Княжна на продажу. Как дочерей русских государей меняли на мир и новые земли - Ника Марш Страница 21

Уже позже чуму свяжут с мытьем и грязью, но уже совсем по другой причине. Люди склонны искать ответы на самые сложные вопросы в самых простых вещах. Чума считалась Божьей карой. Когда болезнь косила по четвери населения, обывателя охватила самая настоящая паника. Один-единственный вопрос занимал умы людей всех национальностей: «За что?» В Венеции винили во всем куртизанок, ведущих свободный образ жизни. В Испании гнев обрушился на евреев. Во Франции и в немецких княжествах были уверены, что в банях гнездится порок. Мужчины и женщины приходили туда не только мыться!

Эразм Роттердамский сокрушался, что бани начали закрывать. Это была последняя треть XV века. По историческим меркам – поздний Ренессанс. А вовсе не Средневековье. Которое, вопреки расхожему мнению, все-таки было чистым!

Глава 9. Ошибка великого князя

При отсутствии паспортов и фотографий, без социальных сетей и баз данных различных ведомств подтвердить имя и происхождение человека бывало делом непростым. Этим часто пользовались средневековые мошенники. В 1301 году в норвежском Бергене объявилась молодая женщина, которая называлась… королевой Шотландии, Маргаритой. Она утверждала, что стала жертвой настоящего заговора, направленного на то, чтобы отстранить ее от трона. Версия Маргариты звучала так правдоподобно, что многие горожане ей поверили.

Дело в том, что в конце XIII – начале XIV века в Шотландии остро стоял вопрос престолонаследия. Вышло так, что не осталось ни одного прямого потомка государя Александра III. А ведь он был дважды женат! И у него было трое детей! Но несчастья буквально преследовали этого короля.

В 1284 году Александр III похоронил своего наследника, двадцатилетнего сына. Молодой принц внезапно скончался от сильной простуды, не успев продолжить род. За три года до этого умер младший сын короля, Давид. Мальчику было всего девять лет. Получалось, что единственной надеждой Александра стала его старшая дочь Маргарита. Но она… уже была выдана замуж за короля Норвегии Эрика. К ужасу отца, эта принцесса скончалась в родах, оставив после себя маленькую девочку, названную так же, Маргаритой. Таким образом, младенец в колыбели становился обладателем сразу двух корон – норвежской и шотландской. В перспективе.

Впрочем, потомки викингов не очень-то желали видеть своей правительницей женщину. Маргариту, если у Александра III не окажется других потомков, было решено передать в Шотландию. И вскоре этот час пробил: полный сил король, только что взявший молодую жену, трагически погиб. Он мчался верхом и, когда конь споткнулся, со всего маху рухнул на землю. Александра спасти не удалось. Судьба королевства оказалась в руках ребенка.

Переговоры с Норвегией шли недолго. За Маргаритой снарядили корабль, и она отправилась в свои владения в 1290 году. Однако в пути девочка заболела и в районе Оркнейских островов скончалась. В Шотландии это известие восприняли как величайший удар судьбы. И сразу несколько претендентов на трон начали оспаривать друг у друга право надеть корону.

И вот одиннадцать лет спустя объявилась Маргарита. Она рассказывала, что по пути в Шотландию лорды предали ее. Они решили избавиться от наследницы престола, чтобы расчистить путь к власти для своего ставленника. Дама Ингеборга, приставленная к ней, с помощью своего мужа Торе Хоконссона совершила подлог: Маргариту высадили на островах со служанкой и кошельком, а вместо нее на палубу подняли труп другой девочки. И теперь настоящая королева Шотландии требовала возмездия и корону.

У нее нашлось немало сторонников. Маргарита рассказывала свою историю складно, она называла настоящие имена плывших на корабле людей. Но были и скептики: почему королева (если это она) выглядит намного старше своих лет? Она должна была быть юной девой, а не зрелой сорокалетней женщиной… В конце концов претендентку объявили лгуньей, обвинили ее в измене и заговоре и сожгли на костре. «Они предали огню невиновную!» – кричали в Брегене. На месте, где умерла Маргарита, даже сложили часовню, которая после существовала несколько сотен лет.

Никто не может сказать наверняка, была ли та самая женщина из Брегена – подлинной Маргаритой. Ссылки на отца маленькой королевы, который якобы опознал ее тело, вряд ли могут быть серьезным аргументом. Король Норвегии не хотел хаоса в государстве, он отправил дочь подальше, как раз чтобы его избежать. Ему крайне невыгодно было бы настаивать, что мертвая девочка – не его дочь. Тогда пришлось бы распутывать длинный клубок заговора! А Эрик II был слаб. К тому же он уже вел переговоры о новой свадьбе с Изабеллой Брюс – сестрой нового шотландского короля Роберта I. Неприятности с новыми родственниками ему были не нужны.

Иными словами, история Маргариты полна тайн. А вот в судьбе княжны Марии Владимировны как раз есть определенность. Ее свадьба стала величайшим конфузом XII века. Потому что дочь Владимира Мономаха выдали замуж за… проходимца.

Эта история берет свое начало в 1087 году, когда сын византийского императора, Лев Диоген, был убит печенегами. Талантливый молодой человек, успешный воин, он был отправлен государем Алексеем I Комниным, чтобы защищать рубежи Византии в районе Дуная. С ним произошла та же роковая случайность, как с англосаксонским королем Гаральдом II – не рассчитал, не ожидал… В результате павшего воина погрузили на телегу и похоронили где-то в далеких от Константинополя землях.

А дальше история складывалась по образцу Девы Норвежской: однажды в 1102 году в Киеве объявился мужчина, называвший себя Львом Диогеном. Он рассказывал свою историю весьма правдоподобно: якобы его на поле боя оставили специально, чтобы он не возвращался на родину, чтобы не потребовал прав на престол. Ведь Алексей I Комнин узурпировал власть, а отцом Льва Диогена был совсем другой государь…

Он явно был хорошо образован, прекрасно разбирался в политике, знал расстановку сил и мог оказать великому князю огромную услугу. Появилась возможность создать квазигосударство, на которое Киев имел бы самое непосредственное влияние. Требовалось только отобрать у Византии часть земель на континенте, да под благовидным предлогом. Лев Диоген, дескать, пришел требовать свое! Но не всю империю – так и быть! – а хотя бы часть.

Дробить государство на части, выделяя надел сыновьям или братьям, было вполне в духе раннесредневековых королевств. Так поступали, например, франкские Меровинги. Они столь часто перекраивали карту своих земель, что легко было родиться в одном королевстве, а умереть в другом, никуда не переезжая. Кроме того, члены одной большой семьи постоянно находились в состоянии войны друг