Алена Воробьева - Феникс. Стихи

Феникс

Стихи

Алена Воробьева

© Алена Воробьева, 2016

Редактор Алена Воробьева

Корректор Елена Герцог

ISBN 978-5-4483-2135-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие от автора

Поэт на своем творческом пути держится, как древний мир, на трех китах. Или чуть большем количестве – тех основных элементах его мироздания, на которых он создает поэзию. Поэтому многие стихотворения не только цикличны, но и запараллелены – через годы его человеческой биографии. Стихи-предчувствия дополняются стихами-осознаниями. Увидеть эту картину полностью можно только хорошо зная творчество автора. В 2002 году я, находясь под впечатлением пьесы Уайльда и одноименной оперы по его пьесе, за одну ночь написала мини-поэму «Саломея». Это произведение опубликовано в девятом выпуске Православной антологии «Отчее слово» и в моей третьей книге «Обратная сторона солнца» – наряду с еще одним образным стихом, написанным тремя годами позже, в день моего 25-летия – «Улыбнувшись Ироду улыбкой Саломеи…». Позже мне пришлось вновь возвратиться к этому роковому библейскому образу «дочери Лилит» – но уже по-новому переосмысливая его. Вообще библейские сюжеты – это целый мир моей поэзии, как, например, неотвязный образ Ноева ковчега. Это как параллельная модель нашей Вселенной – микросхема в мозге человека и постоянное сравнение Создателя с тем, кто создан по Его образу и подобию.

И еще одна взаимосвязь человека и Богочеловека – вера в то, что Христос пришел на землю Спасителем каждого из нас, живущих и будущих. В книге «Феникс» стихотворение «Неузнаваемый – иерусалимский пророк…», написанное в память об отце, перекликается с более ранним, тоже опубликованным в «Обратной стороне солнца» – «В одеяле – грязном, засаленном, старом…» – человек своей жизнью повторяет крестный путь Христа, расплачиваясь за грехи смертью, такой же уравнивающей и бесславной, как казнь Спасителя наряду с злодеями и разбойниками – и надежда человечества на чудо Воскресения. Это и есть величие человека и его победа над собственным тленом – как тела, так и растления души. И – путь ко спасению.

«От Саломеи до Суламифи…»

Пожалуй, мало найдётся сегодня авторов, умеющих с таким мастерством отобразить то пространство, в котором сплетено прошлое и настоящее, современное и вечное.

В стихах Алены Воробьевой жизнь обретает конкретный образ. Она завораживает нас. Как танец Саломеи, манящий и опасный. И кажется, нет спасения от её губительного кружения.

И совершается предназначенное…

Но, отрываясь от бескрылого тела, душа наполняется тайной небесной. И вслед за нею незримою тропою ведёт нас автор до назначенного рубежа.

И не случайно книга названа «Феникс».

Феникс – мифическая птица, которая, забирая с собой все страдания и ненависть людей, бросается в огонь, чтобы своей жизнью и красотой оплатить счастье на земле. А потом возрождается. В египетской мифологии феникс служил знаком первобытного Логоса – слова, промежуточного звена между замыслом Божьим и воплощением этого замысла в жизнь.

Феникс является также символом бессмертной души, вечной и чистой, как возлюбленная Суламифь. Путь от Саломеи до Суламифи – путь души от земного к небесному.

Саломея убивает мужчин не только в их физическом, но и в божественном воплощении, она – рок, демон, дочь Лилит. Суламифь – дочь Евы, сущное воплощение Любви, которая есть Бог (попробуйте заменить Слово у Иоанна Богослова в начале его Евангелия на разгадку этого слова – Любовь: вначале было Слово (Любовь), и Любовь была у Бога, и Любовь была Бог – иначе открывается смысл всего мироздания и его животворения), бескорыстия, а не расчета, благодарения, а не требования. Если Саломея – оружие Любви, то Суламифь – ее жертва, на жертвенном алтаре любви за грех Саломеи расплачивается Суламифь. И здесь не имеет значения хронология.

Изначально по замыслу автора книга эпиграфами делилась на две части – сплавляя воедино именно женское начало поэзии – небесный прообраз жар-птицы (бессмертной Алены, по Валентину Устинову) и земной опаленный феникс (взаимозаменяемость в птицах реальности и мифа, принадлежности к небу и земле, как путь к смертной Елене).

Соединение трагизма и творчества. Книга, которую Вы держите в руках, разделена на три части, эпиграфами она делится на три стадии феникса – горение, тление и воскресение. И неясно, какая из них – страшнее…

Но – «в любви помогает только любовь».

Феникс означает возрождение после разрушения – и каждый человек, переживший жизненную катастрофу, сравнивал себя с фениксом. Не случайно своей эмблемой символ изображения феникса выбирали христиане и смертные цари. По древнему преданию, феникс плыл в Ноевом ковчеге во время потопа, и Ной за добрые слова феникса пожелал ему жизнь вечную. В стихах Алены Воробьевой феникс – как предчувствие и осознание любви, которая опаляет. Встречается и ковчег – каждый раз это новый образ, иное толкование библейского сюжета, трижды это – человеческая пара: любящих мужа и жены, готовых к отплытию («Люблю тебя – до оцепененья, до гнева…»), затем – разочаровавшихся друг в друге потомков Каина, не попадающих на корабль («Подарки на свадьбу вышли из срока годности»), после – новых влюбленных, которым тоже не досталось места в ковчеге, плывущих вслед за Ноем в деревянном гробу («Ковчег уплыл. Мы ждем потом Всемирный…»), и наконец – это не двое, а один – человек, поэт, забытый Богом и людьми за его грехи, некогда свободно разговаривающий с ангелами на их языке (помните – «если я говорю языками человеческими и ангельскими»? ), оставляющий себя на погибель в ожидании знака свыше («Человек, с которым говорили светы…»).

В «Фениксе» Алены Воробьевой – стихи о любви (наверно, впервые за все предыдущие книги автора), стихи о смерти – осознание смертности себя и каждого из нас, ныне рядом живущих, стихи о возрождении человеческой души, небесном и земном ликовании – за свои мытарства, за радость жизни во всех ее ощущениях.

Феникс

Четвертая книга стихов

I

Если Я сказал вам о земном – и вы не верите, как поверите, если буду говорить вам о небесном?

Евангелие от Иоанна, Гл. 3, 12.

«Сущность пера жар-птицы…»

Сущность пера жар-птицыПтица феникс не разумеет:Изумрудно-золотая метелка,Глазок с маренговым бликомИ глубинно-фиолетовым зраком.

Перо, горящее вечноЖаром несметных желаний,Робким таинственным оком —Разве может сравнитьсяС фениксовым опереньем,Что воскресает из пепла,Оставшегося от жар-птицы.

«Высшая мера любви – безразмерна…»

Высшая мера любви – безразмерна.

«Молиться за того, кто ангел сам? —…»

Молиться за того, кто ангел сам? —Хоть и во плоть, как в ризы, облеченный.Чей дух высокий знает небесаИ день седьмой, от мира сотворенный.

Просить пред светлым ликом за того,Кто сам несет в себе его прощенье,Ниспосылая истину из слов,Что в этом мире – о любви ученье.

Любить того, кто любит и горит,Как серафим, иконописным ликом,Кто из темницы вновь освободитИ к свету душу развернет, как свиток.

Спасать – кто сам спасения глотокИ осеняет живоносной силой, —Расцветший в сухом дереве цветок,Который ляжет на мою могилу.

«Замучить всех богов гаданьем —…»

Замучить всех богов гаданьем —Просить о жребии судьбы.Гадать по небу утром раннимПред битвой – по дымам волшбы.

Гадать – и возносить молитвыО здравии и чудесах,Спасении – во время битвы —От превращения во прах.

Иль, если Бог рассудит строгоИ заберет на небеса —Молить, чтобы вели дорогойЕе прекрасные глаза.

«Ты идешь с опущенным забралом…»

Ты идешь с опущенным забраломИ не видишь красоты земной.Грезишь ты – небесные хоралыЯвятся в лазури голубой.

Веришь ты – предназначенье вышеИ светлее жизненных молитв,И весну вдыхая, небом дышишь,Ничего не зная о любви.

Небом ходишь – и, подняв забрало,Смотришь на небесные поля.Меч свой даришь пахарю – оралоВыкует он завтра для тебя.

Будешь сеять хлеб в небесной сини,Будешь жить, доспехи спрятав с глаз,И не вспомнишь, как сады красивыНа земле в весенний райский час.

Но приснится – опустив забрало,Прячешь свои синие глаза,И не видно – солнце в небе встало,Или надвигается гроза? —

Да, приснится, – ведая о прошлом,Как ты верил лишь в одну мечту,И не видел красоты тревожной —Ложной красоте не присягнул.

Потому тебе одна отрада —Мук не зная и страстей любви —Выходить к ограде райской садаИ смотреть на девушек земных.

И вдыхать, как воздух пахнет жаркоЗолотом пшеничным на полях,Любоваться чьим-то полушалком,Слушать, как мелодии звенят.

Потому теперь тебе награда, —Пряча свои синие глаза,Ты выходишь за ворота сада,Ничего о прошлом не сказав.

Ты идешь туда, где поле битвыЕще пусто, и не ждет побед —Как и крови. И твои молитвыПадают на здесь растущий хлеб.

И вдруг видишь, как до капли выпьешьВсю земную красоту любвиИ вернешься, выпит сам и выжжен,В рай искать ведущей колеи.

Как войдешь в открытые воротаИ вдохнешь небесные поля,И привратник спросит: «Старец, кто ты?Ты ли прилетел на журавлях?» —

И ответишь изумленно: «Что ты, —Юношей я шел к своей мечте,Но покинул райские ворота,Присягнув девичьей красоте».

«А теперь никто тебя не помнит —Пуст твой дом, доспехи ржавь взяла.Проходи, селись в одну из комнат —Завтра утром поле ждет тебя».

…И увидишь – над пшеничным хлебомБезмятежны неба корабли.И вернешься – и задышишь небом,Ничего не зная о любви.

«Проходящему по полю…»