Александр Мардань - Зеркала (Бартер)

Александр Мардань

Зеркала (Бартер)

Наши дни. Соединенные Штаты Америки. Нью — Йорк.

На сцене — интерьер дорогого ресторана (или кабинета в нотариальной конторе). За столиком — пара: мужчина и женщина. Им обоим за тридцать.

ДЖЕЙН: Леон, ещё один такой «удачный» брак — и нам придётся объявлять банкротство.

ЛЕОН: Могло быть и хуже, если бы не твоя блестящая защита.

ДЖЕЙН: Хуже?.. Как в том анекдоте. Одна подруга другой рассказывает: «Сосед уехал в командировку, должен был вернуться домой в пятницу, а приехал в четверг. Застал у жены любовника. Схватил пистолет, жену убил, любовника убил, сам застрелился…». Подруга ей отвечает: «Могло быть и хуже!» — «Куда же хуже?» — «Мог в среду приехать…»

Леон и Джейн смеются.

ДЖЕЙН: Что касается твоего развода… Условия вердикта — хуже некуда. Первый брак обошёлся тебе миллионов на пять дешевле. А дальше — что будет? Знаешь, если тебе снова захочется жениться, женись на…

ЛЕОН (перебивает): …тебе?

ДЖЕЙН: Нет, на мне — не нужно. Я знаю законы ещё лучше твоих жён. Можешь сразу всё переписать на меня и поступить ко мне, ну скажем, — личным шофёром.

ЛЕОН: Ты забыла — у меня ещё полгода не будет прав.

ДЖЕЙН: Да, действительно. В общем, рекомендую: женись на филиппинке, кореянке, да на русской, наконец!.. Чтобы они не знали наших законов. И умоляю — никаких контрактов! Кстати, у тебя ведь бабушка с русскими корнями, из Братиславы, кажется?

ЛЕОН: Из Бобруйска.

ДЖЕЙН: Ну, это рядом… Ты рассказывал, она готовила русский суп, похожий на минестроне, со странным названием… (пытается вспомнить).

ЛЕОН: Борщ. Спасибо, Джейн, ты не только замечательный друг, но и… Как это называется у вас на Сицилии — консильери, советник…

ДЖЕЙН: Хочешь, я сброшу тебе номер агентства, которое занимается заморскими невестами?..

ЛЕОН: Спасибо. Понадобится — сам найду.

Наши дни. Москва. Интерьер дорогого китайского ресторана. В зале много азиатских лиц. За одним из столиков — европейская пара. Обоим за тридцать, одеты дорого и со вкусом.

БОРИС: Тебе понравился десерт?

ЛЕНА: Мне здесь всё нравится. Думаю, это лучший китайский ресторан в Москве.

БОРИС: Судя по тому, сколько здесь настоящих китайцев, — кухня превосходная.

ЛЕНА: А что, бывают ненастоящие китайцы?

БОРИС: Да. Например, мы с тобой. Я даже палочками есть не умею.

Официантка приносит Борису и Лене традиционный десерт, венчающий трапезу, — печенье на серебряном подносе. В каждом запечена записка с фразой — «пророчеством». Борис первым разламывает печенье, достаёт записку.

БОРИС (читает): «Ваша жизнь только начинается». А что у тебя?

ЛЕНА: Я не верю этим предсказаниям. Когда у нас появились китайские рестораны, мы с девчонками ходили туда чай пить, на большее денег не хватало… Я даже собирала эти записки. Но ничего, ничего не сбылось. Не хочу расстраиваться…

БОРИС: Так не честно. Я же своё открыл.

ЛЕНА: Печенье — не аккредитив, чтобы, открываться. Хотя китайские аккредитивы тоже не всегда открываются…

БОРИС: Поэтому тебе так нравятся бартерные контракты? Лена, не вспоминай об этом, сегодня столько новых рынков, что жалеть о старых не придётся. Без стали дома нигде не строят… Открой. А вдруг там бизнес — совет?

ЛЕНА: Ладно, если ты настаиваешь…

Лена разламывает печенье, в нём — кольцо с бриллиантом, завёрнутое в записку. Она разворачивает её и читает вслух: «Выходи за меня замуж».

Борис становится на колено, смотрит на Лену взглядом, полным любви. За этой сценой из-за портьер наблюдают официанты и повара ресторана. На Лену и Бориса обращают внимание другие посетители. Все аплодируют, и Борис надевает кольцо на палец любимой.

Приемная в офисе Елены. Входят двое мужчин спортивного вида, одетых в дорогие костюмы. Старшему, Владимиру — лет сорок, младшему, Андрею — около тридцати.

ВЛАДИМИР: Не знаю, что делать. Не сказать ей об этом нельзя, а сказать — язык не поворачивается. Может, ты доложишь? Ты же знаешь, как я к ней отношусь…

АНДРЕЙ: Кто глава службы безопасности — тот и докладывает.

Из кабинета в приемную выходит Катерина — секретарь, миловидная женщина одного возраста с Леной.

КАТЕРИНА: Елена Ивановна просила не беспокоить, она говорит с Борисом Николаевичем, президентом «Стального альянса».

ВЛАДИМИР: А мы как раз по вопросу «Стального альянса». (Идет к кабинету.)

КАТЕРИНА: Андрей, что-то случилось?

АНДРЕЙ: Ничего не случилось… Хотя могло. Ты опять забыла выключить утюг.

КАТЕРИНА (испуганно): Серьезно?!

АНДРЕЙ: Серьезно. Колю заберешь из садика?

КАТЕРИНА: Я вчера забирала.

АНДРЕЙ: И сегодня забери. У меня не получится.

Андрей идет за Владимиром. Они входят в кабинет Лены.

Кабинет. Через стеклянные стены открывается панорамный вид на Москву. Лена говорит по телефону. Жестами и мимикой выражает удивление по поводу вторжения.

ЛЕНА: Боря прости, приехали люди из Кремля. Я тебе перезвоню. Целую, любимый. (Обращается к охране.) Почему вы без доклада? Здание заминировано? Или ко мне поднимаются похитители из Чечни?

ВЛАДИМИР: Хуже.

Протягивает ей диктофон.

ЛЕНА: Что это?

ВЛАДИМИР: Послушайте.

Лена включает диктофон. Звучит голос Бориса, ее жениха. Он говорит с кем-то по телефону.

БОРИС: …не поверишь, Прекрасная Елена заглотнула крючок…

ДРУГОЙ ГОЛОС: Глубоко?

БОРИС (смеется): Ты даже не можешь себе представить, насколько глубоко. Через пару месяцев свадьба — и четверть стальной торговли России в наших руках. Кстати, золотая рыбка, несмотря на свои миллионы, хороша в постели. Представляешь, она вчера три раза…

В этот момент Лена хватает со стола диктофон, разбивает его об пол, отворачивается, подходит к окну, несколько секунд молчит. Повернувшись, старается сдержать эмоции, но это даётся ей нелегко.

Она снимает с пальца кольцо с бриллиантом и протягивает его Владимиру.

ЛЕНА: Ты знаешь, что с ним делать.

Владимир с Андреем выходят, столкнувшись в дверях Катериной.

АНДРЕЙ (Владимиру): Я не понял: с чем делать? Или с кем? С кольцом или с Борисом?

ВЛАДИМИР: Наверное, с обоими.

Катерина закрывает за ними дверь, и Лена даёт волю чувствам. Слёзы текут по её щекам. Катерина подбирает разбитый диктофон.

КАТЕРИНА: Елена Ивановна, что случилось?

ЛЕНА: Ну почему им нужна не я, а мои деньги? Неужели я не имею права на счастье? Бросить всё и уехать в деревню, где меня никто не знает…

КАТЕРИНА: Елена Ивановна, как у нас говорят: «Шила в мешке не утаишь». Сейчас не знают — узнают через месяц… Вам надо за иностранца выйти. И чтобы он всё узнал только после свадьбы. Я пока к Вам на работу не поступила и с Андреем не познакомилась, тоже хотела замуж за иностранца… И уехать подальше. Есть брачные агентства, которые специализируются на импортных женихах. Сфотографируют, как надо, помогут биографию выдумать. А ещё к ним женихи как туристы приезжают, группами. «Охотники за невестами»…

Лена продолжает плакать, Катерина утешает ее…

Другой кабинет. За стеклянной стеной — вид Нью — Йорка. В кабинете — Леон и его помощник Джон.

ЛЕОН: Не пора выезжать? Не опоздаем?

ДЖОН: До вылета три часа. Привык летать на собственном самолёте!

ЛЕОН: Да, тот без меня, как правило, не улетает. Слушай, раз есть время, я хочу заехать в «second hand».

ДЖОН: Кому ты хочешь дарить в России поношенные вещи? Там уже пятнадцать лет капитализм, и десять пар джинсов нельзя обменять на однокомнатную квартиру.

ЛЕОН: Все пытаются меня учить… Да, я не окончил Гарвард, но, поверь, умнее многих его выпускников, как минимум на сто миллионов долларов. (Пауза.) Я сам хочу в это одеться. Я — американский безработный, пусть временно, но безработный, и выглядеть должен соответственно.