и грешно,Запоёт сама собойНовая скворечня.

Заводь

За мостом ВарениковскимЛес по берегам,И Кубань река по – свойскиЛьнёт к моим ногам.

Смотрит клён в речную заводь,Шепчется с водой,Буду я сиять и плаватьСнова как святой.

По земле такая мессаЛьётся через край,Словно здесь душа воскреслаЧья – то невзначай.

И живёт она под сеньюДаже в летний знойВся до слёз сродни теченьюЗаводи речной.

Гуляют ветра по степи…

Родные мои  на горячих конях,Казачьи орлиные сотни,В каких безвозвратно утраченных снахНе гаснет ваш пламень высотный?

В степи закружился погибельный смерч,За маревом – стоны и корчи…Твоя ль голова покатилася с плеч,Мой прадед, зарубленный к ночи?

Летят скакуны, и в полёте весь мир,На взмахе – калёные сабли.Сородич полёг за свободу костьми,Но жизнь не растратил по капле.

Сражённого всадника ржанье коняНакрыло высокой волною…Ах, в землю не спрятаться от вороньяТой ночью, глухой, вороною!

Истлели останки под небом давно,И даже могильному камнюСтоять в ковылях молодых не дано —Там смерть предана поруганью!

Я знаю, чабрец на соцветьях своихХранит убиенную душу,Но ради родства, и по праву живыхТу тайну души не нарушу.

Гуляют ветра по степи без конца,Беспамятны и беззаботны,И только пьянящий настой чабрецаВолнует  как воздух свободы!

Пловец и море