Юрий Григорьев – Свет и тени - Юрий Александрович Григорьев

И с т о к и

Человек – художник,

Но таланты – разные.

Или, может, разные

У каждого глаза?

И один рисует

Мостовые грязные,

А другой мечтает

Звезды рассказать.

Нарисую радугу,

Значит, – будет радость,

Нарисую солнце,

Значит, – будет свет.

Вот живу и радуюсь,

А много ли мне надо?

На один вопрос

Всего один ответ.

-–

Как мы часто, беда,

Забываем о том,

Что ушедшие дни

Не оставят следа,

Что уже никогда

В опустевший твой дом

Не вернутся они –

Молодые года.

Что-то кончилось в ночь,

Если пусто в дому.

В окна свет фонаря

Ненавязчиво льётся.

И не в силах помочь

Я себе самому,

Может, всё это зря –

Что стихами зовётся?

Это просто усталость,

Бессонная ночь.

Упадают минуты,

Часами убитые.

Это ранняя старость,

Нам уже не помочь, -

Мы довольные, сонные,

Тихие, сытые…

Как мы любим себя,

Лишь себя одного

Почитая за бога,

Но боги – не смертны.

И свободу любя,

Мы боимся того,

Что такая дорога

Потребует жертвы.

Сколько искренних чувств

Мы пустили на дно,

Но любили гадать

И вздыхать о судьбе.

Из великих искусств

Мы успели в одном –

Научившися лгать

Самому лишь себе.

Но что толку в таком

Оправданье своём –

Это старую боль не излечит.

И годам вопреки

Мы в душе – старики,

Так безвольны поникшие плечи.

А часы всё спешат –

Неужели не лень?

Сколько там до рассвета осталось?

Словно древний обряд,

Начинается день -

Остаётся усталость.

-–

Когда утомлённое солнце,

Роняя скупые лучи,

Усталую голову клонит,

И меркнет, как венчик свечи,

Когда угомонятся птицы,

И смолкнут шаги под окном,

Когда тишина притаится

Под каждым поникшим кустом,

Детишек разложат по койкам,

Бороться со сном им невмочь,

Тогда осторожно, спокойно

На землю спускается ночь.

Обнимет она и оближет

Холодные звёзды свои,

И станут как будто бы ближе,

Как будто бы ярче они.

Проверит она и оглянет

Прямые ряды фонарей,

И в тёмные окна заглянет,

И в щели закрытых дверей.

Пройдётся по комнатам тихим,

Плащом своим черным шурша,

И сны всем раздарит такие,

Какие желает душа.

В любой уголочек пролезет,

Но только займётся рассвет,

Она незаметно исчезнет;

Проснёшься – её уже нет.

-–

Не говорите о погибшем – был!

Неправда, что герои умирают.

Их яркий свет горит, не догорает.

Они средь нас, а не в плену могил.

Не надо слез и пышных погребений,

Оставьте их остывшие тела.

Они в мечтах грядущих поколений

Творят свои великие дела.

-–

Над бурной волною, над пеной морскою

Кораблик усталый плывёт.

Затерянный богом, заброшенный роком,

Он берег далёкий зовёт.

Охрип и простужен, покой ему нужен

Хотя бы на пару деньков,

Чтоб парус исправить и мачту поставить,

Усталых сменить моряков.

Но ветер крепчает, кораблик качает,

И тучи нависли вдали.

Но он ещё верит, что выплывет берег,

Кусочек желанной земли.

А тучи всё ближе, а тучи всё ниже,

А волны всё выше и злей.

О борт его бьются и злобно смеются, -

Но храбрый кораблик смелей.

Он любит ненастье, не верит в несчастье,

Он жаждет неистовых волн,

А штормы лихие – родная стихия

Для тех, кто отвагою полн.

Пусть трусы трясутся – они не спасутся,

Узнают дорогу на дно.

Бессмертье не каждым, но только отважным,

И самым бесстрашным дано.

Лишь тем, кто упрямо – упорно и прямо

Дорогу сумел проложить.

Сквозь бури морские, земные, любые

Пронёс свою жажду жить.

-–

Кто в ответе за все, что я сделать не смог,

Кто осудит коль я промотаюсь?

И не люди, поверьте, и даже не бог, -

Только сам я с собой рассчитаюсь.

Что мне чьи-то суды – юридический вздор,

Лишь бы совесть моя не солгала.

У меня свой судья, и свой прокурор,

И один приговор трибунала.

Если что-то не так, необдуманный шаг,

Разве сердце своё оболгать мне?

Не поверит ведь сердце, сожмётся в кулак,

И не знать мне страшнее проклятья.

Будет боль всех больней, будет пытка невмочь,

Будут ночи казаться веками.

Будет сердце блевать чёрной кровью в полночь, -

Эти раны не лечат стихами.

Не сбежать от себя – бьются мысли в силке,

Только в чёрную реку забвенья.

Лишь бы совесть моя не осталась в строке, -

Вот тогда не снести мне презренья.

-–

Былых веков

Забытые преданья

Встают передо мной, как наяву, -

Материков

Скупые очертанья,

Шесть кораблей таинственных плывут.

Когда-нибудь,

Наверное, причалят

Они к другим великим берегам.

Передохнуть,

Послушать крики чаек,

И снова в путь – послушные богам.

Давно ли мы,

Горящими глазами,

Мечтали о солёных парусах.

Но в дни зимы

Мы растеряли сами

Тепло души и веру в чудеса.

Кого винить,

И стоит ли тревожить

Забытых чувств остывшие угли?

Порвалась нить

И можно подытожить, -

Ушли без нас большие корабли.

И мы теперь

Уже не те, что прежде,

И не глядим, как в омут, в небеса.

Закрыта дверь

К несбывшейся надежде -

Без нас под ветром стонут паруса.

У нас в глазах

Уже не плещет море,

Мы далеки от мачт и якорей.

Но на губах

Мы ощущаем горечь -

То горький привкус преданых морей.

-–

Я знаю:

Солнце – жёлтая звезда,

Из самых, может,

завалящих.

Бывают меньше

иногда,

Но большие –

гораздо чаще.

С Полярной,

может быть, звезды

Какой-то

индивид

Сквозь стёкла

толстые трубы

Глазёнки

проглядит –

Найди, попробуй,

разберись

В небесной

кутерьме,

Ту точку тусклую,

что жизнь

Дала

тебе и мне.

И также,

как сегодня нам,

Бессменно

день за днём

Дарила жизнь

иным векам

Немеркнущим

огнём.

Туда, попробуй,

докричи, –

Назад

сто тысяч лет,

Ласкались

мягкие лучи,

Струился

ясный свет.

Где я лежу –

к земле припал,

Сквозь толщу

бытия,

Быть может,

мамонт загорал –

Счастливый,

как и я.

И тот же свет,

назло ночам,

По зеркалу

луны,

Чтобы глаза

любимых нам

В ночи

были видны.

И чудо вечное –

рассвет,

Чтоб новый день

взарить.

Небесных красок

буйный цвет

Нельзя

не полюбить.

Я знаю:

Солнце –