Эмилио Сальгари - Два тигра Страница 39

— Ого!.. — воскликнул в этот момент Янес, поспешно вставая. — Смотрите туда! Огонь!

Все обратили взгляды в том направлении, в котором указывал португалец.

На темной воде зачумленной лагуны действительно виднелась точка, светящаяся красным светом, которая медленно двигалась в сторону башни. Она шла с востока и как будто петляла.

— А может, это наше судно? — спросил Тремаль-Найк.

— Или шлюпка, — добавил Янес.

— Мне кажется, что это ни то, ни другое, — сказал Сандокан, внимательно вглядевшись в светящуюся точку, которая четко вырисовывалась на черной поверхности воды. — А парусники заходят в эту лагуну?

— Если только рыбачьи лодки, — ответил бенгалец. — Или потерпевшие крушение. Циклон, который налетел на джунгли, бушевал ведь и в Бенгальском заливе.

— Я был бы рад, если бы эта шлюпка пристала здесь. Нам бы не пришлось тогда самим строить плот. На этом судне, должно быть, есть паруса. Ты не видишь, Янес, какое это судно?

— Я вижу только, что оно направляется сюда, — ответил португалец. — Если они пройдут перед башней, мы привлечем их внимание выстрелом из ружья.

— Мы это сделаем прямо сейчас, — сказал Сандокан. -Услышав выстрелы, они подойдут сюда.

Он поднял карабин и выстрелил.

Выстрел громко прозвучал над темными водами и затих в отдалении.

Не прошло и полминуты, как стало видно, что светящаяся точка изменила направление и движется прямо к башне.

— Когда рассветет, судно будет уже здесь, — определил Сандокан. — Небо уже светлеет. Приготовимся спуститься и сесть на судно.

— А если эти люди откажутся взять нас на борт? — спросил француз.

— Получат свинец, если не захотят золота, — холодно ответил Сандокан. — Увидим, что они предпочтут. Погонщик, спускай лестницу: они уже подходят.

Глава 21

ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТУГОВ

Показался первый луч солнца, когда маленькое судно причалило напротив башни. Сандокан не ошибся: это была не шлюпка и не корабль. Это была пинасса, то есть большая лодка с высокими бортами и двумя небольшими мачтами, поддерживающими квадратные паруса, имеющая мостик.

Обычно эти парусники используются в Индии для плавания по большим рекам, но могут выходить и в море, правда, недалеко.

Пинасса, которая причалила вблизи башни, имела водоизмещение шестьдесят тонн. На борту ее было восемь индийцев, молодых и крепких, одетых в белое, как сипаи, под командованием шкипера, высокого старика с длинной белой бородой, который в этот момент держал руль.

Увидев пятерых мужчин, среди которых было двое белых, старик вежливо приподнял тюрбан, потом сошел на землю, сказав на хорошем английском языке:

— Добрый день, господа! Мы услышали ружейный выстрел и поспешили сюда, думая, что кто-то в опасности.

— Как ты оказался здесь, старик? — спросил Тремаль-Найк. — В здешние воды суда не заходят просто так.

— Мы рыбаки, — ответил старик. — В этой лагуне много рыбы, и каждую неделю мы приходим сюда.

— Откуда?

— Из Даймонд-Харбора.

— Хочешь заработать сто рупий? — спросил Сандокан.

Индиец поднял глаза на Тигра Малайзии и несколько мгновений смотрел на него внимательно и с некоторым любопытством.

— Вы шутите, господин? — спросил он. — Сто рупий — большая сумма, мы не зарабатываем столько даже за неделю ловли.

— Ты предоставишь свою пинассу в наше распоряжение на двадцать четыре часа, и сто рупий перейдут в твои карманы.

— Вы щедры, господин, — сказал старик.

— Ты согласен?

— От такого предложения никто бы не отказался.

— Ты сказал, что пришел с Даймонд-Харбора? — переспросил Тремаль-Найк.

— Да, господин.

— Ты вошел в лагуны из канала Райматла?

— Нет, из канала Ямере.

— Тогда не видел ли ты маленького судна, плавающего в этих водах?

— Вчера я видел какую-то шлюпку в северном конце Райматла, — отвечал старик.

— Это наверняка была наша шлюпка, которая искала нас, — сказал Сандокан. — Еще до вечера мы будем на судне. Садитесь, друзья, а завтра мы пришлем сюда шлюпку забрать остальных.

Вручив старику половину условленной суммы, они взошли на борт, вежливо приветствуемые индийцами, составлявшими экипаж.

Сандокан и Тремаль-Найк уселись на корме под навесом, который рыбаки натянули, чтобы защитить их от солнца. Янес, француз и погонщик спустились под палубу, в каюту, которую шкипер предоставил в их распоряжение, чтобы они немного смогли отдохнуть.

Пинасса, которая казалась хорошим парусником, оттолкнулась от берега и направилась к нескольким островам, которые виднелись сквозь туман, поднимавшийся над лагуной.

Ужасный смрад исходил от этих вод, где разлагалось огромное количество трупов, принесенных сюда по протокам Сундарбана течением. Попадались полуразложившиеся головы, разорванные спины, руки и ноги, которые колыхались и сталкивались на волнах от проплывавшей мимо пинассы.

На некоторых из трупов стояли на своих длинных ногах марабу, время от времени вырывая клювом куски уже разложившегося мяса и жадно заглатывая их.

— Сколько же этих плавучих кладбищ! — сказал Тремаль-Найк.

— Не очень весело, — ответил Сандокан.

— Правительство Бенгалии поступило бы мудро, приказав похоронить всех этих людей под трехметровым слоем земли. Оно бы избежало холеры, которая почти каждый год посещает столицу.

— А зачем их бросают в реку?

— Индийцы, которые желают попасть в рай, должны добраться туда по Гангу.

— Который, видимо, в него впадает? — смеясь, спросил Сандокан.

— Этого я не знаю, — ответил Тремаль-Найк, — Однако мне так не кажется. Я видел, как он впадает в Бенгальский залив и смешивает свои воды с морем.

— Так все эти люди попадут в ваш рай?

— О нет! Воды Ганга, которые считаются священными, не очистят душу человека, который убил, например, корову.

— Тяжкое преступление, по-вашему?

— Которое приведет его прямо в ад, где виновный будет страдать от голода, жажды и змей, непрерывно пожирающих его.

— Страшное место — этот ваш ад, — сказал Сандокан.

— Наши священные книги говорят, что там царит вечная ночь и не слышно ничего, кроме стонов и ужасных криков; страдания, которые там испытывают, ужасны. В зависимости от вида грехов там есть и муки для каждого органа, каждой части тела. Огонь, железо, змеи, ядовитые насекомые, дикие звери, хищные птицы — все используется, чтобы воздать осужденным за их грехи.

— И это наказание длится вечно?

— Нет, в конце каждой эпохи, которая длится несколько тысяч лет, они опять вернутся на землю: кто в облике животного, кто насекомого или птицы, чтобы в конце концов, настрадавшись, очистится. Вот каков этот наш ад, где правит Йама, бог смерти и тьмы.