Второе. Сборник рассказов - Ando Mitich Страница 30

Саня смеётся:

— Это же наш Герцог. Ты, наверное, его уже пятый по счету сегодня кормишь маслами из — под холодца, вот он и озверел… На людей кидается от полного пуза. Надоели вы все ему уже со своими костями…

Саня натурально ржёт, а мне обидно до слёз. Хотел доброе дело сделать, а теперь в новом году буду прививки от бешенства делать. Накормил собачек, называется.

Спасибо жене и добрым соседям, которые не могут придумать другое блюдо на новый год. Обязательно всему дому варить этот чёртов холодец.

Пойду-ка я быстрее домой. Сегодня обработаю рану, а с утра в травмпункт на уколы. Проголодался, я от таких переживаний. Чувствую себя, как голодный пёс…

Чаепитие с миниатюрной женщиной

А ведь я очень хорошо помню, что после нашей свадьбы у неё была маленькая, кофейная чашка.

Мы радостные по утрам пили чай перед работой. Она наливала себе кипятка в этот напёрсток, не больше глотка. Делала бутерброд с сыром, резала его на пополам и отдавала мне свою половинку. Больше она не съедала.

Было время. Время, зато всё съедало. Напёрсток со временем разбился после рождения первого дитя. Его заменила кружка сперва на 2 глотка, потом на 3… Потом бутерброд она уже не резала на пополам. Чуть позже стала она обильно завтракать и запивать всё это кружкой на политра чая или кофе. Дозы увеличились и объёмы её тоже…

Сейчас смотрю на неё, не помещается она уже на кухонном табурете. Прислонился я к стеночке и тоскливо наблюдаю за ней.

Украли у меня стройную невесту с напёрстком кофе и подсунули вместо неё, эту грузную и жующую женщину, которая стала ориентиром в моей жизни. Сидит сейчас она напротив меня, и пьёт какао с молоком из моей литровой кружки, которую мне подарил сосед — татарин. Привёз он её с октоберфеста. Для пива. Для меня… Но судьба распорядилась иначе. Попала она в руки к моей жене, которая, сейчас чавкая спрашивает у меня:

— Ты будешь доедать свой бутерброд?

Отрицательно мотаю головой. Мол, кушай на здоровье. Я сыт уже. По горло.

Вот так за 20 лет брака, маркером наших отношений стала кофейная чашечка, которая выросла до размеров ГЭС. Водопадом кофейных и чайных рек, протекает, через неё моя и её жизнь. Раньше она миниатюрной птичкой сидела на табурете и клевала свою половинку бутерброда. Теперь, такое ощущение, что табурет со стоном умирает под ней. Миниатюра моя превратилась с годами в монумент на нашей миниатюрной кухне. Время никого не щадит. Ни меня, ни её.

Кушай, родная…

Рука соскальзывает с подбородка, голова падает вниз. Просыпаюсь. Ошалело смотрю по сторонам. Напротив, меня, за кухонным столом, сидит жена и что-то мне говорит.

Передо мной стоит огромная пивная кружка с горячим какао. Как я люблю. На тарелке много бутербродов и сверху ещё половинка.

Её половинка бутерброда. Смотрит она на меня и просит кушать всё это запивая шоколадным октоберфестом. Встаёт. Заботливо моет после себя свою чашечку — напёрсток, которой уже лет 20, и выходит с кухни.

Уснул, что-ли я? Не пойму. Посидели с татарином за гаражами немного, и я пошёл домой. Наверное, устал. Чудилась мне жуть страшная. Табуреты, монументы, ГЭС… Сейчас дожую свои бутерброды и пойду спать. В кровать. А то на кухне, чёрт знает, что сниться.

Осталось только доесть её половинку бутерброда с сыром…

Сказка про мышиную судьбу

В одном населённом пункте, где-то между Бирюлево и Бибирево. В фундаменте одного красивого дома, с видом на МКАД, родила мама — мышь маленьких мышат.

В помёте их было несколько, мама — мышь толком их не считала, так как не видела в этом глубокого смысла. Половину, почти сразу же, сожрали придомовые коты, вторая половина отравилась отравой, которую приносил и оставлял дворник в подвале. Тем не менее два мышонка выжили и ходили везде за мамой и учились у неё уму — разуму.

Мама — мышь сама многое не знала, но про котов и отраву им постоянно рассказывала разные ужасы. Страшно тараща глаза при этом, и хватаясь за голову. Мыши — дети, а назывались они Кузьма и Аристарх, сидели и слушали её, открыв рты.

Ещё мама — мышь, говорила, что жизнь прожить возможно только в двух вариантах.

Первый заключается в том, чтобы постоянно тащить всё себе в норку и есть от пуза. Тогда приплод у твоей второй половины будет богатый и помёт постоянный. Но нервы такая жизнь очень выматывает и высасывает все соки. Стресс на работе, да ещё дома мышей полным полна коробочка. Голова у тебя кругом идёт, но ты по инерции всё несёшь и несёшь домой, что плохо лежит. Такая твоя судьба.

Второй вариант попроще, менее нервный, но более голодный. Живёшь ты для души, одним днём. Не важно, что поел и где поспал, самое главное не забываешь постить фотки в твидере и занимаешься себе на здоровье своим любимым делом. Можно ещё исповедовать при этом ЗОЖ. Тоже разновидность такой судьбы.

Каждой такой мыши рано или поздно найдётся своя вторая половинка для продолжения рода.

Слушали внимательно мышата свою мать и вникали. Каждый думал про себя, вот ведь какая закавыка. Можно жить так, а можно и иначе. Можно думать о брюхе, а можно и о душе…

Так и росли они, каждый погруженный в свои мысли. Прятались они время от времени, от котов и обходили стороной отраву дворника.

Прошло 5 или 6 недель от роду и стали они в один прекрасный день совершеннолетние. Мама — мышь ходила опять пузатая, обхватывала свои запястья и охала:

— Совсем взрослые стали. Выходите вы в большую жизнь, кем вы станете и что вас ждёт? Ну бегите, с богом!

И пошли братья, каждый своей дорогой. Аристарх направо нырнул, а Кузьма взял левее. Мама — мышь смахнула слезинку с мордочки, перекрестила их, и стала готовиться к родам. Одно другому не мешает.

Долго ли, коротко искали себя в жизни наши мышата этого мы толком не знаем.

Однако доподлинно известно, что Кузьма пошёл на государственную службу и стал работать постовым в ГАИ, а Аристарх был фрилансером и считал себя свободной мышью.

Со временем каждый из наших мышат обзавёлся супругой.

Кузьма выбрал себе в жёны скромную и стройную мышь по имени Алёнка.

Аристарху же досталась в жёны мышка