Андрей Малышев - Дожить до рассвета

Андрей Малышев

Дожить до рассвета

(Избранное)

ПОСВЯЩАЕТСЯ

Моим любимым

Маме Лие Вячеславовне,

Папе Валентину Николаевичу

Уважаемый Андрей Валентинович!

Я внимательно прочёл Вашу повесть «Бессмертный экипаж» и мне она понравилась. Хочу отметить, что Вы делаете очень большое и благородное дело, стремясь раскрывать подробности малоизвестных страниц Великой Отечественной войны, рассказывать о тех её героях, подвиги которых ещё по достоинству недооценены.

Подвиг экипажа «КВ», совершённый в самые первые дни войны у деревни Дайняй, по-настоящему геройский, и все участники этого уникального боя заслуживают самых высоких боевых наград.

Мы обратим внимание ответственных лиц Министерства Обороны на те данные, которые изложены в Вашей повести. В свете приближающегося 70-летия Великой Победы такую работу следовало бы провести. От души желаю Вам крепкого здоровья, добра, благополучия и творческих успехов!

Андрей Валентинович Малышев. 1963

Непростые человеческие истории и судьбы!

Это и уникальный подвиг бессмертного Расейняйского экипажа танка КВ, дравшегося в обездвиженной боевой машине на дороге за всех нас с пятидесятью танками гитлеровцев!

Это и простая человеческая история о современном Христе и Его Матери, Истину Которого не принял и не познал мир!

Это и современная история о простом вологодском участковом со своими курсантками повторившими подвиг воспетый легендарными «А зори здесь тихие»!

Это и исповедание Всевышнего Бога, которое прослеживается от первой странички до последней, где понимаешь, что достойно и правильно Жить, с тем что бы встретить Рассвет Божий, ой как не просто…

Именно об этом, и не только, говорит моя книга.

Желаю всем пребывания в Свете Истинной Любви!

Храни Вас Господь!

Книга первая

Бессмертный экипаж

Бессмертный экипаж

Никто не забыт, ничто не забыто! Тебе, неизвестный солдат Великой Отечественной Войны, ПОСВЯЩАЕТСЯ!

Повесть основана на реальных событиях

На опушке леса, сотрясая землю своими гусеницами, появился танк.

Чихнув двигателем, он остановился. Звонко открылся башенный люк, и из тяжёлого советского танка КВ с номером 52 на башне вышел экипаж в составе шести человек.

Командир танка, он же командир 3-й танковой роты 4-го танкового полка старший лейтенант Трященко Иван Захарович, родом из Житомира, внимательно посмотрел на свой сборный экипаж. Вот взводный лейтенант, двадцати семилетний Габинский Яков Федосеевич, с Винницы, другой лейтенант светловолосый наводчик Ранцев Василий Петрович, ленинградец. Других бойцов командир знал не настолько хорошо. Вот тот, что поплотнее, механик-водитель, Ершов Павел из Пскова, рыжеволосый трансмиссионщик-радист Смирнов Вячеслав, темноволосый моторист-заряжающий Широков Николай.

Сборный танковый экипаж выходил из окружения.

Почему из окружения и почему экипаж был сборным?

Да потому, что на дворе стояло жаркое лето тысяча девятьсот сорок первого года, а именно двадцать третье июня. И хотя тёплое литовское лето в пяти километрах от города Расейняй в районе небольшой деревни Дайняй и могло радовать кого-либо, но только не экипаж грозного танка «Клим Ворошилов», только что вышедшего из боя.

Бой был суров, и некоторые из КВ были подбиты, поэтому-то уцелевшие танкисты и примкнули к борту 52, который также не избежал потерь.

Командир мог бы рассказать, как его экипаж в составе подразделения советских танкистов в первые же дни войны принял участие в уничтожении колонны вражеских танков, но говорить об этом было не с кем, да и незачем.

А сейчас его танк возвращался на соединение со своей воинской частью, правда вот в пути их КВ стал барахлить, в связи с чем и произошла данная остановка. Хотя, было похоже, что в очередной раз подвела трансмиссия.

– Ну что, Вячеслав, – обратился командир танка к трансмиссионщику Смирнову, – опять поломка по твоей части?

– Боюсь, что да, командир, – виновато посмотрел на старшего лейтенанта Смирнов, – слабое место у КВ, эта механическая трансмиссия!

– Посмотри, что можно отремонтировать, – строго посмотрел командир, – механик и моторист тебе помогут, только не затягивайте, ребята, война не ждёт!

Трященко отошёл в сторону, если бы не война, то поневоле залюбовался бы здешней природой, но настроение, увы, было не самое лиричное.

К нему подошёл лейтенант Ранцев Василий, исполняющий обязанности наводчика орудия: – Что делать будем, командир, и без доклада механиков ясно, танк в любой момент выйдет из строя, если уже не вышел!

Спустя некоторое время к командиру подошли механики. Посмотрев на их безрадостные лица, Трященко понял, что ему сейчас скажут.

– Товарищ старший лейтенант! – обратился к нему трансмиссионщик, – не могу вас порадовать, посмотрели мы с ребятами и нашли неисправность, судя по всему в коробке передач полетел главный фрикцион сухого трения!

– Насколько это серьёзно, Вячеслав? – пытливо посмотрел на Смирнова командир, – говори всё как есть.

– Считайте, товарищ старший лейтенант, – с сожалением ответил подчинённый, – остались мы с вами без танка, до расположения подразделения он не дотянет, силёнки ему осталось максимум на один короткий бросок, и всё, остановится машина!

– Так, товарищи, – обратился к экипажу его командир, – ситуацию знаете, давайте посоветуемся, как быть дальше?

– Командир, – посмотрел на Трященко лейтенант Ранцев, – в танке практически полный боекомплект, можно, конечно, и взорвать его, а затем в пешем порядке искать наше отступающее подразделение, но сейчас идёт война, и я считаю, каждый снаряд, каждая пуля должны бить по врагу!

– Ты прав, Василий, – поддержал своего заместителя Трященко, – танк должен бить врага! Есть другие мнения, товарищи?

– Нет, – единодушно поддержал своего командира экипаж.

– Более того, – продолжил свою речь Ранцев, – считаю, что нужно ударить, когда по дороге пройдёт колонна противника. После чего, предлагаю занять и перекрыть дорогу, учитывая, что кругом болота и непроходимая местность, мы перекроем снабжение немецких захватчиков между городом и полевыми частями немцев!

– Товарищ командир! – в разговор вступил Николай Широков, – нас не объявят предателями и дезертирами? Может быть, стоит отступить и поискать наши части?

– Эх, боец, – грустно улыбнулся Трященко, – дай некоторым волю, так они аж до Москвы отступили бы! Вот что, слушай боевой приказ! Наша Родина там, где мы стоим, и ни пяди своей земли мы захватчикам не отдадим! Драться будем здесь, и столько, сколько нам позволит наш долг и совесть! Родина у нас одна, и сдавать мы её своим отступлением не будем, никогда и никому! Приказ ясен?!

– Ясен, товарищ командир, – с извиняющейся улыбкой посмотрел на Трященко танкист, – вы только не думайте плохо обо мне, я не трус, просто я боялся, чтобы нас не посчитали предателями и дезертирами!

– Да разве такое возможно, товарищ боец, – укоризненно посмотрел на подчинённого старший лейтенант, – Родина нас не забудет, как и мы её!

– Так, а теперь разведать обстановку, при обнаружении телефонных проводов противника, уничтожать их, – командовал Трященко, – поскольку должна у них быть связь. На разведку местности выходят Ранцев и Габинский. Старший группы – лейтенант Ранцев. Механикам продолжить, по возможности, ремонт танка.

– Есть, товарищ командир! – улыбнулся Ранцев, и они пошли на проверку и обследование местности.

Впрочем, через пару часов офицеры вернулись, и старший группы радостно доложил командиру, что ими были обнаружены и уничтожены немецкие телефонные провода.

– Молодцы, ребята, – похвалил Ранцева и Габинского командир, – скоро они зашевелятся!

– Товарищ командир, Иван Захарович, – обратился к старшему лейтенанту Ранцев, – в танке кончились припасы, сухой паёк на исходе, разрешите быстренько отлучиться до близлежащей деревни, местные помогут нам с едой.

Трященко понимающе улыбнулся, зная истинную причину похода лейтенанта за провиантом.

– Ладно, – миролюбиво согласился командир, – одна нога здесь, другая там, тем более уже вечереет, по темнянке немчура не полезет.

– Спасибо, командир, – уважительно посмотрел на ротного Ранцев и довольно-таки быстро удалился в нарастающей тьме по направлению к деревне.