Андрей Сахаров - Горький, Москва, далее везде

Тут можно читать бесплатно Андрей Сахаров - Горький, Москва, далее везде. Жанр: Проза / Русская классическая проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Андрей Сахаров - Горький, Москва, далее везде

Андрей Сахаров - Горький, Москва, далее везде краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Андрей Сахаров - Горький, Москва, далее везде» бесплатно полную версию:

Андрей Сахаров - Горький, Москва, далее везде читать онлайн бесплатно

Андрей Сахаров - Горький, Москва, далее везде - читать книгу онлайн бесплатно, автор Андрей Сахаров

Сахаров Андрей Дмитриевич

Горький, Москва, далее везде

АНДРЕЙ САХАРОВ

Горький, Москва, далее везде

Воспоминания

Предисловие

Глава 1

Горький

Глава 2

Вновь Москва. Форум и принцип "пакета"

Глава 3

Новые обстоятельства, новые люди, новые обязательства

Глава 4

За рубеж

Глава 5

Азербайджан, Армения, Карабах

Глава 6

Перед Съездом

Глава 7

Съезд

Приложения

Письмо семье в США

Письмо президенту АН СССР

Горьковские ленты

Письмо М. С. Горбачеву

Предвыборная программа

Обращение Межрегиональной группы

Встреча с коллективом Уралмаша

Проект Конституции

Последнее выступление

Непроизнесенная речь

ПРЕДИСЛОВИЕ

В конце декабря 1986 года я и моя жена получили возможность вернуться из Горького в Москву. Окончился семилетний период ссылки и изоляции. Одно из дел, которое мне предстояло, было участие в завершении работы над рукописью автобиографической книги "Воспоминания".

В начале 1984 года моя жена успела передать на Запад последнюю часть рукописи. "Воспоминания" охватывают мою жизнь начиная с детства и доведены до момента окончания работы над ними в Горьком в ноябре 1983 года.

Драматические события, произошедшие после этой даты, описаны Люсей в ее книге, опубликованной в 1986 году на многих языках (английское название "Alone Together") и на русском языке в конце 1988 года под авторским названием "Постскриптум". Люся имела в виду, что ее книга как бы является добавлением к моим "Воспоминаниям".

В 1987 году (в Москве) и в 1989 году (в Ньютоне и Вествуде) я описал последний период пребывания в Горьком и события, произошедшие после нашего возвращения в Москву, доведя изложение до июня 1989 года, когда я в качестве депутата принял участие в Первом съезде народных депутатов СССР. Первоначально я предполагал включить написанные главы в "Воспоминания". Затем решил издать их отдельной книгой.

Я благодарен Ефрему Янкелевичу, Эду Клайну и всем, принимавшим участие в подготовке книги к печати.

Люся была первым редактором книги.

ГЛАВА 1

Горький

В книге Люси описано ее задержание в Горьковском аэропорту 2 мая 1984 года; с этого дня и до конца октября 1985 года полностью прервалась та связь с внешним миром, которая осуществлялась ее поездками в Москву. В мае-июле 1984 года Люся находилась под следствием, 10 августа осуждена по статье 190-1 УК РСФСР. В мае 1984 года и начиная с 16 апреля 1985 года я проводил голодовки с требованием разрешить ей поездку за рубеж для встречи с матерью, детьми и внуками и для лечения. В мае-сентябре 1984 года меня насильственно удерживали в Горьковской областной больнице им. Семашко, подвергали мучительному принудительному кормлению. 25 апреля 1985 года я вновь с применением насилия привезен в ту же больницу и подвергнут принудительному кормлению. (О голодовках 1984 и 1985 гг. см. Приложения. - Прим. ред.)

После этой краткой хроники продолжу менее конспективно.

11 июля 1985 года я, не выдержав пытки полной изоляции от Люси, мыслей об ее одиночестве и физическом состоянии, написал главному врачу больницы им. Семашко О. А. Обухову письмо с заявлением о прекращении голодовки. Через несколько часов меня выписали из больницы и привезли к Люсе. Несомненно, мое решение было ,,подарком" для ГБ, и, как описано у Люси, они хорошо воспользовались им. Но почти сразу же я решил вновь возобновить голодовку с тем, чтобы встретить Хельсинкскую годовщину уже в больнице, и дальше продолжать борьбу, насколько хватит сил и воли. Две недели мы с Люсей вели обычную нашу жизнь - ездили по разрешенному нам маршруту, собирали грибы, ходили в кино и на рынок, смотрели по вечерам телевизор - вспоминая памятную по 50-м годам книгу Ремарка "Время жить и время умирать" - у нас было "время жить". Люся сначала возражала против моего плана, но не так решительно и энергично, как в апреле. 25 июля я начал второй (или третий - с учетом 1984 года) этап голодовки. Выпив слабительное, я вышел к Люсе на балкон, где она сидела в уголочке за разросшимися цветами и пыталась "поймать" сквозь глушилку какое-то западное радио. Она сказала: "Я думаю, что ты прав". Я поцеловал ее и сказал: "Спасибо тебе. Я уже начал, выпил карлсбадскую".

Через два дня я был опять насильственно госпитализирован в больницу им. Семашко. Люся дала мне в больницу приемник, и через 2-3 дня я услышал о гебистском фильме, доказывающем, что у меня не было никакой голодовки и что с середины июля по крайней мере я нахожусь в своей квартире вместе с женой.

В последние дни июля я отослал из больницы два письма на имя М. С. Горбачева и А. А. Громыко (я начал их писать за месяц до этого). В обоих письмах я просил дать возможность Люсе увидеть детей и мать после многих лет разлуки. Я писал о клевете в ее адрес, о несправедливом суде, об ее участии в Великой Отечественной войне, инвалидности и болезни. Целью поездки, как я писал в этих письмах, являются только встреча с близкими и лечение, никаких других целей она не имеет. Так как Люся осуждена к ссылке, то поездка возможна только при отмене приговора, или при помиловании в соответствии с ее ходатайством от марта 1985 года, или при приостановке действия приговора на время ее поездки. О себе в письме Горбачеву я писал, что считаю примененные ко мне меры несправедливыми и беззаконными, но готов нести ответственность за свои действия. Эта ответственность не должна распространяться на мою жену или на кого-либо еще.

Я в обоих письмах написал: "Я хочу прекратить свои открытые общественные выступления, кроме исключительных случаев".

Я считал необходимым сделать это последнее заявление, за которое многие меня упрекали, по следующим причинам:

1) Оно полностью соответствовало моему желанию не выступать больше по относительно второстепенным общественным вопросам, сосредоточившись на науке и личной жизни. Я считал, что имею право на такое самоограничение после многих лет интенсивных открытых общественных выступлений.

2) В условиях ссылки и изоляции возможности открытых выступлений у меня вообще были крайне ограничены, так что мое заявление в какой-то мере было бессодержательным.

3) Я считал своим долгом сделать все возможное для осуществления поездки Люси.

В обоих письмах я также написал, что признаю за властями компетенцию решать по их усмотрению вопрос о моем выезде и поездках за рубеж в связи с тем, что ранее я имел допуск к военным секретам, и, возможно, какая-то часть имеющейся у меня информации сохранила свое значение.

Если мне не изменяет память, письма были отправлены 29 июля 1985 года.

В отличие от 1984 года, я нашел некую форму сосуществования с кормящей бригадой, дававшую мне возможность неограниченно продолжать голодовку. Я обычно сопротивлялся в начале кормления, а последние несколько ложек ел добровольно (эти моменты использованы в гебистских киномонтажах). Если кормящая бригада приходила не в полном составе, я говорил: "сегодня у вас ничего не получится". Они молча ставили еду на столик и уходили. Я, конечно, к ней не притрагивался, а чтобы вид еды не беспокоил меня, накрывал ее салфеткой. Иногда, чтобы подчеркнуть, что я хозяин положения, я сопротивлялся в полную силу, выплевывал пищу и "сдувал" ее из поднесенной ко рту ложки. В этом случае "кормящие" применяли болевые приемы (особенно в апреле и июне), кожа щек оказывалась содранной, а на внутренних сторонах щек возникали кровоподтеки, которые потом "заботливые" врачи мазали зеленкой.

В августе мой вес начал быстро падать и к 13 августа достиг минимального значения 62 кг 800 г (при предголодовочном весе 78-81 кг). С этого дня мне стали делать подкожные (в бедра на обеих ногах) и внутривенные вливания, в дополнение к принудительному питанию. Всего мне было сделано в августе и сентябре 25 вливаний. Каждое вливание длилось несколько часов, ноги болезненно раздувались, весь этот, а иногда и следующий день я не мог ходить - ноги не сгибались.

5 сентября утром неожиданно приехал представитель КГБ СССР С. И. Соколов. По-видимому, это один из начальников какого-то отдела КГБ, "курирующего" меня и Люсю. В ноябре 1973 перед первым допросом Люси у Сыщикова Соколов "беседовал" с ней в увещевательном тоне. В мае 1985 года он приезжал для бесед со мной и Люсей (по отдельности). Тогда Соколов говорил со мной очень жестко, по-видимому, его цель была заставить меня прекратить голодовку, создав впечатление ее полной безнадежности. Я чуть было не поддался этому. На самом деле как раз в это время на Запад проникли сведения о начавшейся 16 апреля голодовке, и несмотря на интенсивную кампанию дезинформации, проводившуюся КГБ с помощью поддельных писем, открыток, телеграмм и фототелеграмм, выступления в нашу защиту приобрели большой размах. Кажется, Соколов был одним из двух "посетителей", которых привел ко мне главный врач больницы им. Семашко Обухов в ночь с 10 на 11 мая 1984 года. Якобы они интересовались моим здоровьем (я отказался с ними говорить). После этого визита утром 11 мая ко мне впервые применили принудительное кормление, у меня произошел тогда микроинсульт.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.