Мирза Ахундов - Обманутые звезды (Рассказ о Юсиф-шахе)

Мирза Фатали Ахундов

Обманутые звезды

(Рассказ о Юсиф-шахе)

В начале владычества Сефевидов столицею Ирана был Казеин. Мухаммед-шах Сефеви после ряда разнообразных событий передал бразды правления своему сыну, Шах-Аббасу Первому. Описываемое нами событие произошло на седьмой год правления Шах-Аббаса Первого.

Было начало весны, прошло три дня после Новруз-байрама, праздника Нового года. В три часа пополудни Шах-Аббас вел неторопливую беседу со своей любимой женой Сальми-хатун, как вдруг вошел главный евнух, Хаджи-Мубарек, и, низко поклонившись, сказал:

— Главный звездочет Мирза-Садреддин хочет удостоиться чести лицезреть его величество, кыблу вселенной (свет вселенной — обычное обращение к правителю в мусульманских странах — ред.), по весьма важному делу.

Шах попросил Сальми-хатун удалиться в покой гарема, и приказал евнуху:

— Впусти Мирза-Садреддина.

Войдя, главный звездочет низко поклонился шаху и, сложив руки на груди по обычаю, прочитал молитву за своего повелителя и восхваление в его честь.

— Что случилось, Мирза? — спросил шах.

— Всемогущий творец да сохранит здоровье и жизнь кыблы вселенной! Недавно по движению светил стало известно, что через пятнадцать дней после Нового года планета Марс пройдет мимо созвездия Скорпиона и при их сближении в восточных землях, а именно в Иране, на особу верховной власти обрушится удар судьбы. Поэтому я, преданный и верный раб высокого престола, счел своим долгом предупредить об этом кыблу вселенной.

Шах был очень молод, ему только минуло двадцать два года. В эти годы жизнь дорога и мила каждому смертному, а особенно тому, кто стоит на высшей ступени благополучия и владеет шахским престолом. Поэтому молодой шах, услышав сообщение главного звездочета, испугался. Он так побледнел, что казался мертвецом. Через минуту, подняв голову, он сказал Мирза-Садреддину:

— Хорошо, ты свободен, иди!

Низко поклонившись, главный звездочет вышел. Шах, оставшись один, надолго задумался; потом он позвал Хаджи-Мубарека и велел ему:

— Пошли стражей, чтоб сейчас же позвали ко мне везира Мирза-Мохсуна, военачальника Заман-хана, казначея Мирза-Яхыо и главного моллу Ахунд-Самеда!

Вскоре созванные главным евнухом люди явились и, выполнив обычные церемонии придворного этикета, молча стали перед шахом, готовые выслушать его приказания.

Шах сказал им:

— Я позвал вас для обсуждения важного вопроса, и вы должны найти путь к его разрешению. Так как собрание верховное. я разрешаю вам сесть.

Присутствующие повиновались.

Шах поведал им роковую весть, только что сообщенную ему главным звездочетом, и заключил рассказ вопросом — каково мнение сановников об этом и какие он должен принять меры, чтобы предотвратить удар судьбы, угрожающий его жизни. Неожиданное известие крайне удивило всех и привело их в смятение. После минутного молчания первым заговорил везир Мирза-Мохсун.

— Преданность ничтожнейшего раба высокому престолу ни для кого не составляет секрета. Конечно, кыбла вселенной, наш великий шах шахов, сам хорошо помнит, в каком плачевном состоянии находилась государственная казна в предшествующее царствование, когда благородные предки шаха по безграничной доброте своей назначали на пост везира людей, чрезвычайно ограниченных и крайне недальновидных. Но как только ваш покорный раб узнал, что государственная казна пустует, он немедленно приступил к изысканию способов ее пополнения и придумал следующее действенное средство. Было решено, что каждый из слуг двора, получающий назначение на какую-либо должность или в управление ту или иную провинцию, будет вносить в казну плату в виде подарка, соразмерно полученным им должности или чину. Для той же цели было постановлено еще следующее. Когда кыбла вселенной удостоит какого-нибудь сановника или начальника вниманием и осчастливит его дом своим посещением, то осчастливленный слуга, в благодарность за такое милостивое отношение шаха к нему, обязан также в виде подарка принести повелителю известную сумму денег и устлать порог своего дома драгоценными тканями и коврами, которые тоже поступают в собственность великого гостя. Благодаря этим мерам в настоящее время, когда не прошло еще и полных семи лет со дня восшествия на престол великого шаха шахов, государственная казна — слава и благодарение аллаху!полным-полна. Успешному ходу государственных дел ничтожнейший раб ваш всегда оказывал большое содействие, и не было случая, чтобы он оплошал; но, признаюсь чистосердечно, я крайне затрудняюсь найти средство против движения звезд.

После везира Мирза-Мохсуна, начал говорить военачальник Заман-хан.

— Борода вашего покорнейшего и вернейшего слуги поседела на службе великому престолу, которую он нес честно и умело. Так, например, десять лет назад семидесятитысячное турецкое войско, предводительствуемое Бекир-пашой Демирчи-оглы, вторглось в Иран. Тогда великий родитель достойнейшего шаха поручил мне главное руководство иранскими войсками. Хотя они по численности нисколько не уступали турецким, но я, опасаясь, как бы наши благороднейшие воины не были побиты и уничтожены нечестивым и злодейским племенем турок, распорядился, чтобы начиная от самой турецкой границы по всему Азербайджану посевы крестьян были истреблены, их скот угнан, Вороги испорчены и мосты разрушены. Перейдя нашу границу, йекир-паша не встретил никакой воинской силы; зато дороги оказались в таком плачевном состоянии, что артиллерия совершенно не могла двигаться; только пехота и легкая конница после больших трудностей и лишений достигли Тебриза. Бекир-паша разослал отряды турецких воинов по окрестным селам, чтобы добыть пропитание для войска, но им не удалось найти ни одного зернышка, ни одного быка или коровы. Изнуренные и голодные турки на третий день забили в барабаны и бежали из Тебриза, осмеянные и поруганные. Таким образом, иранское государство было спасено от чужеземного нашествия. А решение испортить дороги и разрушить мосты оказалось настолько мудрым и полезным, что наше правительство сочло необходимым оставить их в таком состоянии даже после бегства Бекир-паши, дабы чужеземные племена и впредь не дерзали переходить нашу границу. Так победоносное войско наше всегда находилось в полном благополучии, и не пролилось ни капли крови даже из пальца ни одного воина. В подобных случаях старый пес высочайшего двора в состоянии пустить в ход всю свою изобретательность, но… придумать что-либо против предсказания звезд мой ум бессилен…

Военачальник умолк. Страх еще сильнее сжал сердце шаха. Очередь дошла до казначея Мирза-Яхьи.

— Ничтожный раб ваш, состоящий в родстве с везиром, воспитывавшийся под его руководством и достигший благодаря его содействию настоящего своего сана, проявлял преданность и честность, полностью проникся его замыслами, его благими стремлениями и его образом действия. Известно, что низшие наши служащие и воины получали жалованье из доходов по указу кыблы вселенной, скрепленному моей подписью. Когда выяснилось, что государственная казна, как об этом докладывал везир, пуста и денег нет, я был этим очень огорчен. Хотя я и подписывал тогда все указы на выдачу жалованья и рассылал их по округам, но все это делалось только для того, чтобы поддержать авторитет власти и не уронить ее представителей в глазах населения. Еще до отсылки указов, я направлял каждому правителю округа тайное предписание: не выдавать жалованья по указам и ждать моего особого разрешения. Благодаря этим мерам государственная казна за короткий срок переполнилась. Что же касается войска и чиновников, которые лишены были положенного им жалованья, то благодаря миру и спокойствию, царившим в стране, и небывалой дешевизне, они не чувствовали особой нужды в жалованье. При затруднительных обстоятельствах, подобных указанным, мой ум достаточно изворотлив и проницателен, но найти средство против небесных светил он не в силах.

Наконец очередь дошла до главного моллы, и он сказал так: — Да сохранит всеблагий творец во имя чистейших и святейших имамов благородное тело нашего шаха от небесных стихий и земных несчастий! Ваш покорный раб беспрестанно молится за благороднейшую династию Сефевидов, хотя и чувствует свое ничтожество перед величием этой могущественной династии и знает, что, сколько бы он ни восхвалял и ни молил о ее процветании и долгоденствии, все же не в состоянии исполнить свой долг; это-сверх его сил. Когда великий родитель кыблы вселенной удостоил меня почетным званием главного моллы, половина жителей Ирана, не исключая и престольного города Казвина, была суннитами (течение в исламе — ред.). Душеспасительными наставлениями и силою убедительных проповедей, с одной стороны, и внушительными угрозами-с другой, я направил всех исповедовавших суннитскую веру на истинный путь двенадцати имамов. Теперь, благодарение аллаху, на иранской земле не найдется и десятка суннитов. Приятным своим долгом считаю отметить с благодарностью также и благодушие самого народа: все бывшие сунниты, по одному моему предложению, отказались от верования своих отцов и дедов и приняли истинное учение. Я хотел обратить в шиитскую веру даже армян и евреев, но мудрые люди отсоветовали, указав на другие государства, в которых армяне и евреи также проживают в незначительном числе и где никто не касается их религии.