Джек Лондон - На берегах Сакраменто

Джек Лондон

На берегах Сакраменто

Дуют ветры, ох-хо-хо!К Кали-фор-ни-и.Много — слышно — золотаТам, на Сакраменто!

Он был только мальчонкой, распевающим дискантом морскую песню, какую поют моряки всего земного шара, стоя у шпиля и поднимая якорь, чтобы отплыть в порт Фриско. Это был только мальчонка, никогда не видевший моря, но перед ним, в двухстах футах ниже, неслась река Сакраменто. Звали его молодой Джерри, а от отца, старого Джерри, он научился этой песенке и унаследовал копну ярко-рыжих волос, голубые бегающие глаза и белую кожу с неизбежными веснушками.

Старик Джерри был моряком и полжизни плавал по морям, вечно преследуемый словами этой звонкой песни. А однажды он спел ее уже всерьез, в одном азиатском порту, пританцовывал вокруг шпиля с двадцатью товарищами. И в Сан-Франциско он распрощался со своим кораблем и с морем и отправился поглядеть собственными глазами на берега Сакраменто.

И золото ему довелось увидеть: он нашел место на руднике «Желтая мечта» и оказался в высшей степени полезным при проведении через реку больших тросов, проходивших на высоте двухсот футов.

Затем ему поручили присмотр за тросами, починку их и спуск вагонеток. Он полюбил свою работу и сделался неотъемлемой принадлежностью рудника «Желтая мечта». Вскоре он влюбился в хорошенькую Маргерет Келли, но она оставила его и молодого Джерри, едва только тот начал ходить, — оставила для того, чтобы заснуть последним долгим сном среди высоких строгих сосен.

Старый Джерри так и не вернулся к морю. Он остался у своих тросов, отдав им и молодому Джерри всю свою любовь.

Настали для «Желтой мечты» тяжелые времена, а он по-прежнему оставался на службе у компании, сторожил заброшенное имущество.

Но в то утро его не было видно. Только молодой Джерри сидел на приступке хижины и распевал старую песенку. Он приготовил и в одиночестве съел свой завтрак, а сейчас вышел поглядеть на мир. На расстоянии двадцати футов от него стоял стальной ворот, вокруг которого обегал бесконечный трос. У ворота приютилась прикрепленная к нему вагонетка для руды. Следя глазами за головокружительным бегом тросов до противоположного берега, он мог разглядеть другой ворот и другую вагонетку.

Механизм приводился в движение силой тяжести; в силу собственной тяжести нагруженная вагонетка переправлялась через реку, а одновременно с этим другая вагонетка возвращалась назад пустой. Нагруженную вагонетку разгружали, а пустую наполняли рудой, и переправа повторялась, повторялась десятки тысяч раз с того дня, как старый Джерри сделался смотрителем при тросах.

Молодой Джерри оборвал свою песню, услыхав приближающиеся шаги.

Высокий мужчина в синей рубахе, с ружьем на плече, вышел из мрака сосен. Это был Холл, сторож рудника «Желтый дракон», тросы которого пересекали Сакраменто милей выше.

— Здорово, малыш! — поздоровался он. — Ты что тут делаешь один?

— Присматриваю за тросом, — Джерри старался говорить развязно, словно это было самое обыкновенное дело. — Папы-то ведь нет!

— Куда он ушел? — спросил мужчина.

— В Сан-Франциско. Еще вчера вечером. У него брат умер за морем, и он пошел потолковать с адвокатами. Раньше, чем завтра к ночи, не вернется.

Джерри говорил с гордостью — на него ведь свалилась ответственность присматривать за имуществом «Желтой мечты», жить одному на утесе над рекой и самому стряпать себе обед.

— Ну, так ты будь поосторожнее, — сказал Холл, — и не дурачься с тросом. Я иду к ущелью Хромой Коровы, может, подцеплю там оленя.

— Похоже, что дождь собирается, — заметил Джерри с рассудительностью взрослого.

— Не очень-то боюсь промокнуть, — расхохотался Холл, исчезая за деревьями.

Предсказание Джерри относительно дождя более чем оправдалось. К десяти часам сосны закачались и застонали, задребезжали окна хижины, и полил дождь, подхлестываемый дикими порывами ветра. В половине двенадцатого мальчуган развел огонь и ровно в двенадцать уселся за обед.

Сегодня уж ему не выйти из дому, решил он, вымыв посуду и поставив ее на место; и он подумал, как вымокнет Холл и удастся ли ему подцепить оленя.

В час раздался стук в дверь, а когда он открыл ее, в комнату, подгоняемые шквалом, ввалились, шатаясь, мужчина и женщина. Это были мистер и миссис Спиллен, владельцы ранчо, жившие в уединенной долине, милях в двенадцати в сторону от реки.

— Где Холл? — спросил Спиллен; он говорил отрывисто и быстро.

Джерри заметил, что он нервничает и движения его резки, а миссис Спиллен как будто сильно чем-то обеспокоена. Это была худая, поблекшая, измученная женщина; жизнь, наполненная тягостным бесконечным трудом, наложила на ее лицо свою грубую печать. И та же жизнь согнула плечи ее мужа, сделала его руки узловатыми, а волосы пыльно-серыми.

— Он пошел на охоту к Хромой Корове, — ответил Джерри. — Вы хотели перебраться на ту сторону?

Женщина стала тихонько плакать, а Спиллен уронил какое-то проклятье и пошел к окну. Джерри присоединился к нему и выглянул наружу, где за частым ливнем не видно было тросов.

Жители лесов этой части страны обычно переправлялись через Сакраменто по тросу «Желтого дракона». За эту услугу с них взималась скромная плата, а компания «Желтый дракон» платила из этих денег жалованье Холлу.

— Нам нужно перебраться на ту сторону, Джерри, — сказал Спиллен, указывая пальцем через плечо на свою жену. — С ее отцом случилась беда в Кловер-Лиф. Взрыв пороха. Едва ли выживет. Мы только что об этом узнали.

Джерри почувствовал внутренний трепет. Он знал, что Спиллены хотели переправиться по тросу «Желтой мечты», а в отсутствие отца он не решался взять на себя такую ответственность, тросом никогда не пользовались для переправы пассажиров, а в сущности говоря, он долгое время был вообще без всякого употребления.

— Может, Холл скоро вернется, — сказал он. Спиллен покачал головой и спросил:

— Где твой отец?

— В Сан-Франциско, — кратко ответил Джерри.

Спиллен застонал и, стиснув кулак, свирепо ударил им по ладони другой руки. Его жена заплакала громче, и Джерри услышал ее шепот:

— А папа умирает, умирает!

Слезы заволокли и его глаза, и он стоял в нерешительности, не зная, что ему предпринять. Но Спиллен решил за него.

— Слушай, малыш, — твердо сказал он, — мы с женой переправимся по этому вашему тросу. Пустишь ты его для нас?

Джерри слегка отшатнулся. Он это сделал бессознательно, отступая инстинктивно перед чем-то нежелательным.

— Лучше посмотрите, не вернулся ли Холл? — предложил он.