Софрон Данилов - Манчары

Манчары

Манчары…

Имя это поистине легендарно. Оно живёт в преданиях и сказках якутского народа на протяжении многих лет и передаётся из поколения в поколение. Вслушайтесь в раздольные песни якутов, свободно льющиеся длинными зимними вечерами, в напевы и мелодии, звенящие на летних праздничных зелёных полянах. В них самые лучшие, задушевные и трогательные слова посвящаются Манчары.

Кто же этот человек? Где он родился и жил? Какие у него заслуги, почему его прекрасный образ до сего времени сохранился в сердце народа? Что он сделал такого большого и благородного, что имя его не сходит с уст народа?

Басылай Манчары жил в XIX веке. По народным сказаниям и свидетельству архивных документов, он родился в 1805 году в Нерюктейском наслеге Восточнокангаласского улуса (по официальным документам, его звали Василий Фёдорович Слободчиков). По рассказам людей, лично знавших его, Манчары — очень добрый, отзывчивый и благородный человек. Внешне он был привлекателен, обладал чудесным даром красноречия, его знали как великолепного певца-импровизатора. Он обладал также огромной физической силой, проворством и ловкостью, был человеком сильной воли, беззаветно храбрым и отчаянно смелым.

XIX век был тяжёлым для якутского народа. Якутия была самой отдалённой, нищей колонией царской России. Трудовой народ нещадно эксплуатировали. Крестьяне и ремесленники не покладая рук трудились и зимой и летом, чтобы хоть как-нибудь пережить суровую зиму. Царские чиновники, якутские баи и тойоны угнетали трудовой люд, помыкали им, как скотиной.

И вот в это время — в первой половине прошлого века — имя Манчары прогремело по якутской земле. Всю свою жизнь он посвятил неукротимой борьбе против гнета и кабалы, против баев и тойонов.

Манчары и его друзья совершали вооружённые нападения на усадьбы тойонов, отбирали у них имущество, жгли поместья, а все добытое раздавали беднякам. Они были выразителями воли бедняков и хамначчитов. И за всё это Манчары стал любимым национальным героем своего родного народа.

Царские власти и якутские баи ненавидели Манчары. Называли его разбойником, преследовали, сажали в тюрьмы. Несколько раз его арестовывали, заковывали в кандалы и ссылали в Охотск, Иркутск, Нерчинск. Но Манчары ловко ускользал от жандармов, не раз убегал из тюрем, возвращался на родину и продолжал бесстрашную борьбу с угнетателями. В конце концов его приковали железной цепью к стене якутской тюрьмы, а затем сослали в Вилюйский округ. Там он в конце 1870 года и умер.

Овеянные славой имена отважных людей, борцов за народное счастье, никогда не забываются. Имя Манчары не меркнет в тумане прошлого; наоборот, с каждым годом оно становится дороже для нас.

В народе бытует бесчисленное множество рассказов о жизни Манчары и его самых удивительных приключениях. С раннего детства, когда я только начал ходить и сидеть на чувале камелька, и до сего времени я продолжаю слушать с величайшим удовольствием такие рассказы о нём.

Я написал повесть в рассказах по мотивам наших народных преданий и легенд. И хочу, чтобы она воскресила в ваших сердцах незабвенный образ того благородного героя, которым гордится наш народ.

Я расскажу. А вы слушайте…

Неоконченная сказка

Тихий летний вечер. Так безветренно, что даже не шелохнёт чуткой листвой осинник. Синий дым от дымокура тонким облачком недвижно стоит над аласом — большой поляной среди тайги, на которой обычно располагается якутское селение. Дети со всего аласа пришли к Манчары домой и весело играют во дворе. Здесь можно играть, не опасаясь укоряющих строгих глаз, грозного окрика. И ребята дают волю своим резвым ногам, звонким весёлым голосам.

Мать Манчары, старуха Марья, останавливается у дверей юрты и с доброй улыбкой смотрит на расшалившуюся детвору. Пускай побалуются. Её сын Манчары — первый заводила и выдумщик. В игре он всегда верховодит.

Мальчики носятся вокруг юрты и амбара, сверкая голыми пятками. Они играют в джеренкей и в кулун кулурусу. Манчары увлечён, как и остальные ребята. Но он не забывает посматривать на дорогу; скоро должен прийти слепой старик Яков Кыях. Он знает много сказок и занимательных историй. Сегодня утром Манчары встретил Якова и пригласил его к себе на ночь. Со стариком он очень дружен и готов без конца слушать его. Яков рассказывает о бедняках, отважных людях, которые всегда оставляют в дураках глупых, спесивых баев. Когда Манчары слышит об этих смелых людях, ему хочется быть таким, как они.

Дети стали играть в прятки. Манчары притаился за амбаром. Увлёкшись игрой, он позабыл, что вот-вот должен появиться старый человек и его нужно встретить. Вспомнив об этом, он высунулся из-за угла. Яков уже стоял у изгороди и постукивал посохом по жердям в поисках ворот. Манчары вприпрыжку побежал к старику. Мальчик, который водил, увидел его и обрадованно закричал:

— Манчары! Манчары!

Но Манчары даже не оглянулся. Он подбежал к воротам, быстро открыл их, взял старика за руку и повёл во двор, виновато говоря:

— Я играл и не сразу заметил вас. Извините.

— Ну что ты, Басылай… По этой дороге я часто ходил. Сегодня почему-то сбился.

Как только старик и Манчары вошли во двор, дети окружили их. Из юрты принесли низенькую тальниковую табуретку и поставили её посередине двора. Манчары помог слепому сесть. Мальчики плотным кольцом обступили сказочника.

Старик был такой худой — кости да кожа, — что напоминал собой осенний тальник на песчаном берегу реки.

— О чём вы хотите послушать, добры молодцы? — спросил старик, вытирая пот с неподвижного, словно застывшего лица.

— О маленьком шалунишке!

— Нет, о Чарчахане!

— О Бэйбэрикэн!

— Дедушка! — сказал Манчары, коснувшись его колена. — В прошлый раз вы обещали рассказать о Чурумчуку.

— Расскажите о Чурумчуку! — хором попросили дети.

— Хорошо, — согласился старик.

Он достал табакерку, постучал по ней ногтем, заложил в нос понюшку и стал рассказывать.

…Жил-был отважный охотник по имени Чурумчуку. Не было более сметливого и удачливого охотника, чем он, но нужда и голод всё равно не покидали его. Дети Чурумчуку всегда ходили оборванные и голодные. Ценные меха, добытые руками охотника, переходили к купцам за бесценок. А он боялся с ними торговаться, слово сказать наперекор не осмеливался. Однажды Чурумчуку нашёл в тайге волшебный камень. С тех пор чего бы охотник ни пожелал — мигом исполнялось. Пришло счастье и довольство в семью охотника. Дарами волшебного камня пользовались окрестные бедняки. Слух о чудесной находке Чурумчуку дошёл до царя Чупчуруйдана. Царь приказал своим солдатам отнять у него камень. Опять стало голодно и холодно в юрте охотника. Не было предела горю Чурумчуку. Наконец он решил во что бы то ни стало вернуть свой чудесный камень. Охотник готов был ради этого сразиться с самим Чупчуруйданом. Как только у Чурумчуку появилось такое желание, мускулы его налились богатырской силой, глаза загорелись непотухающим огнём.

Однажды Чурумчуку пришёл во дворец и потребовал у царя свой камень. Чупчуруйдан не отдал камня, а за дерзость велел утопить охотника. Когда Чурумчуку бросили в море, он выпил всю воду и опять вернулся к царю:

— Отдай камень!

Разгневанный Чупчуруйдан приказал бросить его не растерзание голодным волкам и медведям. Но Чурумчуку и на этот раз спасся, разогнав всех хищных зверей, и они, разъярившись, набросились на самого Чупчуруйдана и разорвали…

Дети притихли, жадно слушая сказку. Манчары не сводил глаз со старика, боясь что-нибудь пропустить.

Вот бы ему стать таким, как Чурумчуку…

К воротам подъехал всадник. Никто даже головы не повернул, чтобы посмотреть, кто там.

— Нохо! — сердито крикнул всадник.

Дети вздрогнули, обернулись и увидели у ворот богача Чочо, сидевшего на гривастой лошади. Лицо его побагровело, глаза метали молнии.

Толстые щёки и подбородок его вздрагивали. А сам он, круглый и толстый, похожий на поставленные друг на друга две мокрые бочки, взгромоздясь на лошадь, казалось, заслонял собой всё небо.

Дети бросились врассыпную, только Манчары продолжал сидеть на месте, не трогаясь.

— Нохо, встань, говорят тебе! — сказал богач, грузно слезая с коня. Он вразвалку подошёл к Манчары, держа в руках плеть с серебряной рукояткой.

Манчары вскочил, всё ещё не понимая, почему дядя такой сердитый. Глаза у мальчика были спокойные и ясные.

Богач пришёл в ярость: какой-то оборванец посмел так держать себя с первым богачом, перед которым трепещет весь улус.

— Ты что, язык проглотил? — закричал Чочо, подняв плётку.

Манчары не знал, что говорить, и потому молчал. Крик богатого родственника услышала мать Манчары и вышла из юрты.