Фернандо Гамбоа - Черный Город Страница 68

Я еще никогда так сильно не робел, стоя перед огромным объектом, созданным человеческими руками, — даже когда посещал несколько лет назад Мачу-Пикчу и города майя на юге Мексики и в Гватемале. Эта пирамида не была похожа и на гораздо более скромную, с точки зрения размеров, пирамиду, на вершине которой мы провели предыдущую ночь. Кроме того, к нашей превеликой радости, у этой пирамиды имелось то, чего не было у предыдущей пирамиды и что существенно облегчило нам жизнь, а именно лестница со ступеньками вполне приемлемых для человека размеров. Эта лестница убегала вверх по фронтальной части гигантской пирамиды — или «зиккурата», как эту пирамиду то и дело называли профессор и Кассандра, — а потому мы, в отличие от вчерашней ночи, имели возможность взобраться на ее вершину, не упражняясь при этом в альпинизме.

Мы остановились у основания каменной лестницы, не решаясь начать по ней подниматься. На всех четверых нахлынула целая волна эмоций, и это смешанное чувство настороженности и восхищения отражалось на наших лицах.

— Ну что, — нарушил я затянувшееся молчание, — раз уж мы пришли сюда, может, начнем подниматься?

— Да, мы, похоже, попусту теряем время… — сказала Кассандра, делая шаг вперед.

— Подождите, давайте сначала насобираем хвороста, чтобы можно было развести костер, — предложил профессор, наклоняясь к земле и начиная поднимать сухие ветки.

В какой-то момент он вдруг заметил, что Иак даже не тронулся с места и продолжает неотрывно смотреть на каменную лестницу.

— Ну же, Иак! — позвал профессор туземца. — Помоги нам хоть немного.

Туземец медленно повернулся к нему.

— Я не подниматься, — сказал он, четко выговаривая каждое слово.

— А почему? — спросил я, хотя можно было без труда догадаться, что туземец скажет в ответ.

— Это быть место, в который жить «древние люди», священный место. Мы не быть достойные входить в их храмы… и забираться на их горы, — сказал он, глядя на вершину пирамиды.

Профессор снял очки и с усталым видом провел ладонью по лицу.

— Послушай, Иак, — спокойно произнес он. — Мы не можем заставлять тебя подниматься с нами, но я тебя уверяю, что «древних людей», о которых ты упоминаешь, здесь уже давным-давно нет и никто уже не станет возражать против того, чтобы мы входили в их храмы и поднимались на их пирамиды. Хотя много лет назад эти места и в самом деле были священными, в настоящее время это всего лишь каменные сооружения. И чем раньше мы выясним, кто все это построил, тем больше уважения мы проявим по отношению к этим людям.

— Кроме того, — добавила Кассандра, — все, что мы узнаем об этом городе, может оказаться очень нужным для спасения твоих соплеменников. Помни, что от того, насколько значительным будет это место, зависит то, сможем ли мы задержать затопление.

Голубоглазый туземец задумался над словами своих спутников. Судя по выражению его лица, они его не очень-то убедили, но он все же стал, как и мы, собирать хворост для костра.

Несколько минут спустя мы уже поднимались по крутым ступенькам каменной лестницы, ставя ноги очень осторожно, чтобы не дай бог не поскользнуться. Хотя эти гранитные ступеньки были, конечно же, прочными, эрозия и покрывавший их черный лишайник сделали их необычайно скользкими, а значит, стоило кому-нибудь из нас споткнуться — и он скатился бы по крутым ступенькам вниз, ломая себе кости. Поэтому мы в конце концов стали взбираться уже на трех конечностях, то есть помогая себе одной рукой. Вторая рука у всех нас была занята — каждый держал охапку веток для костра, как сухих, так и зеленых, которые были нужны для того, чтобы костер посильнее дымил.

Добравшись до третьей ступени пирамиды, находившейся на высоте примерно тридцати метров, мы оказались выше крон большинства деревьев, под прямыми лучами солнца, которых мы совсем не ощущали, когда шли по земле под почти непроницаемыми верхними ярусами растительности сельвы.

Хорошо, что в это время суток солнце уже заходило за горизонт, а потому нам не грозила изнурительная жара, которая мучила бы нас, если бы мы оказались здесь несколько часов назад. Однако до наступления темноты оставалось менее часа, и мне, конечно же, не хотелось карабкаться по ступенькам под покровом ночи.

— Давайте на минутку остановимся и передохнем, — прохрипел, тяжело дыша, профессор. — Я уже больше не могу.

— Никакого отдыха, проф, — поспешил возразить я. — Не нужно останавливаться, мы ведь уже преодолели половину пути.

Профессор, игнорируя мои слова, тяжело опустился на ступеньку. Положив охапку хвороста на колени, он достал из кармана очень грязный платок и вытер пот со лба.

— Мне необходимо хоть немного отдышаться, иначе вам придется нести меня на руках.

— Если вам двоим нужно побыть наедине друг с другом, мы можем оставить вас здесь одних, — фыркнула Кассандра, докарабкавшись по лестнице до того места, где находились мы с профессором.

— Ты что, ревнуешь? — насмешливо спросил я, глядя на нее.

Мексиканка бросила на меня равнодушный взгляд и, обойдя нас с профессором, села на ступеньке на десяток метров выше по лестнице. Рядом с ней сел Иак, следовавший за ней, словно тень.

Профессор повернулся ко мне и, вопросительно подняв брови, тихонько спросил:

— Что, черт возьми, между вами произошло? Вы как кошка с собакой!

— Ну, видите ли… — ответил я, глядя на свои ногти, как всегда изгрызенные. — Такое в жизни бывает.

— Но у вас же все так замечательно начиналось… — напомнил мне профессор. — Вы казались мне самой влюбленной парочкой на свете, а потом вдруг ни с того ни с сего расстались. Между вами возник какой-то серьезный конфликт?

— По правде говоря… нет.

— Почему же тогда вы расстались?

Этот вопрос я и сам задавал себе в течение нескольких месяцев, но даже и теперь толком не знал, как на него ответить.

— Наверное, потому, что я пришел к выводу, что семейная жизнь — это не для меня, — сказал я, отвечая не столько своему собеседнику, сколько себе самому. — В моей душе есть что-то такое, что заставляет меня отдавать предпочтение одиночеству. Поэтому, вместо того чтобы продолжать поддерживать отношения, которые в итоге все равно завершились бы разрывом, я решил, что чем раньше я положу им конец, тем менее болезненным этот разрыв будет для нас обоих… Впрочем, возможно, я ошибался. Кто знает…

Профессор пристально посмотрел на меня. Мне показалось, что он прикидывает в уме, в самом ли деле я такой дурак или просто придуриваюсь.

— Но… у тебя же было немало женщин, — с недоумением сказал он. — Я даже помню, что с одной девушкой ты встречался довольно долго.