Александр Давыдов - Воспоминания

Давыдов Александр

Воспоминания

АЛЕКСАНДР ДАВЫДОВ

ВОСПОМИНАНИЯ

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Каменка

Каташа Трубецкая

Саблы

Москва

Разумовский и Семья Ливен

Елисаветинский Институт

Воспитание

Путешествия Заграницу в Детстве

Курляндия

Гимназия

Хамовники

Юрчиха

Сыквантунская Сопка

Неосуществленный Колхоз

Встреча

Правнук Декабристов

Декабристы и Крестьянский Вопрос

Декабрист Еврей

Попытка Сговора Русского Императорского Правительства

с Иностранным Еврейством о Прекращении им

Поддержки Революционного Движения в России

Брегет

Св. Варфоломей

Мировой Кризис и Вольные Каменщики

ПОСЛЕСЛОВИЕ

1 - Мои Красные Крымские Яблоки или в Поисках Незабытых Времен

2 - Сибирская Одиссея

Александр Васильевич ДАВЫДОВ 1881 - 1955

Дорогому моему Золоту, любимой моей дочке, на память от ея рыцаря

Нью-Йорк, Июль 1950

Ал. Давыдовъ

Воспоминания Отца... Он сам должен был бы их издать, он готовил эту книгу. Она была почти закончена... Несколько отрывков из нее было напечатано в "Новом Русском Слове", в Нью-Йорке. Но в июне 1955 года Папа заболел.

Увы, ни он, ни я не заговаривали о его будущей книге - в то время я совсем о ней не думала, а Папа был чересчур слаб, чтобы, строить какие-либо планы.

До болезни он вел активную деятельность. Литературные кружки, обширная переписка... Наш дом был местом частых встреч литераторов и различных общественных деятелей. Но Отец скончался в октябре 1955 г.

Теперь я, его дочь - издаю его книгу.

Минуло двадцать семь лет. За эти годы во всем мире произошло много перемен. Но русский народ остается все той же неведомой, неизмеримой силой, которая одновременно и привлекает, и настораживает. И несмотря на то, что прошло так много лет, многое осталось таким же, каким было во время поездки в Россию маркиза де Кюстина.

Мой отец был либерал, добрый и широкий человек. Я также разделяю его идеи и мнения. И если вернуться назад ко временам декабристов, то я не могу не пожалеть о том, что вся эта молодежь, с ее идеалами, не смогла осуществить своих идей. Может быть, тогда все в мире было бы иным, лучшим, кто знает? Как мне хочется сделать все так, как хотел мой Отец. Потому я решила издать эту книгу здесь, в Париже, сначала по-русски. Я хочу, чтобы в книге все было так, как написал мой Отец, без каких-либо изменений.

Хочется сделать это как можно скорее, чтобы те из немногих русских эмигрантов, - которые ещё помнят Папу - могли бы её прочесть. Если потом эту книгу издадут в СССР, я буду только рада, так как знаю, как там много людей, которые любят и чтут прошлое России.

О. Д. Д.

(9)

КАМЕНКА

"Тебя, Раевских и Орлова,

И память Каменки любя..."

А. Пушкин (В. Л. Давыдову)

Широко раскинулись по обоим берегам болотистой речки Тясмин старинные село и местечко Каменка1). Весело белеют крытые соломой хатки, утопающие в зелени вишневых садов, окруженных плетенными из кукурузной ботвы тынами, с выглядывающими из-за них подсолнухами. Стройно высятся над зеленью деревьев колокольни двух церквей: Свято-Николаевской и Покрова Пресвятой Богородицы, по именам которых стороны села называются Николаевской и Покровской.

Тесно жмутся друг к другу маленькие неприглядные еврейские домики вдоль грязных уличек местечка, над которыми возвышается здание синагоги, с прилегающим к нему хедером. Средь широкой главной улицы тянутся одноэтажные кирпичные строения с еврейскими магазинами, торгующими всевозможными товарами, начиная всем, что потребно помещичьим экономиям и крестьянским дворам, и кончая шампанским, духами и белыми лайковыми перчатками.

В стороне от магазинов, вдоль главной улицы, виднеется вывеска " заязда" или еврейской гостиницы, с кривыми оконцами и покосившимся крылечком, а рядом, в соседнем переулке, в окнах высокого кирпичного здания блестят бокалы с крашеной жидкостью местной аптеки.

1) Привилегия на основание местечка, т. е. места еврейского поселения, дарована была Каменке польским королем Августом III в 1756 году.

(10) Налево от моста через Тясмин, если ехать от Покровской стороны к Николаевской, высятся большие здания сахарного завода, у ворот которого стоит заброшенная водяная мельница в виде небольшой белой башни, в стиле русского ампира, с красной розой на верху крыши 2). Сахарный завод стоит на самом берегу Тясмина, там, где он входит в скалистое ущелье, в честь которого Каменка получила свое наименование.

По ту сторону моста большая дорога подымается к местечку через большой помещичий парк, в левой стороне которого помещаются небольшие домики, составляющие усадьбу, и посреди большого двора стоит высокое кирпичное, незаконченное здание в стиле средневекового замка.

Окрестности Каменки ничего особенного собой не представляют. Нескончаемые степи, покрытые летом широкими пшеничными и ржаными полями и зеленой листвой свеклы. Горизонт не широк, его пересекают невысокие возвышенности - отроги дальних Карпат - и глубокие овраги, по местному наречью "яры", заросшие дубовыми рощами. Лесов мало, но те, которые встречаются, обширны и состоят сплошь из старых тенистых дубов.

Такой встает в моей памяти Каменка.

Казалось бы, что Каменка ничем не отличается от других сел и местечек правобережной Украины. Но судьбе было угодно, чтобы ее название вошло не только в историю борьбы украинского казачества с поляками, но и в историю России и русской культуры, и стало известно каждому грамотному русскому человеку.

Расположена Каменка в 45-ти верстах от бывшего уездного города Чигирина, в котором в 16-ом столетии был старостой Богдан Хмельницкий. Первую свою победу Богдан одержал над польскими гетманами при Желтых Водах, там, где Тясмин впадает в Днепр.

Вблизи Каменки, в глубине большого Грушевского леса, стоит старинный Матронинский монастырь, окруженный древними земляными укреплениями. Основан он был Павлом, епископом Переяславским, за 10 лет до нашествия Батыя.

2) На этой мельнице работал Шервуд-Верный, выдавший заговор декабристов.

(11)

Имя свое он получил от княгини Матроны, владевшей этой местностью в те времена. Монастырь был разрушен до основания татарами и только в 1568 году на его месте была сооружена часовня. Князь Ян Яблоновский, владевший в начале 18-го столетия Чигиринским староством, утвердил за монастырем его прежние земли, без присоединения его к Унии, что, однако не помешало игумену Мельхиседеку пойти против поляков и в 1768 году освятить мечи Железняка и Гонты для Уманской резни.

В конце польского владычества и еще в первой половине царствования Екатерины II Каменка была собственностью известных польских магнатов, князей Любомирских. В то время Потемкин, будучи уже князем Таврическим, но не утоливший, несмотря на все почести и несметное богатство, своего безграничного честолюбия, мечтал о короне, которая сравняла бы его по положению с Екатериной и раз навсегда положила бы конец проискам ее последнего фаворита Зубова. Легче всего было осуществить эти мечты в Польше, где королевское звание было выборным, но для этого надо было стать польским магнатом, т. е. обладать поместьями в королевстве. С этой целью Потемкин приобрел у князей Любомирских, за шесть миллионов рублей, Смелянское воеводство, в состав которого входили Смела и Каменка. Неизвестно, посетил ли когда-нибудь Потемкин свои украинские владения, но с уверенностью можно сказать, что он никогда в них подолгу не жил. Перед смертью он завещал своей любимой племяннице, красавице Сашеньке Энгельгардт, выданной им замуж за графа Браницкого, знаменитую Белую Церковь, в которой еще перед самой революцией 1917-го года было около 900 тысяч десятин. А детям своей сестры Самойловой, чей муж был его шафером на его свадьбе с Екатериной, кроме других поместий, Смелу и Каменку. Первая досталась его племяннику, Александру Николаевичу, а вторая - его сестре, Екатерине Николаевне.

Судьба Екатерины Николаевны Самойловой была незаурядной. Императрица Екатерина и ее отец рано распорядились ею. Она была выдана замуж за Николая Семеновича Раевского (12) в столь раннем возрасте, что после брака еще долго продолжала играть в куклы, которые спешила спрятать, услышав звон бубенчиков тройки возвращавшегося мужа. Брак этот длился недолго, Николай Семенович Раевский скончался в 1771 году от ран, полученных под Шумлой, оставив Екатерину Николаевну молодой вдовой с двумя сыновьями. Однако ее вдовство было кратковременным. Через год после смерти мужа она вновь вышла замуж по любви за генерал-майора Льва Денисовича Давыдова.

Лев Денисович Давыдов был татарского происхождения. Предок его, мурза Минчак, сын мурзы Косая, прибыл в начале ХV-го столетия из Золотой Орды ко двору великого князя Василия 1-го Дмитриевича, и при святом крещении получил имя Симеона. Крестившись, он стал прозываться Симеоном Косаевичем Минчаковым. По принятому тогда обычаю, великим князем ему были пожалованы земли, одни - в Новгородской области, другие - под Москвой, около Бородина3). У Симеона Косаевича было два сына - Давыд и Увар. От первого пошел род, Давыдовых, а от второго - дворян и графов Уваровых. Первые поколения Давыдовых назывались Давыдовыми-Минчаковыми и, по-видимому, имели княжеский титул, т. к. их герб помещается на княжеской мантии при дворянской короне. Род Давыдовых до Льва Денисовича ничем особенным не отличился. Он первый достиг высокого служебного положения, заняв пост оберкригскомиссара. Екатерина II пожаловала его также званием флигель-адъютанта.