Антон Юшков - Жития грешных. Стихи и ничего лишнего

Жития грешных

Стихи и ничего лишнего

Антон Юшков

© Антон Юшков, 2016

ISBN 978-5-4483-2618-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я смотрю сквозь…

Я смотрю сквозь время,Я наблюдаю картины.Окна открыты,И мы все единыВ падении с Вавилонской башни,Мы чувствуем, как руки нашиОбрастают перьямиИз огня,Но кто упадёт первым?Может я?

Безумная затея

Безумная затея – я не могу стать всем,Но надо кем-то быть, а я не знаю, кто я.Мне не хватает глупости не спрашивать: Зачем?Мне не хватает силы, чтоб сделать шаг из строя.Но надо кем-то быть и цели обозначить,Палить по ним в упор и не считать свинца…Да, мне не хватит жизни себя переиначить,И мне не хватит веры не обвинять Творца.Я не смогу стать всем – безумная затея,И всё ж – я слишком мал, чтоб быть самим собой,Мне не хватает выпивки, чтоб стать ещё трезвееИ мне не хватит смерти, чтоб знать, что я живой.

Inside

Когда нам что-то заслоняет всякий свет,Ломая и калеча наше эго,Сознание отхаркивает в бредТого, кто есть и Альфа, и Омега.И каждый верит в то, что он устал,И опьяненье не приносит облегченья,И кто-то нам твердит, что Час настал,И Бог теряет всякое значенье —Тогда мы замираем в пустотеИ видим только то, что Там, За Гранью,И знаки проступают на листеПророчества узорной филигранью.И сила мысли облекается в слова,И в ожидании Чуда длится нега —И мы тогда сильнее существаТого, что есть и Альфа, и Омега…

Ночь-Птица

Летит Ночь-ПтицаНад светлячками домов,В каждом доме – любовьНа тесной кровати,Но много местаТам для двоих,Даже ветер за окном затих —Он ловит кайф.It’s life…

Мы странные люди

Мы странные люди —Бродячие актёры,Мы за улыбкой прячем пустоту.И дождь и солнце одинаково клянемНе помня настоящих их имён,От века спим и видим странный сон,И в наши сны не входит лишь Господь.Мы крепко спим на выцветших страницах,А он кривляется на маковках церквей.Да, он актёр, он шут и лицедей,И кто сказал, что он хороший трагик?Его я не сменил бы крест на свой,Пусть золотом блестящий,Но…В отличии от нас с тобойОн есть,И он живой и настоящий,А мы лишь спим на выцветших страницах…

Ramble on

Скитания меж призрачных фантомовВ тени сознания, где мысли словно БогиИграют в игры, строя из изломовМоей судьбы в небытие дороги.Вы все бродяги – я меж вами первый,На перепутье крест мой старый полусгнивший,И километрами дорог больные нервы —Нам по пути покуда я не лишний.Мой путь туда такой же как обратно —Без цели, смысла вечное движение,Одна мечта – чтоб стало мне понятно,Кто брат мне, а кто просто отражение.И я иду стряхнув с себя усталость,Но есть вопрос пугающе понятен —Живой ли я совсем иль хоть на малость,Или как Бог – всего лишь вероятен?

Безумие овладевает нами

Безумие овладевает нами, когда приходит ночь своей тоскойОплакивая нашу непричастностьК чужому счастью, что свечой трепещетНесмелое, боясь себя спугнутьСтупает робко на опасный путьВ той пустоте без обретенья цели,Где страх, что что-то можно не успетьТанцует вокруг нашей колыбели,Прося нас раньше срока повзрослеть.И мы встаём, и трепетно танцуем,Собою заслоняя пустоту,Вплетая в танец светлую мечту и веру,Что и мы когда-то будемСчастливей всех, кого носила твердь,Мы пустоту ласкаем и целуем,Не ведая, что мы целуем Смерть.

На лезвии тьмы и света

На лезвии тьмы и светаЗакручена вся кутерьма,Мы страшно хотели лета,А нам, как в укор, зима.На стыке желанья и лениЗапущен времени ход,Мы живы, пока мы тени,Но скоро солнце взойдёт.Пока сердце стынет в прохладеТак, что и вином не согреть,Мы прячем эмоции радиТого, чтоб самим не затлеть.И пусть эта скованность вечна,Но что-то случится вот-вот,Мы все – уплотнённое Нечто,Мы в мир выдыхаем лёд.

Powerful animal

Мой самый первый шаг —Путей судьбы стеченье.Ах, как приятно быть,Но не иметь значенья.Открытые закрытьВ своё сознанье двери,Проснуться и не бытьМогущественным зверем.

Рваные мундиры

Rendly uniforms on a sand.Рваные мундиры на песке…Feast of Death andВчера здесь был пир Смерти…We like a toy soldiers on a child’s hand.Мы были как солдатики в руках детей,Которые лишь играют во взрослых…Всё просто…Вспомни, что было вчера, когда из песков встало солнцеИ детвораСтала лить кровь как вино на поверхность пустыни-стола.Новое утро и к нам вернётсяЧужой дух, одетый в платье из плоти…– Stop, children!!!– Стойте, дети, стойте!!!…внутри себя я вижу зеркало на стенеСловно во снеС трещинной по середине.Ещё вчера я был жив, а нынеСлед моей жизни – имя на могильной плите…You only can wait for a peace between battle.Ты можешь лишь ждать объявления мира среди поля боя.Всё просто…Мы проиграли.Враг уже в ГородеИ генералыЕго приветствуют стояУ Дверей публичных домов.Из простыней белый флаг,– Женщины, шире «ворота», когда в Город вступает враг тысячью членов и ртов!!!You only can wait for a peace between battle and deads.Ты можешь лишь ждать объявления мира среди поля боя и трупов…– Смотри!Один из них поднял голову…Посмотрел на тебя…Улыбнулся глупо, оскалил зубы и смотрит тупо на обрубки своих рук…Он был твой друг… И вдруг…Прощально поёт труба!!!Скрип колеса как мольба.– Hey! Who is it?– Кто едет?– Gravedigger.– Могильщик.Могильщик, старый развратник, издающий странные звуки.– Могильщик, где мои руки?– …– Прости, я не знал… Ты сошёл с ума…Тебе повезло…Мой скальп унёс ворон, чёрный как волосы,Которых на мне больше нет.На его крыльях свет —Это идёт новый день.– Солнце! Смотри!Мёртвые собирают полки.Становятся в рядТе, кто умер два дня назад,Этот слепой, а тот без руки —Мёртвые собирают полки…– Мы выступаем в последний поход!За нами, как крестный ходДвижется ратьГиен и ворон, летучих мышей и змей —Наш почётный эскорт.Тысячу миль – не в счёт!– Только бы солнце зашло…Ночью привал. Прохлада. Покой.За соседним барханом воет голодный наш поминальный конвой.Посланный мною в дозорСолдат не вернулся к утру —Голый костяк и рваный мундир обрастают песком на ветру…Но утро… И снова вперёд…– Эй, солдат! Шире шаг!Ненависть – наш вожак.Снова вперёд, снова поход,Снова жара и пот,Мёртвая плоть гниёт и чертит пунктир на песке……и вереница следов портит поверхность песков…

Сон об утерянном

В сплетении снов, словно в сплетении травЗапутались блуждающие души,Нам сон в сто крат всей этой яви лучше,Там ветер – сторож колдовских дубравБаюкает рассвет кроваво-красный,Там всё прекрасно,И свет солнца ясныйСудом Даждьбога судитКто здесь прав,А прав здесь тот, кто чище и честнее,Кто лживей и корыстней – тот не прав,И там Харон – владыка переправСо всеми пьёт, лишь изредка пьянея,Там Хеймдалль свой сторожит Биврёст,Пегасы там по небу чертят дуги,Там можно захлебнутся в бездне звёзд,Сама земля там к небу тянет руки,Там Лукоморье, Авалон и Рай,Тот край, что называли Эльдорадо,Одна беда – что просыпаться надо,– Проснись, мой друг. Пора уже. Вставай.Я рад, что даровали тебе грёзыНедолгий, но чарующий покой,Проснись, и против этой серой прозыМы встанем стихотворною строкой.

Ещё совсем немножко

Я чёрные как кровь отхаркиваю строкиВсего того, что нам мешает просто жить.А ты, подобный мне, их примешь за урокиС ответом на вопрос, мол быть или не быть.Смотри, стоит стакан, он пуст наполовинуИль вполовину полн, а может так и сяк.Прими его, мой друг, и тёмную годинуИспей его до дна и хлопни об косяк.А после в тишине мы встанем у окошка,Покурим в темноту и грустно помолчим,Поверь, поверь, мой друг, ещё совсем немножко —И мы шагнём за грань, а можетПолетим…

В добровольном заточении

Я себе построил замокИз ежовой жёсткой кожи.Отвечаю всем, что занят —На полях рисую рожи.В этом замке нет окон,Нет дверей и нет балкона.Оборвал я телефон,Мне легко без телефона.Мне уютно в тишине,Моё золото – молчанье.Кроме истины в винеНичего не замечаю.Я ж мечтал о заточении.Мне здесь здорово – клянусь…Я вам лгу, прошу прощенья —Я устал и я боюсь…

Не передать словами