Рэй Брэдбери - Девятнадцатая лунка

Рэй Дуглас Брэдбери

Девятнадцатая лунка

Я выехал на Мотор-авеню уже под вечер и тут же заметил на противоположной стороне улицы старика, собиравшего потерянные мячики для гольфа.

Я затормозил так резко, что едва не врезался головой в лобовое стекло.

Простояв секунд десять на месте (на улице не было ни единой машины), я стал осторожно сдавать назад, пока не поравнялся с канавой, шедшей вдоль проволочного ограждения поля для игры в гольф. Старик тем временем поднял с земли очередной мячик и положил его в свою корзинку.

Нет, не может быть. Хотя… Нет…

Я припарковался у обочины и с минуту сидел в машине, размышляя о том, как же мне следует поступить. В конце концов я вышел на дорогу, пропустил ехавшую мимо машину, пересек дорогу и пошел вдоль канавы навстречу старику.

Не прошел я и пятидесяти шагов, как мы уже столкнулись лицом к лицу.

— Здравствуйте, — кивнул он мне.

— Здравствуйте.

— Хороший сегодня вечер, — сказал он, заглянув в корзинку.

— Богатый улов?

— Сами видите. — Он взвесил корзину на руках.

— Неплохо. Может быть, вам помочь?

— Что вы! — удивился он. — Я и сам смогу их разыскать.

— Конечно, конечно. Но минут через пять стемнеет, и искать их будет уже поздно.

— Верно, — согласился он и поглядел на меня с любопытством. — А почему вы решили мне помочь?

— Много лет тому назад сюда приходил и мой отец, — ответил я. — Он всегда что-нибудь находил, а потом продавал найденные мячики. Денег-то особых у нас никогда не водилось.

— Все понятно, — вздохнул старик. — Что до меня, то я прихожу сюда раза два в неделю. На прошлой неделе мне удалось найти столько мячей, что я даже смог пригласить супругу в ресторан.

— Я знаю, — кивнул я.

— Откуда?

— Это я так, — ответил я. — Идемте. Смотрите, мячик! А возле самой изгороди еще один! Сейчас я его достану.

Я перебрался через канаву и вернулся назад с мячом в руках. Старик с интересом посмотрел мне в лицо.

— Почему вы плачете? — спросил он.

— Неужели? Наверное, все дело в цветах. У меня аллергия.

— Мы знакомы?

— Возможно.

Я назвал ему свое имя.

— Странное дело, — рассмеялся он. — У вас такая же фамилия, как и у меня. Впрочем, мы вряд ли приходимся друг другу родственниками.

— Скорее всего, вы правы, — не стал спорить я.

— Будь мы родственниками или знакомыми, я бы об этом помнил…

Господи, — подумал я, — вот это как. Какая, в конце концов, разница между синдромом Альцгеймера и смертью? И в том, и в другом случае ты ничего не помнишь. Память там уже не нужна.

Старик обратил внимание на мою задумчивость и почему-то заволновался. Взяв у меня мячик для гольфа, он опустил его в корзинку.

— Спасибо.

— Там есть еще один! — сказал я, вновь спустившись в канаву, и, смахнув слезы с глаз, добавил: — Стало быть, вы так сюда и ходите…

— Что значит «вы так сюда и ходите»?

— Это я себе, — ответил я. — В том смысле, что вас всегда можно здесь застать.

— Ну, это уж как повезет.

Он вновь удивленно уставился на мое лицо.

— Странное дело. Когда-то у меня был сын. Хороший такой мальчишка. Но потом он куда-то исчез. Никогда не мог понять, куда же это он запропастился.

Ничего удивительного, подумал я. Исчез не он, исчез ты. Так, должно быть, бывает, когда вы прощаетесь с людьми и они для вас исчезают, а на самом деле это вы поворачиваетесь и уходите, идете и исчезаете.

Солнце скрылось за горизонтом, и теперь мы шли в полумраке, которого не мог рассеять свет одинокого фонаря, стоявшего на противоположной стороне улицы. Я увидел еще один мячик, лежавший в нескольких футах от ног старика, и указал на него кивком головы.

— Вот и все, — сказал он, поднимая мячик. И куда же вы теперь?

Я собрался с мыслями и, посмотрев вперед, произнес:

— В любом гольф-клубе имеется девятнадцатая лунка, так ведь?[1]

— Разумеется. Здесь тоже есть бар.

— Позвольте угостить вас стаканчиком вина.

— Очень мило с вашей стороны, — сказал он нерешительно. — Но, честно говоря, я не совсем…

— Всего один стаканчик. Он вам не повредит.

— Поздно уже. Мне пора идти.

— Куда? — спросил я и тут же пожалел о своем вопросе.

Старик отвел глаза, мучительно пытаясь найти правдоподобный ответ.

— Понимаете, — сказал он наконец. — Дело в том…

— Пожалуйста, ничего не говорите. Я не должен был задавать вам этот вопрос.

— Ничего страшного. Мне действительно пора.

Он протянул мне руку на прощание и вдруг, крепко сжав мою руку и пристально глядя мне в глаза, воскликнул:

— Мы действительно знаем друг друга, правда?

— Да, — сказал я.

— Но где и когда мы встречались?

— С той поры прошло много-много лет.

Он так и не выпускал моей руки, он схватился за нее так, будто выпусти ее — и он упадет.

— Вы не могли бы сказать еще раз, как вас зовут?

Я назвался еще раз.

— Забавно, — сказал он и тихо продолжил: — Мы носим одну и ту же фамилию. Бывает же такое!

— Бывает, — сказал я.

Когда мне удалось наконец высвободиться, я тут же сам взял его за руку точно так же крепко.

— В следующий раз мы встретимся у девятнадцатой лунки.

— У девятнадцатой, — повторил он. — Вы что, правда собираетесь сюда еще вернуться?

— Теперь, когда я знаю, где вас найти, я непременно как-нибудь приду. Мне понравилось гулять и подбирать мячи.

— Спасибо вам. Признаться, у меня и знакомых-то особых нет…

— Я постараюсь приезжать сюда почаще.

— Все это только слова…

— Нет. Я даю вам честное слово.

— Смотрите. Честное слово — вещь серьезная…

— Я знаю.

— Пойду я. — Теперь уже ему пришлось с усилием высвобождать свою руку и массировать ее, чтобы восстановить кровообращение. — Здесь ведь ничего не ходит.

Он зашагал прочь и, подняв с земли еще один, теперь уже последний, мячик, бросил его мне.

— У девятнадцатой, — тихо сказал он.

— Да, — ответил я.

В следующее мгновение он уже исчез в темноте.

Я стоял на прежнем месте и плакал. В моем нагрудном кармане лежал подаренный им мячик для гольфа.

«Долежал бы там хотя бы до утра», — подумалось мне.

Примечания

1

В любом гольф-клубе имеется девятнадцатая лунка, так ведь? — По правилам гольфа лунок на поле должно быть восемнадцать или девять.