Владимир Гиляровский - Московские квесты. Истории с современными комментариями
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Автор: Владимир Гиляровский
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 39
- Добавлено: 2018-12-25 11:19:37
Владимир Гиляровский - Московские квесты. Истории с современными комментариями краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Владимир Гиляровский - Московские квесты. Истории с современными комментариями» бесплатно полную версию:«В начале 1870-х годов Владимир Гиляровский впервые приехал в Москву», – читали мы в любом школьном учебнике по литературе. С тех пор все знают его как знатока самых сокровенных тайн города – «Москва и москвичи» стали главной книгой о российской столице.Можно ли найти тот старый город на улицах из стекла и бетона? Какие тайны прячет современная столица? Ответ – в этой книге. Найдите в Политехническом музее тот самый брелок со слоном, потрите на удачу нос бронзового пса на Площади Революции, окажитесь на концерте совершенно незнакомой вам группы – пройдите вместе с «Московскими квестами» по улицам Гиляровского, посмотрите, как Москва выросла и изменилась за столетие.
Владимир Гиляровский - Московские квесты. Истории с современными комментариями читать онлайн бесплатно
Владимир Гиляровский
Московские квесты. Истории с современными комментариями
Автор-составитель Таша Тимофеева
© ООО «Издательство АСТ, 2016»
Из Лефортова в Хамовники
На другой день после приезда в Москву мне пришлось из Лефортова отправиться в Хамовники, в Теплый переулок. Денег в кармане в обрез: два двугривенных да медяки. А погода такая, что сапог больше изорвешь. Обледенелые нечищеные тротуары да талый снег на огромных булыгах. Зима еще не устоялась.
На углу Гороховой – единственный извозчик, старик, в армяке, подпоясанном обрывками вылинявшей вожжи, в рыжей, овчинной шапке, из которой султаном торчит кусок пакли. Пузатая мохнатая лошаденка запряжена в пошевни – низкие лубочные санки с низким сиденьем для пассажиров и перекинутой в передней части дощечкой для извозчика. Сбруя и вожжи веревочные. За подпояской кнут.
– Дедушка, в Хамовники!
– Кое место?
– В Теплый переулок.
– Двоегривенный.
Мне показалось это очень дорого.
– Гривенник.
Ему показалось это очень дешево.
Я пошел. Он двинулся за мной.
– Последнее слово – пятиалтынный? Без почину стою…
Шагов через десять он опять:
– Последнее слово – двенадцать копеек…
– Ладно.
А сейчас что изменилось – же пробки на Садовом, те же ссоры извозчиков! Только вместо сервисов вызова такси и иномарок – лошади, запряженные санями. Для нашего времени, с приложениями и безналичной оплатой, даже торг о цене поездки – ностальгическое прошлое.
Извозчик бьет кнутом лошаденку. Скользим легко то по снегу, то по оголенным мокрым булыгам, благо широкие деревенские полозья без железных подрезов. Они скользят, а не режут, как у городских санок. Зато на всех косогорах и уклонах горбатой улицы сани раскатываются, тащат за собой набочившуюся лошадь и ударяются широкими отводами о деревянные тумбы. Приходится держаться за спинку, чтобы не вылететь из саней.
Вдруг извозчик оборачивается, глядит на меня:
– А ты не сбежишь у меня? А то бывает: везешь, везешь, а он в проходные ворота – юрк!
– Куда мне сбежать – я первый день в Москве…
– То-то!
Жалуется на дорогу:
– Хотел сегодня на хозяйской гитаре выехать, а то туда, к Кремлю, мостовые совсем оголели…
– На чем? – спрашиваю. – На гитаре?
– Ну да, на колибере… вон на таком, гляди.
Из переулка поворачивал на такой же, как и наша, косматой лошаденке странный экипаж. Действительно, какая-то гитара на колесах. А впереди – сиденье для кучера. На этой «гитаре» ехали купчиха в салопе с куньим воротником, лицом и ногами в левую сторону, и чиновник в фуражке с кокардой, с портфелем, повернутый весь в правую сторону, к нам лицом.
Так я в первый раз увидел колибер, уже уступивший место дрожкам, высокому экипажу с дрожащим при езде кузовом, задняя часть которого лежала на высоких, полукругом, рессорах. Впоследствии дрожки были положены на плоские рессоры и стали называться, да и теперь зовутся, пролетками.
Мы ехали по Немецкой. Извозчик разговорился:
– Эту лошадь – завтра в деревню. Вчера на Конной у Илюшина взял за сорок рублей киргизку… Добрая. Четыре года. Износу ей не будет… На той неделе обоз с рыбой из-за Волги пришел. Ну, барышники у них лошадей укупили, а с нас вдвое берут. Зато в долг. Каждый понедельник трешку плати. Легко разве? Так все извозчики обзаводятся. Сибиряки привезут товар в Москву и половину лошадей распродадут…
Переезжаем Садовую. У Земляного вала – вдруг суматоха. По всем улицам извозчики, кучера, ломовики нахлестывают лошадей и жмутся к самым тротуарам. Мой возница остановился на углу Садовой.
Вдали звенят колокольчики.
Извозчик обернулся ко мне и испуганно шепчет:
– Кульеры! Гляди!
Колокольцы заливаются близко, слышны топот и окрики.
Нравы старой Москвы очень напоминают современные. Все, происходящее в тексте у Гиляровского, могло произойти и сегодня. Посмотрите только, разве нельзя представить эту сцену сейчас?
Вдоль Садовой, со стороны Сухаревки, бешено мчатся одна за другой две прекрасные одинаковые рыжие тройки в одинаковых новых коротеньких тележках. На той и на другой – разудалые ямщики, в шляпенках с павлиньими перьями, с гиканьем и свистом машут кнутами. В каждой тройке по два одинаковых пассажира: слева жандарм в серой шинели, а справа молодой человек в штатском.
Промелькнули бешеные тройки, и улица приняла обычный вид.
– Кто это? – спрашиваю.
– Жандармы. Из Питера в Сибирь везут. Должно, важнеющих каких. Новиков-сын на первой сам едет. Это его самолучшая тройка. Кульерская. Я рядом с Новиковым на дворе стою, нагляделся.
…Жандарм с усищами в аршин. А рядом с ним какой-то бледный Лет в девятнадцать господин… – вспоминаю Некрасова, глядя на живую иллюстрацию его стихов.
– В Сибирь на каторгу везут: это – которые супротив царя идут, – пояснил полушепотом старик, оборачиваясь и наклоняясь ко мне.
КвестЛефортово – таинственный уголок старой Москвы, где, по легендам, жили колдуны и чернокнижники. Гуляя по району между Шоссе Энтузиастов и Старой Басманной улицей, будьте готовы к тому, что заблудитесь – так запутана местная топография. Попробуйте выбраться из небольших переулков исторической застройки – но только не заглядывайте в карту, иначе – неинтересно.
Здесь, на Лубянской площади, с 1835-го по 1934-й находился фонтан. Который выполнял не только декоративную функцию, но и чисто практическую. Он был «заправкой». Именно его использовали, чтобы напоить лошадей в центре Москвы. Кстати, после фонтана на этом месте долгое время стоял памятник Дзержинскому.
У Ильинских ворот он указал на широкую площадь. На ней стояли десятки линеек с облезлыми крупными лошадьми. Оборванные кучера и хозяева линеек суетились. Кто торговался с нанимателями, кто усаживал пассажиров: в Останкино, за Крестовскую заставу, в Петровский парк, куда линейки совершали правильные рейсы. Одну линейку занимал синодальный хор, певчие переругивались басами и дискантами на всю площадь.
– Куда-нибудь на похороны или на свадьбу везут, – пояснил мой возница и добавил: – Сейчас на Лубянке лошадку попоим. Давай копейку: пойло за счет седока.
Я исполнил его требование.
– Вот проклятущие! Чужих со своим ведром не пущают к фанталу, а за ихнее копейку выплачивай сторожу в будке. А тот с начальством делится.
Лубянская площадь – один из центров города. Против дома Мосолова (на углу Большой Лубянки) была биржа наемных экипажей допотопного вида, в которых провожали покойников. Там же стояло несколько более приличных карет; баре и дельцы, не имевшие собственных выездов, нанимали их для визитов. Вдоль всего тротуара – от Мясницкой до Лубянки, против «Гусенковского» извозчичьего трактира, стояли сплошь – мордами на площадь, а экипажами к тротуарам – запряжки легковых извозчиков. На морды лошадей были надеты торбы или висели на оглобле веревочные мешки, из которых торчало сено. Лошади кормились, пока их хозяева пили чай. Тысячи воробьев и голубей, шныряя безбоязненно под ногами, подбирали овес.
Из трактира выбегали извозчики – в расстегнутых синих халатах, с ведром в руке – к фонтану, платили копейку сторожу, черпали грязными ведрами воду и поили лошадей. Набрасывались на прохожих с предложением услуг, каждый хваля свою лошадь, величая каждого, судя по одежде, – кого «ваше степенство», кого «ваше здоровье», кого «ваше благородие», а кого «вась-сиясь!»[1]
Шум, гам, ругань сливались в общий гул, покрываясь раскатами грома от проезжающих по булыжной мостовой площади экипажей, телег, ломовых полков[2] и водовозных бочек.
Водовозы вереницами ожидали своей очереди, окружив фонтан, и, взмахивая черпаками-ведрами на длинных шестах над бронзовыми фигурами скульптора Витали, черпали воду, наливая свои бочки.
КвестВсе читали про знаменитую Лефортовскую тюрьму – поговаривают, что именно здесь похоронен сподвижник Петра Франсуа Лефорт, но его могилу так и не отыскали. Попробуйте найти ее на Энергетической улице – может, именно вам повезет?
Против Проломных ворот десятки ломовиков то сидели идолами на своих полках, то вдруг, будто по команде, бросались и окружали какого-нибудь нанимателя, явившегося за подводой. Кричали, ругались. Наконец по общему соглашению устанавливалась цена, хотя нанимали одного извозчика и в один конец. Но для нанимателя дело еще не было кончено, и он не мог взять возчика, который брал подходящую цену. Все ломовые собирались в круг, и в чью-нибудь шапку каждый бросал медную копейку, как-нибудь меченную. Наниматель вынимал на чье-то «счастье» монету и с обладателем ее уезжал.
Пока мой извозчик добивался ведра в очереди, я на все успел насмотреться, поражаясь суете, шуму и беспорядочности этой самой тогда проезжей площади Москвы… Кстати сказать, и самой зловонной от стоянки лошадей.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.