Елизавета Топалова - Медный всадник. Жизненный путь Этьена Фальконе

Е. Топалова

Медный всадник

Жизненный путь Этьена Фальконе

© Топалова Е. 2016

© ООО «ТД Алгоритм», 2016

Встреча с Сократом

Будущий скульптор Этьен Морис Фальконе родился 1 декабря 1716 года. В 1715 году умер король-солнце Людовик XIV, и его малолетний внук Людовик XV вступил на французский престол. Историки назовут это время началом века Просвещения, а сыну парижского ремесленника, рожденному на рубеже веков, суждено будет создать символ своего времени – грандиозный монумент русскому монарху Петру I, уже при жизни названному Великим далеко за пределами своего отечества.

По странной случайности судьбы в это же самое время за тысячи верст от Парижа, в Санкт-Петербурге, стареющий итальянец Карло Растрелли, не нашедший счастья во Франции, сделает эскиз памятника Петру I, примеряясь к могучему образу. Но он увидит в русском самодержце лишь беспощадного воина, пугающего гневной исступленностью взгляда. Этот жестокий облик не объяснял и не оправдывал неистребимой любви русского народа, радостно и бесстрашно последовавшего за своим суровым повелителем.

Еще одно знамение судьбы отметило появление на свет младенца Фальконе: через полгода сам царь Петр Алексеевич прибыл в Париж. Говорили, что он приехал с мыслью сосватать свою дочь Елизавету за юного французского короля, обручение которого с испанской инфантой расстроилось незадолго до этого. Царь Петр был высок ростом и хорош собой. Несмотря на простоту и даже некоторую грубоватость в обращении, все в нем оставляло ощущение значительности и незаурядности. Французы, привыкшие к манерной роскоши своих капризных королей, с удивлением и симпатией отмечали его полное пренебрежение к придворному этикету. Русский монарх много общался с ремесленниками и рабочими. Блестящий и точный ум позволял ему по достоинству оценивать каждого. В Париже ходили легенды о фаворите Петра I Меншикове, бывшем мальчике-пирожнике, ставшем вторым человеком в государстве.

Это был второй приезд Петра I в Европу. Первый раз, оставив Россию, молодой царь под именем простого мастерового отправился на европейские верфи осваивать ремесла, так нужные тогда его нищей невежественной стране. Через десять лет после приезда в Париж, победоносно закончив Северную войну со Швецией и оставив могучее государство, он скончался. Но воспоминания о русском царе еще долго жили во Франции, хотя его дочери Елизавете так и не суждено было стать французской королевой. Зато она на двадцать лет воцарилась на русском престоле, смиренно переждав недолговечные царствования Екатерины I и Петра II, Анны Иоанновны и Иоанна Антоновича с Анной Леопольдовной. Так и оставшись безбрачной, она сохранила тайную привязанность к беззаботному французскому королю, а вместе с ним и к прекрасной Франции.

Однако смена династий русских царей мало заботила семью Фальконе. Мальчик рос, и его нужно было обучать какому-то делу. Ремесло его дяди по матери, который мастерил манекены под парики, казалась более или менее подходящим. Так случилось, что великая душа нашла выход в том, что лежало ближе всего. Он с детства ощущал в себе какое-то смутное призвание. Что-то внутри постоянно твердило ему об этом, настойчиво подталкивая, внушая беспокойство и уверенность.

И вот однажды застенчивый семнадцатилетний юноша решился на невиданную дерзость – он явился к прославленному королевскому скульптору Ле-Муаню с просьбой помочь ему стать художником. Он замирал от страха и надежды, ожидая решения своей судьбы.

Но Этьен понравился Ле-Муаню. Он долго разглядывал юношу.

– Ты похож на Сократа, – сказал он наконец, – и это хорошо. Скульптор должен быть философом, а Сократ – мудрейший из всех философов. Так признал дельфийский оракул в Древней Греции. – Ле-Муань назидательно поднял вверх палец. – Признал, несмотря на то, что сам Сократ всегда говорил: «Я знаю лишь то, что ничего не знаю».

– А может быть, именно поэтому, – немного подумав, добавил он. – Так по крайней мере считал сам Сократ: из всех людей всех мудрее тот, кто, подобно Сократу, знает, что поистине ничего не стоит его мудрость.

Ле-Муань замолчал, потом шутливо заметил:

– Но прежде чем стать философом, Сократ, как и его отец Софрониск, был каменотесом, скульптором. Бог, говорят, тоже лепил людей из глины, так что наша профессия сродни божественному промыслу.

Этьен зарделся.

– Ты не очень-то гордись, – расхохотался Ле-Муань, глядя на смущенного юношу. С виду Сократ был вовсе не мудрец, и один ученый-физиогном, увидев его, сказал, что он родился с дурными наклонностями и склонен ко всем возможным порокам. И самое главное – Сократ подтвердил, что это действительно так. Но ему удалось с помощью разума победить свои пороки и обуздать страсти.

Ле-Муань прошелся по мастерской и уже серьезно продолжил:

– Разум дан человеку для того, чтобы узнавать, что полезно и что вредно, и придумывать средства получать полезное и избегать вредного. Разумный человек всегда добродетелен, так как лишь добродетель полезна человеку. Зло творится по незнанию, неведению, и поэтому порочный человек подобен безумцу. Быть свободным – значит поступать разумно, то есть самым наилучшим образом. Но истине и добродетели нельзя научиться – они даются только собственным опытом. Древние греки считали, что лучшие и худшие части земли и вселенной предназначены для тех, кто заслуживает воздаяния за добродетели и наказания за свои пороки. С хорошим человеком не может случиться ничего плохого, ни при его жизни, ни после его смерти.

– Но возможно, что земные дела имеют земной исход, – загадочно произнес Ле-Муань и надолго замолчал. – Хотя, – вновь встрепенулся он, – Сократ считал, что душа человека бессмертна, но, поскольку она подвержена порче в зависимости от земного образа жизни, то когда человек умирает, она отправляется в Аид – царство мертвых. Пробыв там срок, какой должно, чтобы очиститься, она снова возвращается в земной мир. И так повторяется вновь и вновь через долгие промежутки времени. Поэтому кто знает – может быть, душа Сократа уже узнала высшую мудрость, чтобы принести ее в этот мир? – И Ле-Муань лукаво взглянул на Фальконе.

– Если ты умен и наблюдателен, – продолжал он, – то поймешь, что в жизни надо избегать двух вещей – лени и распутства. Будь добродетелен – это главное. Люди иногда считают дурного человека справедливым, но боги никогда не ошибаются. Они всегда на стороне справедливого. Но все дело в том, чтобы знать, что есть добродетель. В этом первая часть философии Сократа. Сократ не считал, что ему дано такое знание, и всю жизнь посвятил постижению этой истины. По Сократу, цель и смысл человеческого существования – в совершенствовании своей души. Истинный путь человеческого познания состоит в том, чтобы уразуметь божественную мудрость, управляющую всеми делами человека. Всякое другое познание – бесполезная и суетная трата сил. Сократ скептически относился к спорам о камнях, эфире, воде и земле, считая, что главное – это знание о человеке, его душе и теле, пороках и добродетелях. Умствующих о небесных явлениях он прежде всего спрашивал, приступают ли они к ним, уже достаточно познав человеческое. Не надо приписывать разуму могущество, которым он не обладает. Разум пригоден лишь на то, чтобы вызвать сомнение во всем, и наши познания могут привести человека лишь к признанию того, что он ничего не знает. Путь познания труден и тернист, однако боги указывают человеку дорогу своими знамениями. Не каждому дано заметить и понять их, но и тот, кому доступно знание, не всегда следует ему. Это вторая часть сократовой философии: почему человек, зная, что хорошо, поступает часто наоборот?

Ле-Муань надолго замолчал, затем продолжил:

– Но это по-видимому не относится к самому Сократу. Оракул, к которому отец Сократа обратился за советом о характере воспитания сына, сказал ему, что тот уже имеет внутри себя руководителя, который лучше тысячи наставников и учителей: пусть он поступает так, как ему заблагорассудится, в соответствии со своей внутренней потребностью. В молодости Сократ решил посетить храм Аполлона в Дельфах и увидел написанное на дверях храма изречение одного из семи греческих мудрецов – спартанца Хилона: «Познай самого себя». После этого он оставил ремесло каменотеса и занялся философией, которую сравнивал с повивальным искусством своей матери, повитухи Фенареты.

Фальконе удивленно взглянул на Ле-Муаня.

– Нет, – рассмеялся тот, – Сократ не рожал сам, он лишь помогал рождению истины. Правда, помогал он лишь тем, в ком видел хоть какие-то признаки душевной беременности. Сократ никогда никого не учил, ничего не писал. Он философствовал в своих беседах, которые были записаны его почитателем Платоном и благодаря этому дошли до наших дней. В беседах Сократа – вся его философия, проповедующая ироническое отношение к человеческой мудрости. Обычно свои беседы с философами, претендующими на знание истины, он начинал с общепринятых рассуждений, поддакивая собеседнику и охотно соглашаясь с ним. Но затем несколько его наивных вопросов заводили самонадеянного умника в тупик и заставляли его убедиться в полной абсурдности своего первоначального мнения. Многие беседы Сократа заканчивались тем, что раздосадованный собеседник начинал упрекать Сократа в том, что он, притворяясь незнающим, нарочно путается, чтобы запутать других, и специально ловко подсовывает для подвоха каверзные вопросы. Сократ на это лишь разводил руками и отвечал: «Ведь не то, что я, путая других, сам ясно во всем разбираюсь, просто я хочу вместе с тобой поразмыслить и поискать, что такое добродетель».