Анна Линина - Ангел прокажённых

Ангел прокажённых

Анна Линина

© Анна Линина, 2017

ISBN 978-5-4485-1631-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Надежда

Вьюги вышние горечь рассыплют вокруг,Но и ласка в них есть, хоть они неутешны.Дай мне руку, мой друг – только руку, мой друг,И не бойся паденья – оно неизбежно.

Грустный ангел, чьим взглядом расплавятся льды,Эти муки убьёт… и снега, тихо, нежноТак целуют, истерзанных, наши следы,Наши раны не тронув… Мы хрупки, небрежны.

Пусть метель достаёт свою виолончель,Словно старая дева – в ней ясная свежесть;Льётся нежность в зовущие горечь и хмель:То щемящая жалость, то сети надежды!

Её чистым дыханием вьюга летит,Словно светоч холодный, сияющий томно,За всё то, что нестихнувшей скорбью горит,И за то, что и солнце укуталось чёрным.

Загребу я в ладони тот девственный снег,Тишину я приму, уж не чуя в ней жала;И прощу злую плеть у духовных калек,Что скупы на любовь, на добро или жалость.

Может, тоже давились тем слёзным огнём,Застревающим в горле, не видя участья,Не живя ни грядущим, ни прожитым днём,И счастливых кляня – не надеясь на счастье.

Что ж, конечно, не зря, выпив яд до конца,Цепенея от горя, обидной неволи,Мы, беду не боясь, вскрыли наши сердца,И разверзнули мрак, изнывая от боли.

Грустный ангел, вместивший заветы Христа,Вновь склонился и вот, с состраданием нежным,Всех убитых бедою – целует в уста,Со слезами горячими… призрак надежды!

Потому что мечтая о доле другой,Слышишь ты: пред тобой свищет саблями вечность,Разжигает сердца – древний, вечный огонь,Не геенны пустой, а святой – Человечность.

Пусть помилует Бог, ледяная заря,Холодами пьяня, бьющий пульс успокоит.Мы и слово «катарсис» любили не зря,И слепа, и невинна молитва изгоев.

И огромные крылья раскроет заря,Ссыпав снег ледяной, в лес худой и зелёный,И увидит нас, светом слепящим горя,Ангел всех прокажённых и всех оскорблённых!

«Что ты шепчешь, трава придорожная…»

Что ты шепчешь, трава придорожная,Угасающим бликам зари?Удлиняются тени тревожные.Что ты плачешь, по ком, говори.

…Кто они, чьей тоскою глубокою,как водой океан, мрак земнойполон, властью отравлен жестокою,рока скорбных незримой рукой?

Может, тем, чья мольба так отчаянна,тщетно силишься боль их унять?..Или хочешь руками печальными,с добротою девичьей обнять?

Огорченья развеять, как сказкою,увядающих, блеск чей потух?Успокоить мучения ласкою,убаюкав страдающий дух?..

Может, хочешь дать силу скитальцам ты,чары дев, открывая без слов,и даримое нежными пальцами,чтоб не мучил нег адовых зов?

Что ты шепчешь, трава придорожная,Угасающим бликам зари?Удлиняются тени тревожные.Что ты плачешь, по ком, говори.

«И почки вновь пушистые полезут …»

И почки вновь пушистые полезут —Весна идёт, всю стужу растопив.Что исцелит души моей порезы,Холодный ветер рощ, молчащих нив?

Она теперь пуста, с дырой большою,Сквозной, о чистый воздух, о поля!Что делать с неумолкшею душою,Когда поёт зелёная земля?..

То сердце – в землю клином журавлинымУпало, ласки не узнав бальзам?Не дождь во мгле – Марии МагдалиныСлезами помутнённые глаза.

Закат кровав… Твой шёпот слышу читкой,Чужой всем ветер, брат ночных пустынь…Что прячет ночь за чёрною накидкой?День солнечный мне горек, как полынь.

Аида мраком стала дня палитра.Нам тьма нужней, и в горе не до сна.Молчите, птицы! ночи – для молитвы.И марлею на раны тишина.

Весна… Но в кубок мой, как в гроб хрустальный,Целительной и капли не плеснув,Вы вечно здесь… Кого вы растерзали —Слезами обесчестили весну!

Спи, боль моя; врачующая дрёмаМеня сейчас укачивать начнёт,Утишив нож Афганского синдрома,Как старица, лишь ласкою уймёт:

Пусть мрак меня преследует тлетворный —Целебнейшей рукой стряхнёт беду.Тесьмы нательной крест мой животворный,И соловьи, умолкшие в саду.

И лес замрёт… и сонные корягиМне ангелы, где человек – как бес.То время скорби… Опустите флагиВеселия с поруганных небес.

«Кровавой полосой заката…»

Кровавой полосой закатаГорела ширь издалека,Но тихой розовою ватойВ реке ласкались облака.

День был тяжёлый и постылый,Тоскою, мрачностью объят,Но кто-то в небе легкокрылыйНа землю выплеснул закат.

Огонь восхода, словно грёзу,Разжёг, тьме ночи вопреки,Скрыл в алых всполохах берёзыВзмахом архангельской руки.

Расплавил боль, как солнце прорубь,Но в жалобной тиши леснойВдруг замер в скорби, словно голубь,Над сокрушённой головой.

Давлел угрюмым чадом грознымТруб заводских железный гнёт.Но благовоний туберозыИз сада он принёс мне мёд.

Он закачал вечерний ветер,Что мой унёс тяжёлый вздох.В бору жёг огоньками свечи,Чтоб заблистал зелёный мох.

Хотел порез утишить каждый,Укрыв прозрачной лик полянТуникой мглы, холодной, влажной,Чтоб снежной дымкой был я пьян.

Над высью чисто-голубоюКак патоку, пролил он свет,Чтоб горький вопль успокоить,Где затиханья боли нет.

Блестящей кистью с долгим, грозным,Тяжёлым воевал он днём;И кожу белую берёзыОблёк он розовым огнём.

И пламень тот имеет силуГасить сердечный и другой,Лихой огонь неугасимый,Жестокий, ярый и немой,

Другой, что так к нему ревнивый,И грудь дотла мою согрев,Печали чадом сиротливымВ отчаяния омут вверг.

…Когда же хваткой мёртвой, прочнойМою дремоту боль сожмёт,Спасительной чадрою ночиМеня он с грустью обернёт.

Новый день

Ты сражённый печалью могильной,А душа – сколько боли прошла —Словно агнец, немой и бессильный,Вся отмыта, как снег, добела.

Только раны разили и тело,Струны хрупки у грешной души.Боль – тиран, что царит без предела.Как худую тоску задушить?

Отгремело, отжгло, отболело.И ты жив. Всё в безличии дня,Словно белый фарфор, разлетелось…Как мертвец – ты глядишь на меня.

Глаз погасших луч солнца не тронет,Как руно золотое, горит —Но ты там, где кричат или стонут,Задыхаясь от горьких обид.

Где молчит сильный колокол звонкий,Где беда обрывает полёт.И луч света, и нежный, и тонкийВ тот эфир никогда не войдёт.

Но смотри: новый день наступает,Не окрашенный чернью годин.Каждый звук тебе напоминает,Что ты Бога возлюбленный сын.

Что, весенней играя капелью,В блеск алмазный сливаясь, горя,Солнце дня над твоей колыбельюУлыбаясь, блистало не зря.

Так подруга, избыв твою муку,Искупив неживую зарю,Станет явью, кладя в твою рукуМатеринскую руку свою.

Схлынет всё; новый день наступает,И уже ты не будешь один.Каждый звук тебе напоминает,Что ты Бога возлюбленный сын.

«Дни страшных тревог…»

Дни страшных тревог,Печалей смертельных,Как слёзы солёных…Без песен и сил,Ты стонешь – но БогПодаст драгоценныхКамений – и больше,Чем ты их просил.

Ты когтя сатира,Насмешек притонов,Любви – раскалённейКостров, что коптят,Боишься, но мирБольных, отрешённых,Убитых, сражённых, —И раненых ряд.

Пусть голову скорбноПоложишь на плаху,Под коготь сатира,Под жала стрелы,Боль – жуткая песня,И риза монаха,Песнь стрел, тьму пронзившихДуховной золы.

Зола ядовита,Но души людскиеКак солнце в ущелье,Слетятся во мрак,И мёртвые стеныХолодной пещеры —Как нежное сердце,В тебе воскресят.

И сердце положишь —Разбухшее горько,Кровавою птицей,Напрасно большой,Но феи слетятся —Сколь вынести сможешь,И не обратитьсяВ мерзавца душой.

Истерзан, измучен,От дикости болиТы диким стал, витязь,Не зная добра,В эфире летучемСквозь звёзды увидишь,Пав в омут зелёный —Святого Петра.

А было так пошлоТвоё утешенье,Ужимкой бездушнойНочей-ворожей:Есть низких и прошлыхГрехов отпущенье,Ведь мёртвые рукиНе держат ножей!..

«Летят безжалостные дни…»