Вадим Голубев - Чернышёв. Остросюжетный приключенческий роман

Чернышёв

Остросюжетный приключенческий роман

Вадим Голубев

© Вадим Голубев, 2016

ISBN 978-5-4483-1660-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Старик подолгу бродил у моря. Когда уставал, садился на лавочку и смотрел на темно-синюю гладь. Еще месяц назад он был одним из первых людей России. Внезапно отказавшись от всех занимаемых постов, старик уехал в Италию и теперь вспоминал всю свою жизнь. Он вспоминал сентябрь 1801 года. Тогда премьер-министр князь Куракин давал бал честь коронации императора Александра Первого.

Во дворец князя на Старой Басманной улице съехался весь цвет Москвы. Собравшиеся в главном зале аристократы ждали приезда монарха. Блистали камни и жемчуга на дамах, ордена и эполеты на военных, золотое шитье на мундирах высших чиновников и царедворцев. Больше всех сиял хозяин дворца в расшитом брильянтами кафтане. Даже пряжки туфель на ногах Александра Борисовича были усыпаны ими.

– Едут! – раздался крик с у улицы.

Куракин в сопровождении братьев Алексея и Степана покинул зал, чтобы у крыльца встретить императорскую чету. Молодые дворяне из свиты князя принялись выстраивать гостей в две шеренги.

– Император Всероссийский Александр Павлович! Императрица Всероссийская Елизавета Алексеевна! – провозгласил мажордом, ударив в пол длинным жезлом.

Венценосные супруги прошествовали сквозь строй аристократов, склонившихся в почтительном поклоне. Государь остановил взгляд лучистых глаз на молодом красавце, выделявшемся ростом и атлетическим телосложением. Именно таким старик был полвека назад. Он не запомнил приветливые слова, сказанные государем собравшимся. Зато разговор с монархом, состоявшийся несколько позже он запомнил на всю жизнь.

Завершился первый тур танцев: минует, экосез, полонез, вальс. мазурка. Молодой человек беседовал с подружкой детства Варенькой Бибиковой, прося ее согласия на следующий танец.

– Извините сударыня! – подошел к паре офицер государевой свиты. – Сударь! Император желает говорить с вами!

– Александр Чернышев, – представил царю молодого человека хозяин дома. – Мой родственник.

– Граф Чернышёв, кажется, сей юноша ваш племянник? – обернулся царь к сановнику в расшитом золотом мундире..

– Так, седьмая вода на киселе, – пренебрежительно дернул уголком губ тот. – Даже не граф…

– Титул графа можно получить не только по наследству. Его можно заслужить трудами на благо Отечества, – снисходительно улыбнулся монарх и обратился к молодому Чернышёву по-французски. – Я попенял князю Александру Борисовичу на то, что такого Геркулеса и Купидона в одном лице прятали в Москве. Думаю, что вы станете украшением моего двора и всего Петербурга.

– Я мечтаю заслужить титул графа на полях сражений, – по-французски ответил Чернышёв.

– Он не только танцует не хуже меня, но и говорит по-французски как истинный парижанин! – удивленно приподнял бровь монарх. – В каком парижском пансионе воспитывались, юноша? Уж, не в Сен-Сире ли?

– Ваше императорское величество, я дальше Москвы с окрестностями никуда не выезжал. Но моя маменька выписывала мне учителей только из Парижа. Поэтому с детства говорю, пишу, читаю по-французски. С наибольшим усердием прививали мне парижское произношение…

– Трудно было?

– Поначалу очень трудно. Потом стал получать удовольствие от учебы. Теперь углубленно изучаю французский язык, уделяя особое внимание военным терминам.

– Отчего так? Войну с Францией мы завершили год назад.

– Полагаю, будет новая война. Может быть, даже не одна. Тогда знание языка понадобится для ведения разведки, допроса пленных, перевода захваченных штабных документов.

– Я подумаю о вашей судьбе. А сейчас займемся тем, что надлежит делать на балу – танцевать!

Александр Борисович Куракин кивнул головой дирижеру. Тот взмахнул палочкой, и крепостные музыканты повели прелюдию полонеза. Согласно этикету, император должен был пригласить хозяйку дома. Однако отец 70 внебрачных детей Куракин-старший был убежденным холостяком. Государь слегка наклонил голову и протянул руку жене среднего брата – Алексея Куракина, приглашая ее на танец. Сам Александр Борисович расшаркался и застыл в почтительном поклоне перед императрицей. Следом стали выстраиваться остальные пары. Вареньку Бибикову уже пригласили на танец.

– Не оплошай, Сашенька! – шепнул молодому человеку тоже оставшийся без пары князь Алексей Борисович. – Сам император тебя отличил. Скоро будешь при дворе!

– Мне бы в лейб-гвардию…

– А вот государю никогда не прекословь! Он с виду добродушный. Вроде, внимательно прислушивается к мнению других, однако все делает по-своему. Всегда улыбается, но к перечащим ему быстро охладевает и удаляет их от своей персоны. А у тебя такой шанс! Словом, прикажет государь нужники чистить – смирись и чисти! Зато Петербург будет у твоих ног на зависть всем.

Будто в подтверждение его слов за спиной Чернышёва послышалось недовольное шушуканье:

– Нам – боевым генералам император и минуты не уделил, а на этого недоросля сколько времени потратил! – шипели вслед юноше.

Закончился еще один тур танцев. Лакеи внесли в зал шампанское. Чернышёв сделал несколько глотков.

– С милостью монаршей! – шутливо присела перед ним в книксене Варенька. – Вы, батюшка Александр Иванович, скоро нас – простых смертных и взглядом не удостоите.

– Не только удостою, но дабы принести извинения за то, что не смог пригласить вас на этот тур, прошу отдать мне все остальные танцы, – с улыбкой поклонился девушке молодой человек.

– Все – право слишком! Но следующий тур – ваш!

Однако следующего тура у молодых людей не случилось. С первыми аккордами император подошел к Бибиковой и слегка склонил голову. От такой неожиданности даже бойкая Варенька пришла в замешательство. Сначала она танцевала в полуобмороке. Затем оправилась, смеялась шуткам монарха и живо отвечала на его вопросы. После окончания тура пошли отдельные танцы. Перед каждым из них перед Бибиковой возникал то генерал, то сановник, то лихой гвардеец из царской свиты. Чернышёву достался лишь один танец и то после того, как императорская чета покинула бал.

– Девицам нельзя верить. Красивым – вдвойне, – с шутливой укоризной сказал Чернышёв Вареньке. – В компенсацию за потерянное удовольствие прошу отдать мне все остальные танцы.

– Увы, Александр Иванович, – ответила девушка. – После этого танца мы уезжаем. Маман устала…

– Могу ли я увидеть вас завтра?

– Завтра – нет. Маман не любит, когда к нам являются молодые люди без ее приглашения. Приезжайте через три дня. Вы знаете: у нас по четвергам чай для молодежи.

Через три дня в дом Чернышёвых явился царский фельдъегерь. Он вручил Александру рескрипт о его назначении камер-пажом и передал повеление императора незамедлительно выехать в Санкт-Петербург.

– Сегодня же, – уточнил служивый.

– А ведь мы могли бы стать неплохой парой, – вынырнул из воспоминаний старик. – Впрочем, что Господь ни делает – все к лучшему.

По пути в Италию Александр Иванович заехал в Москву. Он нанес визит Вареньке. Худенькую как тростинку девушку невозможно было узнать в грузной седовласой старухе – матери троих детей, бабушке дюжины внуков и прабабушке пары правнуков. Через полгода службы в столице Чернышёв узнал, что Варенька вышла замуж, за переведенного в Москву из провинции крупного чиновника, не то князя, не то графа. Молодой человек даже не огорчился этим. У него уже началась своя жизнь.

Глава 2

Петербург поразил Чернышёва своим великолепием, чопорностью и надменностью. По сравнению с разухабистой, простецкой и чуть безалаберной Москвой это был совершенно другой мир. Именно не город, не часть великой державы, а целый мир. Даже уличные торговцы здесь были другими: степенными, не заискивавшими перед покупателями, и если обманывавшими то в меру – не беспредельно, как в Первопрестольной. Другим миром по сравнению с Москвой был высший свет. Не случайно хлебосольные, разудалые москвичи, попав в него, быстро перенимали холодность и высокомерие петербургских аристократов.

– Здесь, как нигде надобно быть очень осторожным в словах и суждениях, – напутствовал молодого человека Александр Борисович Куракин, во дворце которого остановился Чернышёв. – Не там поставленная в разговоре запятая может привести к интригам против тебя. Такие сплетни распустят, что на сто лет вперед хватит. Будут при каждом удобном случае клеветать на тебя государю…

– По-моему император мудр не по летам. Сумеет отличить зерно от плевел, – возразил Чернышёв.

– Эх, Сашенька! Царь-батюшка умен, да капля камень точит. Скольким порядочным, преданным людям наши светские львы и львицы шеи свернули. Оговорив, устранили их от императорского двора. Словом, держи ухо востро!