Теодор Крамер - Зеленый дом

Теодор Крамер

ЗЕЛЕНЫЙ ДОМ

Избранные стихотворения

Перевод с немецкого Евгения Витковского

Из сборника

«УСЛОВНЫЙ ЗНАК»

(1929)

Внаймы

Я ушел из города по шпалам,мне — шагать через холмы судьба,через поймы, где над красноталомодиноко кличут ястреба.Рук повсюду не хватает в поле;как-нибудь найдется мне кусок.Но нигде не задержусь я доле,чем стоит на пожне колосок.

Если бродишь по долине горной,средь корчевщиков не лишний ты;в хуторах полно работы шорной,всюду в непорядке хомуты.На усадьбах рады поневолеловкой да сноровчатой руке.Но нигде не задержусь я доле,чем зерно в осеннем колоске.

Принялись давильщики за дело,потому как холод на носу.Я гоню первач из можжевела,пробу снять заказчику несу.Любо слышать мне, дорожной голи,отзывы хозяев о вине.Но нигде не задержусь я доле,чем сгорает корешок в огне.

Хлеба в Мархфельде

В дни, когда понатыкано пугал в хлебаи окучена вся свекловица в бороздах,убираются грабли и тачки с полейи безлюдное море зеленых стеблейоставляется впитывать влагу и воздух.

И волнуется хлеб от межи до межи, —только в эти часы убеждаешься толком,как деревни малы, как они далеки;и трепещут колючей листвой бодяки,лубенея на пыльном ветру за проселком.

Постепенно в пшенице твердеет стебло,избавляются зерна от млечного сока;а над ровным простором один верболозневысокие кроны вдоль русел вознес,отражаясь в серебряной глади потока.

Только хлеб в тишине шелестит на ветруда кузнечик звенит, — вся земля опочила;лишь под вечер, предвидя потребу косьбы,деревушки, в прозрачной дали голубы,на часок оглашаются пеньем точила.

Год винограда

Лоза в цвету — всё гуще, всё нарядней,долина по-весеннему свежа;я коротаю год при виноградне,определен деревней в сторожа.Почую холод — силу собираю,зову сельчан, вовсю трублю в рожок:раскладывайте, мол, костры по краю,палите всё, что просится в разжог.

Лоза в листве, черед зачаться гроздам,страшилы позамотаны в тряпье;меж тыкв уютно греться по бороздам,лесс налипает на лицо мое.Харчей промыслю за каменоломней, —где прячусь я, не знает ни один, —колени к подбородку, поукромней,и засыпаю, обхвативши дрын.

Зрелеют грозды, множится прибыток, —тычины подставляю; где пора,сметаю с листьев и давлю улиток,меж тем в долине — сенокос, жара.Слежу — не забредет ли кто нездешний,лещину рву, хоть и негуст улов,грызу дички да балуюсь черешнейи дудочкой дразню перепелов.

Созрели грозды, и летать не впоруобъевшемуся ягодой скворцу;пусть виноградарь приступает к сбору,а мой сезонный труд пришел к концу.Всплывает запах сусла над давильней,мне именно теперь понять дано:чем урожайней год, чем изобильней,тем кровь моя зрелее, как вино.

В лессовом краю

Под листвою — стволы, под колосьями — лесс,под корнями — скала на скале;вот и осень: от ветра трещат кочаныи соломинки клевера в поле черны, —изначальность приходит к земле.

Что ни русло — обрыв, что ни устье — овраг(только чахлая травка вверху);проступают в кустарниках древние пни,и буреют утесы, как будто онилишь сегодня воздвиглись во мху.

Створки древних моллюсков под плугом хрустятв темном мергеле, в лессе, в песке;под побегами дремлет гнилая сосна,виноградник по склонам течет, как волна,и кричит коростель вдалеке.

Последнее странствие

Бродяжничество долгое мое!К концу подходит летняя жара.Пшеница сжата, сметано стожьеи в рост пошли по новой клевера.

Благословенны воздух и простор!Орляк уже не ранит стертых ног;рокочет обезъягодевший бори вечером всё чаще холодок.

Я никогда не ускоряю шаг,не забредаю дважды никуда;мне всё одно — ребенок и батрак,кустарник, и булыжник, и звезда.

Последняя улица

Эта улица, где громыхает трамвайпо булыжнику, словно плетется спросонокпрочь из города, мимо столбов и собак,мимо хода в ломбард, мимо двери в кабак,мимо пыльных акаций и жалких лавчонок.

Мимо рынка и мимо солдатских казарм,прочь, туда, где кончаются камни бордюра,далеко за последний квартал, за пустырь,где прибой катафалков, раздавшийся вширь,гроб за гробом несет тяжело и понуро.

И в конце, на последнем участке пути,вдруг сужается, чтобы застыть утомленноу ворот, за которыми годы легки,где надгробия и восковые венкипринимают прибывших в единое лоно.

Условный знак

Проселком не спеша бреду.Гадючий свист на пустыре.Поди-ка утаи нужду,дыра в одежке на дыре.Так от дверей и до дверейбреду с утра и до утраи только горстку сухарейпрошу у каждого двора.

А кто не даст ни крошки мне,того нисколько не браню —рисую домик на стене,а сверху дома — пятерню.Здесь не хотели мне помочь —смотрите, вот моя рука.Заметят этот знак и в ночьсюда подпустят огонька.

Если хочет богадельщик

Если хочет богадельщикнаскрести на выпивон,то, стащивши из кладовкиинструменты и веревки,на пустырь выходит он.

Там, где падаль зарывают,можно выкопать крота.Воронье орет нещаднои, хотя уже прохладно,голубеет высота.

Богадельщик в землю тычетто лопатой, то кайлой,он владельца шкурки гладкойзашибает рукояткой,чтобы сразу дух долой.

Опекун скандалить станет —нализались, подлецы!С кротолова взятки гладки,лишь винцо шибает в пяткихмелем затхлой кислецы.

Ужин

Над домом вечер тяжко сник.Скоблит колоду ученики соскребает со столовошметья сала и мослов.

Шумят в пекарне за стеной,повсюду тяжкий дух мясной,рабочий фартук, кровью сплошьзагваздан, стал на жесть похож.

Он замер с тряпкою в углу;он видит, как бредет к столумясник — старик, но будь-здоров —и двое старших мастеров.

Зовут: мол, скромника не строй.На блюде — шкварки; пир горой.Хозяйский пес слюну пустил.Тут парню не хватает сил.

Он видит тучи синих мух,он чует хлева смрадный дух.Блестит прилавок, словно лак,рука сжимается в кулак.

Один из младших мясниковглядит на парня: ишь каков, —и, поучить решив уму,дает затрещину ему.

Багровый след во всю скулу;парнишка тащится к столуи там, себя в руках держа,глядит на лезвие ножа.

Кровать

И после скитаний, и после труда,днем, вечером, ночью — короче, всегдас терпеньем кровать ожидала меня,собой половину жилья утесня.

От сырости и от мороза не разспасал меня этот подгнивший матрас,хотя с голодухи качало порой,хотя надувался водою сырой.

Но, видно, пришли окаянные дни —торчат у стены только козлы одни.О место, где прежде стояла кровать, —здесь женщинам долго уже не бывать!

Укрой, схорони! Возврати мне мечту,мой потный матрас у меня в закуту.Ложусь и в отчаяньи пробую ядождаться шарманщика Небытия.

Мотыга, заступ, долбня