Нина Садур - Замерзли

Садур Нина

Замерзли

Нина Садур

ЗАМЕРЗЛИ

ПЬЕСКА-МАЛЮТКА

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Мама.

Надя.

Лейла.

Лева.

Дома у Нади. Светло и тихо.

Надя. Мне все это надоело. Ты все деньги на своих любовников просаживаешь, а я голая хожу. Я пошла работать.

Мама (наряжаясь). Иди, кто тебе не дает.

Работа. Темно. Метель.

Надя. Лейла! Лейла! Ты куда опять воду выливаешь? Комендантша догадается! Надо к самой помойке бегать! Лейла! Там нельзя выливать, а то наледь нарастет, и все будут падать! Ты бегай к помойке. Бегай, как я.

Лейла. А? Надя, ты что-то сказать хочешь?

Надя. Да ну тебя!

Лейла. А я тебе хочу сказать - ты зачем так далеко бегаешь по этим снегам воду выливать. Комендашка все равно не заметит - сейчас мокро и без нашей воды. Видишь, какой снег мокрый? Пусть она думает, что это снег сам тает.

Надя. Ой, не могу я. Ну ты додумалась! Ну ты хоть не смеши! У вас в Дагестане сроду не было снега, вот ты и придумала. Ты что, не видишь, что наша вода поверх снега ложится? Он же твердый и старый. Видишь, лужа какая скопилась?

Лейла. А-а, хорошо!

Надя. Что хорошо?

Лейла. Да-да!

Надя. Что да-да?

Лейла. Отлично!

Надя. Почему ты не купишь себе трубку?

Лейла. Я догадалась! Ведь сверху еще падает! Вон сколько. Он спрячет нашу воду. Снежочек.

Надя. Ты купи себе трубку в ухо. Чтоб в нее орать, чтоб ты слышала.

Лейла. Ого! Слышишь? Это метель?

Надя. Метель-то я слышу. А вот ты - пойди в аптеку и купи себе трубку, слуховую.

Лейла. А-а, слуховой аппарат. Ты права, я плоховато слышу.

Надя. Обязательно купи, а то с тобой горло сорвешь.

Лейла. Горло? Ты простудишься. Застегни пуговку.

Надя. Ой, не трогай перчатками. Они же резиновые! Мокрые!

Лейла. У тебя шейка голая. Пуговку застегни.

Надя. А что толку? Мы под халатами все равно голые. Одни трусы и лифчики. Что, эти халаты спасают, что ли?

Лейла. Мне еще фойе мыть. Зеркальное. Я его ненавижу, там паркет неровный.

Надя. Ой, только бы комендантша не заставила лестницу мыть. Я вообще не обязана! Это не моя лестница. Почему вы лишнее моете?

Лейла. А?

Надя. Моете! Лишнее! Лишнее!

Лейла. Личико?

Надя. Мыть не хочу! Не хочу мыть!

Лейла. Жить нужно. Ты что! Это грех!

Надя. Фу, дура!

Лейла. Не ругайся.

Надя. Отстань.

Лейла. Да, я тебе хотела сказать, ты не мой лестницу. Ты не обязана.

Надя. Я знаю, но она заставит.

Лейла. А ты не мой.

По снегу бродит дядя Лева.

Надя. Ой, смотри, опять этот...

Лейла. Это дядя Лева!

Надя. Да не ори ты!

Лейла. А? Это дядя Лева!

Надя. Ну что ты-то орешь? Я же не глухая!

Лейла. Ему рабочие отдают бутылки.

Надя. Это ты глухая, это я должна орать. А я не глухая, и ты не ори.

Лейла. Он какой-то неприятный.

Надя. Ой, он сюда смотрит. Давай на него не смотреть. Вдруг он все-таки понимает.

Лейла. Он что-то вроде злодея. Ты привыкнешь.

Надя. Он все время тут ошивается. Снег караулит, что ли? Смотри, ему даже халат дали. Как настоящий рабочий. А он ведь даже говорить не умеет. Только мычит.

Лейла. Я привыкла. Терплю его вид.

Надя. Он, наверное, тут прикормился. Из милости.

Лейла. Ты его не бойся. Ты на него не смотри, думай, что его нету.

Надя. Ничего себе - нету! Хотя лично мне - наплевать! Я заработаю на сапоги и сбегу отсюда.

Лейла. Сапоги? Я вижу, ты всегда в шлепанцах. Так нельзя. Мы же все время выбегаем на снег.

Надя. И вообще - почему Лева? Ле-е-ева. Такое имя потратили. Терпеть не могу, когда недоразвитого человека называют Лева или Аркадий. Называли бы Вася или Коля. Или совсем что-нибудь старинное... которое сейчас не применяют уже. А то - Лев! А сам мычит... А что он все у той стены качается?

Лейла. Он всегда сидит в рабочей комнате. Пьет их чай.

Надя. Что он у той стены мотается? Шел бы к рабочим. Они чай заварили. Что он тут в снегу и ветру мыкается? Настроение портит.

Лева уходит.

Ну надо же, ушел! Смотри, как совпало - я сказала, и он ушел! Как настоящий!

Лейла. А ты знаешь, что под нами старинные подвалы? Коридоры?

Надя. Еще не хватало!

Лейла. А стена, где дядя Лева терся, убереглась от разбитой церкви.

Надя. Ты-то откуда знаешь? Из Дагестана?

Лейла. Я все знаю, потому что я окончила университет. Здесь под нами сгусток подвалов. И все проклято здесь. Все насквозь.

Надя. Так не говорят - сгусток. Сгусток бывает... ну, сгусток краски... красной... сгусток вещества... сгущенное молоко, например.

Лейла. Я скажу, а ты не бойся, ладно?

Надя. Ну?

Лейла. Обещаешь?

Надя. Ну?

Лейла. Здесь является призрак актрисы с наганом.

Надя. Не ври.

Лейла. Та актриса давно уже прокляла это место, весь театр, который мы с тобой моем. Сцену, занавес, люстры, бельэтажи, зеркала, барельефы - все охватила. Она сказала: "Раз вы надругались над искусством, раздавили, опозорили, выгнали нас, раз вы свели его с ума, и он умер на ваших рыбьих глазах, я вас проклинаю за это вот чем: ни один талант в вашем театре не сможет. А если все же придет к вам, вы разобьете ему сердце".

Надя. Что она, совсем дура? Она же неправильно прокляла! Она же не их прокляла, а сам талант прокляла!

Лейла. Она перестала плакать и крикнула: "Ненавижу! Ненавижу! Проклятые!"

Надя. Слушай, Лейла, откуда ты все это знаешь? Про нашу артистку? В книжках такое не пишут.

Лейла. У нас, мусульман, к проклятьям относятся очень серьезно.

Надя. Елки-палки! Ну что ты в Москву притащилась? Работаешь уборщицей. Трясешься, что выгонят. Ничего не слышишь. Живешь в общежитии. Глаза у тебя, конечно, красивые, но, Лейла, ты, конечно, извини, у тебя такая челюсть большая, и наперекосяк. Правда, чуть-чуть.

Лейла. Ха-ха-ха! Как ты смешно на меня смотришь! А! Это ты лицо мое смотришь. Видишь, вот эта часть лица у меня немного кривая.

Надя. Борода.

Лейла. Да. Подбородок. Нас бил отец. Двенадцать детей. Всех бил. Особенно девочек. Мне отбил слух и челюсть, видишь - низ лица немного кривой. А у сестры - печень. Все разбежались после маминой смерти. Я оказалась в Москве. Я, знаешь, почему здесь? Потому что здесь весь сгусток культуры. Все струится сюда со всех мест. Давай твои ведра, я воды принесу. Горяченькой. (Уходит.)

Надя (попрыгала). Гудят. Старинные.

Лева выносит бутафорский крест, прислоняет к стене.

Начинается!

Лева бродит.

Прямо по нашей воде таскается. Урод. Страхолюд. Мамка, дура, все деньги транжирит. Все на бусы, на бусы. Ради своих мужиков! Хоть бы мужчины, а то ведь мальчишки, мои ровесники! Что она в них находит! Что она им верит, мальчишкам этим! Ну что им верить-то! Я ж их знаю! Дура мамка! Дура!

Входит Лейла, ведра с паром - горячей воды.

Лейла. Ух, комендашка, как волк рыскает! Кричит! Даже я слышу! Скоро спектакль, а нам еще вестибюль мыть. И фойе. Я фойе ненавижу. С зеркалами.

Надя. У меня мама гуляет.

Лейла. Чего?!

Надя. С мальчишками! Мамка!

Лейла. Счастливая. А моя мама умерла.

Надя. Я себе платье купила, она отняла. Гуляет с мальчишками.

Лейла. Моя мама мне приснилась, как будто из смерти звонит по телефону: алло, это Лейла? Слушай, Лейла, если ты выйдешь замуж за русского, ты будешь уже не мусульманка, а станешь, как они.

Надя. Мамка противная! Я заработаю, все равно выманит и сережки себе купит. Я знаю! Знаю!

Лейла. Если честно, мне больше нравилось, когда наши женщины ходили в чадре. Чтоб лицо сохранять для секрета. А потом приказали снять. Увы.

Надя. Ой, мама моя, я его видеть не могу! Ну какая рожа длиннющая! Еще крест припер!

Лейла. А, это крест!.Ты не пугайся, что черный. Это они "Разбойников" ставят и вынесли крест просушить. Это для зрителей крест.

Надя. Они что, вообще очумели? Он же весь потрескался, ты гляди, из него, из трещин, все вываливается. Ты гляди, они планку ему на живот прибили, позорники. Что они, нового бога не могут сделать? Он же у них вообще скоро с креста сползет. Он же у них вообще уже не дышит!

Лейла. Не подходи туда, ты ноги промочишь! Видишь, вся наша вода к той стене утекает, там целое озеро! И дымит. Как ад.

Надя. Дура ты. Дурак и Лева. Все вы дураки. Мне противно. Я заработаю 70 рэ и свалю от вас.

Лейла. А знаешь, у нас бог все-таки не такой, не человек. Его не увидишь. Его запрещено видеть. Поэтому рисуют узоры. Надя. А я вообще про это не могу. Я один раз зашла в церковь, ну просто ради смеха. Там все золотое, и дым, я так испугалась - еще затянут. У них все такое какое-то, аж мурашки по телу, мне кажется, они запросто могут затянуть. Ладно, давай работать, а то комендантша убьет. Она тоже дура.

Лейла. Знаешь, хорошо, что мы молодые. А ты еще моложе. Вот мы помыкаемся немного, по молодости, а потом все уляжется. Все будет.

Надя. Он, гляди, как он выгибается! Как железный. Сейчас заскрипит. И морда такая жуткая. Морщины все вниз, как будто его в землю тянут, в те подвалы, ха-ха! Слушай, а как он живет? Что ест? Я видела, он ел сырок. А вот как он живет? А что он делает, когда не спит? Что он хотя бы видит во сне? Какие ему могут сны сниться? Интересно, а он умеет думать? Хоть немного? Смотри, ему даже не холодно. Нам с тобой холодно, а ему - нет. Ему - что-то другое. Он только мотается и выгибается. Давай проверим, умеет он хоть чуть-чуть думать, а? Давай ему махать?